Ознакомительная версия.
– Кто? – крикнула Инесса в трубку.
– Извините, ошибся номером, – прошелестело в эфире.
Раздались короткие гудки. Это был голос солидного господина, он явно не ожидал громкого возгласа в ответ на свой звонок. Инесса покраснела. Телефон вновь задребезжал. Егорова прыснула в кулак. Гришанков нервно вздрогнул. Окинув гневным взором сладкую парочку, Инесса сняла трубку.
– Алло-о-о, – с придыханием произнесла она, но в трубке снова раздались короткие гудки. Инесса посмотрела на подругу. Егорова прыскала не случайно, Марина явно кокетничала, а Гришанков смущенно возился в углу. У него вдруг расклеился компьютер. С чего бы это?
– Егорова, почему ты не работаешь, даже на телефонные звонки не отвечаешь? – набросилась Инесса на бывшую секретаршу.
– Я работаю, не покладая сил работаю, – разволновалась Егорова, – а выходила из офиса всего на минутку. А телефон постоянно звонит, ну его к чертям. Инесса, знаешь, что случилось? Такая новость, такая новость, такая новость!
Веткина напряглась, все знают, что иногда Егорова заговаривается, Маринка легко может одну и ту же фразу долдонить раз по сто или двести, пока кто-нибудь не остановит моторчик. В такой ситуации нужно легонько стукнуть по столу, вроде бы случайно, тогда Марина опомнится, и помутневший взгляд вновь примет осмысленное выражение. Инесса изо всей силы трахнула кулаком по столу. Егорова съежилась от страха и замолчала. Другая крайность. Трахать по столу категорически нельзя. Марина может навсегда замолчать. И все-таки они с Гришанковым были бы чудной парой. Красавица и чудовище. Можно наоборот. Красавец и чудовище. От перемены невест судьба не меняется.
– Какая новость, Егорова, говори быстрее, а то мне некогда, – прикрикнула Инесса, – до меня клиент не может дозвониться.
Марина встрепенулась и умильно заулыбалась.
– Бобылев только что новую секретаршу уволил. На фирме все говорят, что она не умеет держать секреты, – интриганка Егорова ехидно прищурилась, – вот и тебе что-то наговорила.
– Ничего она мне не говорила! – воскликнула Инесса, ужасаясь от мысли, что она оказалась невольной причиной чужого увольнения. – Ничего секретного.
– Неправда, она тебе что-то недозволенное сказала. Бобылев в один миг уволил девчонку, он даже не захотел слушать ее объяснения.
Егорова то исчезала, то появлялась, слова то затухали, то вновь оживали, из небытия всплывало симпатичное лицо с толстыми ресницами, короткая челка и шевелящиеся пухлые губы, как у Пенелопы Крус, но Инесса утратила всякую мыслительную способность. И тут вновь загремел телефон, разбивал старый устоявшийся мир, его осколки пролетели мимо, поранив острыми краями и без того измученную странной любовью душу Инессы.
– Инесса, Сергей просил связаться с вами, – проворковал мягкий баритон прямо в ухо.
– Д-да, я з-знаю, жду вашего з-з-звонка, – заикаясь, сказала Веткина.
Она никак не могла связать воедино немыслимые коллизии, случившиеся в ее судьбе за последние сутки. Визит Бобылева, его неожиданное предложение, красивая женщина с узким восточным лицом, увольнение секретарши. Все происходило во сне, наяву такого не бывает.
– Встретимся на площади Восстания, в час, – промурлыкал ласковый баритон и пропал.
– Братцы, я улетаю, – крикнула Веткина и, стараясь не глядеть на довольную физиономию Егоровой, помчалась к выходу. В вестибюле она столкнулась с уволенной секретаршей. Слипшиеся от волнения завитки жалко свисали с длинной шеи. Длинноногая красавица с неприкрытой ненавистью посмотрела на Инессу и отвернулась. Веткина, сострадая, бросилась было к ней, но ей стало стыдно, будто она совершила что-то преступное и теперь скрывала это «что-то» от людей. А они все равно узнают и станут злословить за спиной. Она юркнула в вертушку, зацепившись ремнем сумочки за поручень, долго дергала его из стороны в сторону, пыхтя и проклиная все на свете, наконец выбралась из западни, боясь встретиться с охранниками взглядом. Двое мужчин из-за перегородки внимательно наблюдали за ней. Они не захотели помочь, словно уже знали о нравственном преступлении Инессы.
На площади Восстания толпились зеваки, бездельники и просто обыватели. Люди торопились по своим неотложным делам. Пассажиры метро, вылезшие из-под земли, некоторое время привыкали к земной жизни. Повсюду шныряли подозрительные личности, глазели по сторонам счастливые влюбленные, назначившие свидания именно в этом месте. Декабрь выдался теплым, каким он бывает лишь в безветренном Душанбе, но Инессу вдруг зазнобило. Затрясло сначала тихонько, будто проверяя на прочность, затем заколотило с усиленной энергией, будто кто-то подключил юный организм к невидимому току. Веткина поняла, что заболела неизлечимой любовью. В эту минуту ей стало ясно, что она пойдет на все – к чертям мораль, избавится от ложных принципов, сбросит их, как надоевшую одежду, лишь бы добиться своей цели. Она станет работать с утра до ночи, перестанет спать и есть, но она поймает удачу за хвост. Сотрясаясь от нервного возбуждения, Инесса посмотрела по сторонам, надеясь увидеть важного клиента, но его нигде не было. Уйти нельзя. Можно легко упустить удачу. На парапете стояли какие-то люди, их было много, но никто не проявил любопытства при появлении Веткиной. Инессе вдруг стало страшно. В Питере ежедневно бесследно пропадает много людей. И никто не знает, куда они исчезают и что с ними дальше происходит. Нужно куда-нибудь позвонить. Почему-то все идет наперекосяк. Сегодня Инесса собиралась соблазнить Бобылева, все утро она выбирала подходящий для этого случая наряд, но труды оказались напрасными. Вместо свидания она получила в руководство проект, а что из них важнее – непонятно. Инесса посмотрела на часы – уже половина второго. Клиент бесследно пропал, а время убегает. Площадь на мгновение опустела и тут же заполнилась мелким ручейком пассажиров, вскоре ручеек расширился, через минуту подземное чрево сбросило на улицу еще один широкий поток человеческих лиц – серых, одинаковых, мутных. В этом потоке никакого «важного лица» не было. Сплошная тоскливая масса. Инесса заплакала от бессилия и отчаяния. Ей хотелось взрыва чувств, эмоций, обновления, но все вышло иначе – любовь превратилась в суетливое занудство, с терпением, обольщением, ожиданием. Вместо новизны вышло сумрачное прозябание. Любовь бывает праздничной. Бывает повседневной. По-видимому, Инессе достался второй вариант, не самого высшего качества. Заказчик не пришел на встречу. Инесса, зябко поеживаясь, вошла в вестибюль метро. Придется побороться за свое счастье.
Человеческий орган или ткань в нормальном состоянии никогда не позволят клетке делиться неподобающим образом. Живой организм запретит клетке делиться. Любое отклонение от нормы, появившееся в душе конкретного человека или в его разуме, тут же вызовет отклонение в его теле в виде травмы. Или какой-нибудь страшной болезни. Самой высокой инстанцией по отношению к организму человека является его разум. А вовсе не головной мозг, как принято считать. Человеческий мозг всего лишь служит тривиальной телефонной станцией для приема-передачи сигналов. Отдельный орган не может управлять сложным организмом. При лечении одного тяжелого заболевания был разработан универсальный препарат. Он оказался эффективным. Значительно снизил смертность и тяжелые остаточные явления у больных. Препарат быстро прижился. Успех от применения был очевиден. Люди продлевали себе жизнь на многие годы. Они хотели жить вечно. Через определенный промежуток времени у выздоровевших больных стали проявляться онкологические заболевания. Гениальный препарат проверили на канцерогенность. Реакция оказалась отрицательной. Выяснилось, что у пациентов работала невидимая программа. Именно эта астральная программа пыталась отправить человека на тот свет. Не важно, каким способом. Вылечился от одного – сразу же заболел другим. И обязательно – неизлечимым. В человеке сначала возникает готовность к болезни. Спасут от одной, он притягивает к себе другую. «Моя любовь – как тяжкое заболевание, запрограммированное собственным разумом, заложено лично мной в собственный организм. Во мне всегда жила предрасположенность к любовному вирусу, возбудителю неизлечимой болезни. Я страстно желала влюбиться. Теперь внутри меня поселился микроб. Страшная инфекция разъела мои внутренности до основания. У меня нет никакого выхода. Любовь сама по себе не пройдет. Никакая колдунья не поможет. Это ведь присушить можно кого угодно. А отвадить от любви может лишь Всевышний, если, разумеется, он захочет это сделать. Лучшее лекарство от любви – брак. Если любовь подойдет к браку совсем близко, она сразу улетучится», – думала Инесса, рассматривая в вагоне метро лица пассажиров. Наполненная до краев печальными мыслями, Веткина вышла из метро и пешком дошла до бизнес-центра. Сияющее зеркальными витринами здание, округлые купола, парадный вестибюль – Бобылев не может жить иначе, все у него с размахом. Спит и живет, как повелитель. И думает наверняка так же.
Ознакомительная версия.
