Эми, смахнув ладонью слезы, оглянулась.
– О, черт! Он, наверное, решил, что мне на него наплевать.
– Поделом ему! Я слышала, как он тебя отчитывал. Человек не провел в доме и пяти минут, а он уже учит его, как правильно говорить по-английски. Постыдился бы. Посмотрела бы я на него, если бы он отправил тебя не в Штаты, а во Францию, и ты вернулась бы оттуда с птичьим парижским акцентом.
Эми прыснула.
– Лиззи, у него же нет родственников во Франции.
– Все равно, – ворчливо заметила Лиззи. – О чем он думал, когда отправлял тебя в страну янки?
– Лиззи, поверь, в душе я очень хорошо к нему отношусь. И вовсе не хотела причинить ему боль.
– Знаю, детка. Просто у него есть свои странности. Он терпеть не может бурного изъявления чувств. И еще любит, чтобы все было по его.
– Ты так давно живешь в доме, Лиззи. Ты, должно быть, знаешь, что за человек дядя Джиф.
– Да уж. Я давно привыкла к его причудам.
– Почему бы вам не пожениться? – сказала Эми. – Мне кажется, ему пошло бы это на пользу.
Лиззи как-то странно посмотрела на нее, и вслед за этим на лице ее появилось привычное непроницаемое выражение.
– Скоро накроют на стол, – переменила она тему разговора. – Но сперва ты должна подняться к себе. Тебе отвели ту же самую комнату, в которой ты жила, когда была маленькой девочкой. По соседству с моей.
– Лиззи, я была уже не маленькая.
– Для меня ты была крохой.
– Я любила свою комнату. Из нее чудный вид на холмы за лесом – там еще старая церковь.
– От старой церкви, мисс Эми, остались одни руины. Пару лет назад в нее попала молния, и она сгорела.
– Как? Ты никогда не писала мне об этом!
– Не хотела тебя расстраивать. – Лиззи направилась к широкой лестнице. Увидев, что Эми замешкалась, она остановилась и, положив руку на резную балясину перил, спросила: – Так чего же мы ждем, юная мисс.
– Как же так? – пролепетала Эми. – Расскажи мне о церкви. Я хочу знать.
Лиззи равнодушно пожала плечами.
– Особенно рассказывать нечего. Был настоящий ураган. Некоторые деревья потом пришлось спилить – оставлять их было слишком опасно. Теперь там довольно страшно. Зловещее место…
– Боже мой, Лиззи… – Эми тяжело вздохнула и последовала за Лиззи.
– Эй! Отставить слезы, – приказала Лиззи, когда они поднялись наверх.
Эми попыталась улыбнуться.
– Я уже не плачу, Лиззи. Честное слово. Они направились в глубь коридора.
– Я настояла, чтобы тебе выделили старую детскую по соседству со мной, – сказала Лиззи. – Если тебе вдруг станет грустно, я буду рядом.
– Отлично! Кстати, я слышала, у тебя есть телевизор.
– Есть. Их светлость снизошли к моему требованию. Правда, мне пришлось пригрозить, что в противном случае ноги моей не будет в этом доме. – Лиззи вздохнула. – Этот человек совершенно не меняется. – С этими словами она распахнула дверь и щелкнула выключателем на стене. – Узнаешь?
Электрический свет с непривычки показался Эми удивительно ярким, и она невольно зажмурилась. С потолочной балки свисала лампочка под розовым абажуром, заливавшая комнату ровным мягким светом. В камине горел огонь. В комнате, несмотря на ее внушительные размеры, было по-семейному уютно.
Эми, стоя в дверях, огляделась.
– Лиззи, да ты волшебница! Ее просто не узнать. Комната казалась меньше, чем она была на самом деле, благодаря светло-розовым обоям. Было видно, что наклеили их совсем недавно. Эми догадалась, что и свежее лаковое покрытие деревянных полов, которого никогда прежде не было, также дело рук Лиззи Эберкромби, как и два вязаных шерстяных коврика, яркие краски которых удачно сочетались с розовыми обоями. Увидев свою старую просторную кровать, она подумала о том, что неплохо было бы заменить матрац. Он всегда сбивался комьями, и им с Лиззи каждую неделю приходилось трясти его, чтобы привести в божеское состояние.
Увидев, как Эми осторожно приблизилась, желая незаметно проверить упругость матраца, Лиззи демонстративно присела на край кровати и с улыбкой произнесла:
– Матрац новый. Знала бы ты, чего мне стоило уговорить старого скрягу раскошелиться. На пружинах. Думаю, тебе будет удобно.
Эми беззаботно рассмеялась.
– Вот чего всегда недоставало этому дому – веселого смеха, и побольше, – сказала Лиззи.
Эми еще раз окинула взглядом комнату: массивный ореховый гардероб и такой же комод, мягкое кресло у окна. Наконец взгляд ее упал на небольшой письменный стол, которого раньше не было. Она подошла и, проведя пальцами по его блестящей поверхности, вопросительно посмотрела на Лиззи.
– Какой очаровательный столик. Я его никогда не видела.
– Валялся на чердаке. Я подумала, что это может тебе пригодиться. Ты же наверняка захочешь написать в Америку, верно? Видишь, он закрывается на замок? Ключ в ящике. Теперь, когда ты выросла, у тебя могут быть свои секреты.
– Лиззи, ты прелесть!
Щеки экономки залило румянцем.
– Да ну тебя, – махнув рукой, смущенно произнесла она и добавила: – Знаешь, первый раз в жизни меня назвали прелестью.
– Лиззи, я так скучала по тебе!
– А теперь брат Джифа и его жена будут скучать по тебе, девочка, – сказала Лиззи. – Потерять сына – как это, должно быть, ужасно!
Это неожиданное, брошенное невзначай замечание пробудило в душе Эми непрошеные воспоминания.
– Ой! Я ляпнула что-нибудь не то? – всполошилась Лиззи. – Девочка моя, на тебе лица нет.
Эми спрятала руки в карманы, чтобы Лиззи не увидела, как они дрожат.
– Ничего, ничего. Все в порядке, – поспешно сказала она.
Лиззи смерила девушку пристальным взглядом, потом в глазах ее мелькнула внезапная догадка. Она подошла к Эми и положила руку ей на плечо.
– Извини. Я не знала, что ты питаешь к нему такие чувства. Ты никогда не писала мне об этом.
Эми с дрожью в голосе произнесла:
– Не понимаю, о чем ты…
– Ты была влюблена в этого мальчика. Это ясно как божий день.
Внутри у Эми все оборвалось. Она потупила взор.
– Ты не хочешь об этом говорить?
– О чем тут говорить? – спросила Эми; она медленно подняла взгляд и посмотрела Лиззи в глаза. – Что толку, если я и признаюсь, что влюбилась в него с первого взгляда? Его все равно не вернуть. А если бы он и вернулся, я все равно ему не нужна.
– Мисс Эми, вы себя недооцениваете. Эми пожала плечами.
– Это правда. Кип и не догадывался о том, что он для меня значил. Об этом не знала ни единая живая душа.
– Однажды твой дядя показывал мне фотографию, которую ему прислали Уэлдоны. На ней была ты и этот мальчик. Где-то на пляже. Ты держала в руках большой полосатый мяч.
Эми хорошо помнила тот день.
– Мы были на острове, – сказала она. – Мы ездили туда каждое лето. У Марти и Кейт там был деревянный дом на сваях на самом берегу. Такой старомодный, как в фильмах пятидесятых годов. – Эми помолчала, затем хриплым от волнения голосом продолжала: – Вокруг были только море и песок… и островки зеленой травы. Однажды мы с Кипом провели там все каникулы. Мы красили наш маленький дом внутри и снаружи… – Она сокрушенно покачала головой, словно желая избавиться от тяжелых воспоминаний. – Краски мы извели порядком…
