Джонас впервые улыбнулся; благодаря его неспешной улыбке лицо сразу сделалось привлекательнее, потому что исчезли жесткие складки в углах рта.
Спасибо, возможно, я и воспользуюсь вашим предложением. Кстати, когда вы закрываетесь?
Как только подготовлюсь к закрытию. — Улыбка невольно влекла ее к нему. Лиз поняла, что не должна поддаваться. Поэтому она повернулась к незваному гостю боком и смерила его почти презрительным взглядом. — Мистер Шарп здесь, на Косумеле, не принято работать строго с девяти до пяти. Если вы не хотите ничего взять напрокат или записаться на прогулку... прошу меня извинить.
Он нагнулся и накрыл ее руки своими.
—Я приехал сюда не для морских прогулок. Давайте сегодня поужинаем вместе.., заодно и поговорим.
Не пытаясь высвободиться, Лиз посмотрела на Джонаса в упор. Она давно поняла: если хочешь добиться успеха в делах, надо в любом положении оставаться безукоризненно вежливой.
Нет, спасибо.
Тогда, может, просто выпьем?
Нет.
Мисс Палмер... — Среди коллег и клиентов Джонас славился своей неумолимей, бесконечной выдержкой. Он давно понял, что выдержка — отличное оружие, как в зале суда, так и вне его. Но сейчас, с Лиз, он едва удерживался, чтобы не выйти из себя. — До сих пор я так и не выяснил ничего существенного, а полиция, похоже, и вовсе мышей не ловит. Мне нужна ваша помощь.
На сей раз Лиз все-таки выдернула руки. Нет, он не заставит ее подчиниться — ни проникновенными словами, ни пламенными взглядами. У нее своя жизнь, свое дело и, самое главное, дочь, которая через несколько недель приедет домой.
—Извините, но я не желаю вмешиваться не в свое дело. И даже если бы я хотела вам помочь, сказать мне нечего.
Значит, тем более вы ничего не теряете, поговорив со мной.
Мистер Шарп! — В отличие от него Лиз выдержкой не отличалась. — У меня очень мало свободного времени. То, чем я занимаюсь, — не каприз и не забава, а тяжелый труд. Если иногда по вечерам мне удается выкроить пару свободных часов, то вовсе не для того, чтобы вести пустые разговоры. А теперь, если позволите...
Она уже хотела выпроводить его, как вдруг с пляжа прибежал мальчик в плавках, намазанный лосьоном для загара. Протянув ей мятую двадцатку, он попросил два комплекта масок, трубок и ласт — для себя и брата. Пока Лиз еще раз проверяла снаряжение, мальчишка засыпал ее взволнованными вопросами на испанском. Увидят ли они акул? Взяв деньги и выдав снаряжение, Лиз очень серьезно ответила:
Хотя акулы на рифе не живут, время от времени они сюда заплывают. — У мальчишки загорелись глаза. — Зато вы точно увидите рыб-попугаев — вот таких. — Она развела руки в стороны, демонстрируя размер рыбы. — А если захватите с собой хлебных крошек или сухарей, то приманите рыб-сержантов. Они будут плыть за вами целыми косякам и, так близко, что сможете их потрогать.
Они кусаются?
Лиз широко улыбнулась:
— Они кусают только хлебные крошки. Ас Поз4.
Мальчишка побежал назад, загребая ногами песок.
Вы говорите по-испански, как местная, — заметил Джонас и подумал: это ему очень кстати. От него не укрылось, как светились ее глаза, пока она разговаривала с мальчиком. В них не было ни холодности, ни грусти, ни затравленного выражения. Странно, раньше он и не замечал, насколько глаза служат барометром внутреннего состояния.
Я здесь живу, — сухо ответила Лиз. — А теперь, мистер Шарп...
Сколько у вас судов?
Что?
Сколько у вас судов?
Лиз глубоко вздохнула. Так и быть, она уделит ему еще пять минут.
Четыре. Прогулочный катер с прозрачным дном, два дайв-бота и сдан катер для глубоководной рыбалки.
Глубоководная рыбалка! — обрадовался Джонас. — То, что нужно! — На рыболовном катере они будут одни и вдали от всех. — Я не рыбачил уже лет пять или шесть. Выходим завтра! — Он потянулся за бумажником. — Сколько?
Пятьдесят долларов в день с человека, но учтите, мистер Шарп, я не выведу катер в море ради одного клиента. — Лиз насмешливо улыбнулась. — Расходы не окупятся.
Каков ваш минимум?
Три человека. Но поскольку, кроме вас, желающих пока нет, боюсь, придется...
Джонас выложил на прилавок четыре пятидесятидолларовых банкнота.
—Еще пятьдесят — так сказать, для страховки. Мне нужно, чтобы в море со мной вышли именно вы.
Лиз опустила глаза. Две сотни ей совсем не помешают! На них можно купить два аквабайка, о которых она давно мечтала. В нескольких других дайвинг-центрах такие уже есть, а она всегда бдительно присматривается к конкурентам. Аквабайки и виндсерфинг пользуются все большим спросом, и если хочешь идти в ногу со временем... Лиз подняла голову, увидела непреклонное выражение на лице Джонаса Шарпа и поняла, что дело того не стоит.
—Извините, но завтрашний день у меня весь расписан. Так что...
— Мисс Палмер, с вашей стороны недальновидно отказываться от прибыли!
Лиз только плечами повела. Джонас снова улыбнулся, на сей раз не так обаятельно.
—Ужасно не хочется рассказывать постояльцам и персоналу моего отеля, как плохо обслуживают клиентов в «Черном коралле». Удивительно, как иногда обычные сплетни вредят или, наоборот, помогают развитию малого бизнеса...
Лиз медленно, по одной купюре, взяла деньги.
Чем вы занимаетесь, мистер Шарп?
Юриспруденцией.
Доставая бланк, она издала странный звук, лишь отдаленно напоминающий смех.
—И как я сама не догадалась! Когда-то я была знакома с одним юристом. — Она вспомнила Маркуса — тот тоже говорил гладко и всегда все просчитывал. — Он тоже ухитрялся получать что хотел. Распишитесь здесь. Мы выходим в восемь, — сухо продолжала она. — Обед на борту включен в цену, но без спиртного. Пиво или крепкие напитки можете принести с собой. На воде солнце очень злое, поэтому советую купить солнцезащитный крем. — Лиз бросила взгляд на море. — Мой дайв-бот возвращается. Так что извините, мне пора.
Мисс Палмер... — Джонас сам не знал, что собирался ей сказать и почему, хоть он и добился своего, ему так не по себе. В конце концов он просто сунул квитанцию в карман. — Если передумаете насчет ужина...
Не передумаю.
Я живу в «Президенте».
Прекрасный выбор! — Лиз вышла на причал — надо встретить команду и пассажиров.
В семь пятнадцать солнце уже взошло, его горячие лучи испарили предутренний туман. Облаков на небе почти не было, а те редкие кучевые, что виднелись, не сулили плохого.
— Черт! — Лиз в досаде лягнула стартер мотоцикла и покатила по улице. Она-то надеялась, что сегодня пойдет дождь.
Джонас Шарп все время пытается привлечь ее к своему расследованию. Лиз живо представляла его угрюмое лицо и пытливые серые глаза, слышала его спокойный, но настойчивый голос. Джонас Шарп из тех, кто не принимает слова «нет». Он упрямый — будет ждать согласия, сколько бы времени на это ни потребовалось. Лиз подумала: при других обстоятельствах такими качествами можно только восхищаться. Благодаря собственному врожденному упрямству ей удалось начать свое дело и преуспеть, хотя многие с сомнением качали головами и предупреждали ее обо всех трудностях и подводных камнях. Но сейчас она не может себе позволить восхищаться Джонасом Шарпом. Чувства, как и финансы, нельзя растрачивать попусту. Она не имеет на это права.
