— Кайл! — вскрикнула она. Ее прекрасное, идеально подкрашенное лицо исказилось от наслаждения, помада с губ стерлась, холеное, породистое тело было залито его потом и местами измазано машинным маслом. — Кайл! — простонала она и выгнулась так резко, что они едва не свалились на пол.
Он ощущал приближение оргазма и содрогнулся, предупреждая ее. Она быстро взяла его лицо в ладони.
— Смотри на меня, — приказала она резко. Куда только подевалась южная певучесть. — Смотри на меня, негодяй! — взвизгнула она, совсем потеряв над собой контроль. — Я хочу видеть. Хочу прочитать в твоих глазах, когда это произойдет.
Кайл зарычал и попытался вырваться, но было уже поздно. Тело его взрывалось, оргазм рвал на части. Он вскрикнул, глаза внезапно стали обсидианового цвета, раскрасневшееся лицо совсем невинным, но искаженным наслаждением.
— Кларисса, — беспомощно прошептал он. Она засмеялась, все еще держа его лицо в ладонях. Господи, как же она его любит.
— Бедный мой Кайл, — сказала она нежно, когда он бессильно свалился на нее, истратив всю свою недюжинную силу.
Положив голову ей на плечо, Кайл судорожно дышал. Он едва не заплакал, когда она принялась ласково гладить его по влажным от пота волосам. Через несколько минут она столкнула его с себя.
— Проверь масло в машине до моего отъезда, — распорядилась она.
Кайл на мгновение закрыл глаза, потом снова открыл.
— Когда-нибудь, — бесстрастно заметил он, — я убью тебя, Кларисса.
Кларисса взглянула на него и улыбнулась.
— Если только я не убью тебя первой, — сказала она и провела рукой по его бедру. Он нахмурился, в глазах появилось беспомощное выражение, потому что тело немедленно прореагировало на ее прикосновение. Вскоре он уже мог лишь стонать от наслаждения и отчаяния.
Кларисса следила за ним, внешне торжествующая, но внутренне угнетенная. Ведь она точно так же не могла не коснуться его, как он не мог не отреагировать на ее прикосновение.
— Бедненький Кайл, — прошептала она, наклоняясь к нему и легко касаясь его губ своими губами. Рука ее трудилась вовсю, но она ястребиным взглядом следила, как темнеют его глаза. Он снова застонал и вздрогнул всем телом. — Бедняжка Кайл.
И бедняжка Кларисса.
Германия, апрель 1945
Вольфганг Мюллер на мгновение притормозил машину у ворот концлагеря в Кобленце, дожидаясь пока два солдата поднимут шлагбаум. Он уезжал из этого Богом проклятого места в последний раз, хотя, разумеется, никто еще об этом не знает. Крысы бегут с тонущего корабля со скоростью, от которой в глазах рябит. Сегодня даже Геббельс с его искусным манипулированием прессой не мог скрыть горькой правды. Война почти окончена. И Вольфганг Мюллер собрался исчезнуть. Он давно позаботился о своем будущем, необходима лишь последняя страховка. Именно поэтому он направлялся в Берлин, а не на юг, в тихий прелестный Меерсбург, где его ждали жена и сыновья.
Вольфганг признавался себе, что напуган. Он послал своего адъютанта лейтенанта Хейнлиха вперед, дав ему задание забрать из архива СС все папки с документами, касающимися его, Вольфганга.
Этот последний страшный год Вольфганг никогда не забудет. Германия проиграла войну. Первого апреля немецкий флот ушел с полуострова Хел, а тринадцатого союзные войска взяли Вену.
Вольфганг перевел все свои деньги в драгоценности и через своих связных уже переправил большую часть на нейтральный латиноамериканский теплоход, который находится сейчас в Средиземном море на пути к Монако. Скоро Вольфганг будет очень богат, но пока нужно подстраховаться. Выжившие евреи устроят настоящую облаву, и Вольфганг как комендант концлагеря окажется в самом начале списка. Если бы только он не был так тяжело ранен и не был вынужден бросить летать! Он ненавидел тоскливое прозябание в лагере и очень тяжело переживал потерю славы и почета.
Вольфганг свернул на Кантштрассе и прибавил скорость. На улицах было пугающе пусто. Он на минутку заехал на Перлбергерштрассе, чтобы попрощаться с рыдающей любовницей, затем вернулся в машину и направился к Лейпцигерштрассе, где под землей находились секретные архивы СС. Вольфганг уверенно вошел в здание. Кольца на его руках, поддельный пропуск и естественная начальническая осанка позволили ему легко пройти мимо фанатичных часовых СС.
Подземный бункер напоминал плохо освещенную кроличью нору, битком набитую суетливыми, бледными, но весьма наблюдательными женщинами. Вольфганг направился прямиком в офис своего друга Карла Циммельманна.
— Вольф, дружище. Я и не знал, что ты в городе.
— А меня тут и нет, — заявил Вольфганг и сразу взял быка за рога: — Мне нужны документы по Кобленцу.
Карл несколько секунд молча не мигая смотрел прямо в глаза своему другу.
— Хочешь их уничтожить? — тихо спросил он. Вольфганг помедлил, потом кивнул. Если Карл ему не поможет, придется его убить. Так или иначе, он планировал возложить вину за пропавшие документы на Хейнлиха. Вряд ли убийство может что-либо прибавить к предательству.
— Разумеется, — сказал Карл без всякого осуждения в голосе. — Иди за мной.
Следуя за Циммельманном в глубь лабиринта, Вольфганг невольно задумался, а не обеспечил ли себе Карл такой же безопасный отход, как и он.
— Здесь. У тебя десять минут. — Карл открыл тяжелую стальную дверь, за которой находился ряд ящиков с папками.
Вольфганг кивнул.
— Спасибо. Ты как, с финансовой точки зрения… в порядке?
— Конечно. Это во имя старой дружбы.
Вольфганг хлопнул его по спине.
— Спасибо, старина.
Как только дверь закрылась, он принялся за работу, вываливая папки по концлагерю в большой железный бак для мусора. С мрачным удовольствием проследил, как с дымом улетучиваются улики против него, и улыбнулся. За спиной открылась дверь, и послышался предупреждающий кашель Карла.
— Еще несколько минут, — попросил Вольфганг не оборачиваясь. — Мой человек — Хейнлих сейчас в бункере на Тауентцинштрассе. Не можешь дать мне пару твоих полицейских?
— Хочешь сделать из него козла отпущения?
Вольфганг кивнул.
— Как только заберу у него документы, — подтвердил он. У работников СС хватало сообразительности не хранить все документы в одном месте. В том бункере их было меньше, но все равно они доказывали его причастность к нацистам.
— Я могу позвонить охраннику секции и попросить задержать его.
— Прекрасно. — Вольфганг помедлил, потом протянул руку. — Удачи тебе, Карл.
— И тебе тоже, дружище.
