— А его мы называем ворчуном, — парировала все та же Николь.
Когда девушка говорила о членах своей семьи, ее глаза весело поблескивали. Патрик находил это весьма милым и невероятно эротичным, впрочем, как и все, что было связано с Николь.
— Успокойся, старший брат. — Николь похлопала Жан-Батиста по руке. — У Софи есть парень.
— И когда это вертихвостка успела им обзавестись? — спросил он с подозрением.
— В пятницу в шесть тридцать вечера, — ответила Николь и вытолкнула шеф-повара в коридор. — Постоишь возле нее больше трех минут и сам обо всем услышишь. Во всех подробностях.
— Нет уж, поверю тебе на слово. Патрик вышел следом за Николь.
— Ты всегда проявляешь такой интерес к людям? — спросил он.
— Дружеская атмосфера — вот что отличает наш ресторан. Дружелюбием здесь дышит каждый уголок.
— И чувственностью, — невольно вырвалось у Патрика.
Николь кивнула соглашаясь. На какой-то момент Патрику даже показалось, что она слегка улыбнулась.
— Да, и это тоже имеется.
Когда они вошли в кухню, Жан-Батист внимательно разглядывал содержимое противня, который собирался ставить в духовку.
— Забудь свои кастрюли хоть на минуту! — воскликнула Николь.
Жан-Батист смерил ее возмущенным взглядом.
— С тобой забудешь… А кто говорил, что хочет есть?
Девушка презрительно фыркнула.
— К твоему сведению, это была Мари.
— Мари, — кивнул Жан-Батист. — А ты ее поддержала. Эх, девчонки, распустил я вас!
— Ничего подобного! — Николь была не из тех, кто быстро сдается. — У Мари дорогой гость, и она должна его ублажать. — Потом повернулась к Патрику и без всякой связи с ранее сказанным произнесла: — А знаете, брат прекрасно играет на гитаре.
— Играл, — поправил сестру Жан-Батист и нахмурился. — В колледже.
В молодости он даже мечтал выступать на профессиональной сцене. Но судьба распорядилась иначе: ему пришлось заботиться о двух несовершеннолетних сестрах, когда один за другим умерли родители. В течение пары лет из беззаботного юнца Жан-Батист превратился в главу семьи. Тогда он нашел успокоение в мысли о том, что почти у каждого человека есть мечта, которая никогда и не претворится в жизнь.
— Старая история, — махнул он рукой. И добавил: — Все это в прошлом.
— Я сам не играю, но очень люблю слушать хороших гитаристов, — неожиданно признался Патрик, обращаясь в основном к Жан-Батисту. Между двумя мужчинами мгновенно возникло взаимопонимание. — Знаете, если вы когда-нибудь будете в Марселе, загляните ко мне. У меня есть записи всех известных гитаристов современности. Даже с фестиваля фламенко в Испании. Мы могли бы послушать их вместе.
— Спасибо, — ответил Жан-Батист, явно польщенный предложением.
Правда, у него было по горло работы и очень мало времени для поездок. Но немного помечтать никогда не вредно.
Николь молча разглядывала Патрика, пока тот беседовал с ее братом, и представляла, как тот с легкостью управляет своим клубом. Он был контактным, приятным в общении и в то же время человеком действия. Это читалось в каждой черточке его мужественного лица, в каждом движении.
Такого мужчину, как Патрик Перрен, Николь никогда прежде не встречала.
Жан-Батист предложил пообедать в небольшом банкетном зале, незанятом посетителями, интерьер которого был выполнен с тем же вкусом, что и главный зал. Только здесь атмосфера была более интимной и располагающей к задушевным беседам.
Огюст принес из кабинета специальный высокий стульчик для девочки.
— Не возражаете, если она посидит рядом со мной? — спросил Патрик, пока Огюст усаживал малышку. — Я пробуду в Амьене всего лишь до завтрашнего утра, поэтому мне бы хотелось как можно больше пообщаться с Одетт.
Огюст понимающе кивнул. Пока сервировали стол, разговор шел обо всем и ни о чем. Но как только принесли еду, Патрик потерял интерес к любым темам. Он наслаждался каждым кусочком, который попадал ему в рот, будто вкушал первый обед после долгого и изнурительного поста.
Николь с интересом наблюдала за ним. И в какой-то момент вдруг поняла, что Патрик оценивает блюдо так же, как женщину. Совсем недавно, когда они находились в доме, он столь же пристально изучал ее, словно пытался распознать, из чего она состоит.
Девушка подалась вперед, прядь каштановых волос упала ей на лицо.
— Вам нравится?
Патрик оторвался от еды и удивленно посмотрел на Николь, словно его неожиданно отвлекли от очень важного занятия и он не сразу сообразил, о чем идет речь. Кажется, от него ждут ответа. Наверное, о качестве обслуживания.
— Да. — Слово медленно слетело с его губ, пока глаза разглядывали черты хорошенького личика. — Все.
Патрик поднес к губам стакан воды, внезапно почувствовав невыносимую жажду. А когда ставил стакан обратно на стол, то увидел, что на него уставились четыре пары глаз. Во всех них таилась усмешка. Даже Мари не скрывала улыбки.
Патрик откашлялся.
— Простите, я задумался. Жан-Батист, вы никогда не думали расширяться?
Николь отвела от Патрика взгляд и вытерла вдруг повлажневшие пальцы о салфетку, лежавшую у нее на коленях. С чего бы это? — недоумевала она. Лишь бы никто не заметил ее состояния.
— Той порции, которую Жан-Батист съедает за день, вполне хватит для поддержания жизни у канарейки, — проговорила Николь, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
— Я полагаю, что Патрик имеет в виду ресторан, — сказала Мари.
Щеки Николь порозовели. Она сердито посмотрела на сестру.
— Я прекрасно знаю, что он имеет в виду. А еще я знаю, что Жан-Батист очень много работает. Ему не до расширения бизнеса.
— Не учи меня, малявка! — рявкнул Жан-Батист. — Это не по твоей части!
— Ты нуждаешься в опеке, братец. — Николь подалась вперед, не думая отступать. — Ты нуждаешься в человеке, который время от времени будет ворошить твои мозги, потому что они никуда не годятся.
Жан-Батист жалобно посмотрел на Патрика.
— Так вы были единственным ребенком в семье?
О спарже под соусом из шампиньонов остались лишь приятные воспоминания. Патрик вздохнул и ответил:
— Да.
— Ну и каково это? — с тоской спросил Жан-Батист.
— Одиноко, — честно признался он. Жан-Батист никогда не был одинок. Он не знал, что стоит за этим словом. Поэтому окинул сестру убийственным взглядом и медленно произнес:
— Иногда я мечтаю об одиночестве.
Николь показала ему язык. Жан-Батист проигнорировал ее выходку. Он считал, что только так и можно справиться с дерзкой девчонкой.
