Себастьян отвернулся от окна и прошелся по кабинету. Какое-то безликое помещение… Здесь пока совершенно не чувствовалась индивидуальность хозяина. Может, и никогда не будет. Возможно, тут никогда ничего не изменится. Потому что он не собирался задерживаться в этом месте надолго.
Или все же задержится?
Черт возьми, он уже лет десять не знал, что такое нерешительность и неуверенность в себе. Во всяком случае, не знал с тех пор, как на фундаменте из самомнения, нахальства и чужих денег основал свое детище – «Раптор вижн».
Себастьян уселся на стол палисандрового дерева и закинул ноги на кресло, обтянутое темно-красной кожей. Те парни, что вложили в него деньги, не прогадали. Они быстро вернули свои капиталы, а потом получили немалую прибыль.
Зоя протянула руку к пресс-релизу. Ее струящееся шелковое платье зашуршало.
– Ты встретишься с этой О’Лири?
– Нет.
– Нет? – Зоя откинулась на спинку стула и принялась помахивать листком бумаги, зажатым между большим и указательным пальцами. – Конечно, ты встретишься с ней. Тебе необходимо с ней встретиться. Она и ее группа обвиняют нас, говорят, что мы совращаем детей и доводим их до самоубийства. Об этом сейчас не болтает только ленивый. Все газеты пестрят заголовками, первые полосы украшает название нашей компании. О нас судачат во всех средствах массовой информации. И это замечательно! Отличная, всеохватывающая рекламная кампания, к тому же совершенно бесплатная.
– Не люблю такой цвет. Кресло надо заменить. И все ковры…
– К черту ковры! – перебила Зоя. – И к черту кресло. Да ты что, Себастьян? Бизнес есть бизнес! И не в твоих привычках прятаться в кусты и уходить от острых вопросов.
Себастьян протянул руку, выхватил у Зои листок и бросил его на стол.
– Оставь, – сказал он. – Я сам с этим разберусь.
– Пока мы здесь с тобой болтаем, Мэриан уже, наверное, прилетела из Чикаго. Вот она удивится, что ты до сих пор не использовал такую возможность.
– Не удивится, – ответил Себастьян.
– Твоя сестра никогда не упускает шанса покрасоваться перед журналистами на дармовщинку.
– На этот раз она не станет настаивать.
Себастьян понимал: им не следует разворачивать здесь широкую рекламную кампанию, если он не хочет, чтобы страницы всех газет заполнили рассказы о его прошлом.
– Но…
– Брось! Все это пустяки.
Зоя обладала замечательным качеством – умела вовремя сменить тему разговора. Она снова подошла к огромному окну, занимавшему почти три стены кабинета.
– Погоди, вот еще Мэриан узнает, что ты купил дом в… Как называется это место?
– Медина.
– Да, в Медине. Мы-то все думали, что ты приедешь сюда только на открытие.
– Вы слишком много думаете. Может, я собираюсь перевести сюда штаб-квартиру.
Это известие оказалось слишком неожиданным. Зоя не смогла скрыть своего изумления, но быстро пришла в себя и придала лицу любезное выражение.
– Нью-Йорк – прекрасный город, – продолжал Себастьян. – Приятно будет наведываться туда почаще.
– Неужели ты собираешься жить в Медине постоянно?
– Там живут и более крупные бизнесмены, чем я. – Себастьян засунул руки в карманы брюк. – В пригородах очень удобно жить большой семьей.
– Но у тебя нет семьи, – заметила Зоя.
– В моем возрасте самое время задуматься о том, что пришла пора остепениться, обзавестись женой и детьми.
Зоя рассмеялась своим глухим, чуть хрипловатым смехом.
– Это в тридцать пять тебе приходят в голову такие мысли? Тридцать пять! Всего лишь! Дорогой мой, да ты, похоже, впадаешь в маразм! Слабеешь разумом. Но ты ведь пошутил? Верно? Ты же не собираешься задерживаться здесь надолго? Тебе ведь просто надо удостовериться, что мы преодолели… это небольшое препятствие?
Себастьян промолчал.
– Да пойми же ты… – продолжала Зоя. – Я ведь всегда на твоей стороне. Конечно, я не очень много знаю о твоей прежней жизни, но разве не ты уехал из Сиэтла сразу после окончания школы? И разве не ты говорил, что никогда в жизни не вернешься сюда?
– Все меняется, – ответил Себастьян. Он подумал о том, что кое-что, однако, если и меняется, то не слишком быстро.
– Сколько лет уже прошло? Шестнадцать? Семнадцать?
– Пятнадцать. Я провел в школе лишний год.
Зоя резко повернулась:
– Почему? Ты болел?
С какой стати он должен объяснять ей все? Хотя какая разница?..
– Да, заболел. Устал жить… в соответствии с возложенными на меня обязанностями. И решил доказать своему старику, что я сам хозяин своей жизни. Но это все в прошлом.
В этот момент загудел зуммер внутреннего телефона. Себастьян нажал кнопку связи.
– Плато слушает, – сказал он.
– Мистер Плато, неужели вы назначили встречу некоему мистеру Ноузу? Наверняка здесь какая-то ошибка.
– Подождите. – Себастьян отключил линию связи с кабинетом секретаря. – Зоя, где ты откопала этого парня?
– Гм-м-м? – Она приподняла свои изящно очерченные брови.
– Я спрашиваю про моего секретаря. Про этого ярчайшего представителя местных ослов Уильяма… как там его дальше?
– Намсак, – ответила Зоя. – Уильям Намсак. Очень толковый парень. Между прочим, секретари бывают не только тощими и задыхающимися от аллергии.
Себастьян всегда точно знал, когда нужно улыбнуться, чтобы разрядить обстановку. Вот и сейчас он улыбнулся Зое:
– Не очень-то любезное замечание, моя дорогая. И чем же я заслужил такую репутацию?
Зоя пожала плечами. Повернувшись к окну, она уставилась на самолет, висевший в голубом июльском небе.
– Уильям – здешний старожил. Родился в Бельвью. Здесь вырос. Здесь окончил школу. Правда, учился в Вашингтонском университете, так что на некоторое время уезжал из города. По крайней мере добрался до Сиэтла.
– Я же сказал, мистер Осел собственной персоной. Один только вопрос этого Уильяма – ни в коем случае нельзя называть его Биллом – чего стоит. Ты только послушай. Неужели я назначил встречу некоему мистеру Ноузу?
– А ты назначил?
Себастьян снова включил связь.
– Эй, Билл. Пригласите мистера Ноуза.
– Ай-ай-ай, как не стыдно, – улыбнулась Зоя, когда Себастьян снова отключился. – Маленький мальчик, шалун все еще живет в таком красивом взрослом мужчине и время от времени дает о себе знать, да?
Такое утверждение трудно было оспорить. Но сейчас это не имело значения.
Дверь отворилась, и в кабинет вошел взъерошенный человечек в хаки. Белобрысый благообразный Уильям Намсак, одарив Себастьяна презрительным взглядом, закрыл за посетителем дверь.
Ощупывая свои многочисленные карманы, Ноуз прошаркал по кабинету.
– Тому парню за дверью стало плохо. Так и помереть недолго, – сказал он. – Бедняга так обозлился, что едва не задохнулся.
