Мягкая мелодия, наигрываемая на ситаре [4], доносилась откуда-то снизу. Девушка в сари с улыбкой поставила на стол поднос с чайными принадлежностями, и Бритт сразу же взяла чашку. Молоко и сахар добавлять в чай она не стала. Кондиционеры здесь работали хорошо, в помещении было прохладно, а чай отменно вкусен. Отпив несколько глотков, она опять осмотрелась вокруг, ожидая появления Энтони. Но его все не было.
Часть их путешествия, пришедшаяся на Индию, определенно не очень хорошо началась. Бритт подумала о своем красивом черном вечернем платье, в котором она собиралась появиться сегодня на приеме в посольстве, а теперь оно летит где-то над океаном, если, конечно, не попало уже в воровские руки. С грустью подумалось, что придется идти на прием в чем есть. Можно попросить что-нибудь у Моник, мелькнула у нее мысль, но тотчас была отвергнута.
Вещей, конечно, жалко, а потеря некоторых переживалась ею особенно болезненно. Как она радовалась, собрав себе приданое! Сначала, правда, огорчалась, думая, что это может оказаться неразрешимой проблемой, из-за скудости ее финансов. Но Эвелин заделала эту брешь. В июне она выразила желание помочь Бритт с планированием свадебного путешествия…
Приятный теплый день. Мягкий воздух Джорджтауна напоен ароматом цветов. Они сидят за столом в патио, перед ними небольшой сад, все вокруг исполнено спокойного изящества, присущего Эвелин Мэтленд, — уотфордская ваза, наполненная желтыми розами, старинное английское серебро и старинный севрский фарфор.
— Позвольте мне высказать свою точку зрения, дорогая, — проговорила Эвелин в своей мягкой аристократичной манере. Она улыбнулась, ее голубые глаза были нежны и полны теплоты. — Как жена члена Верховного суда вы должны иметь соответствующее приданое. Мы должны серьезно обсудить с вами ваш будущий гардероб.
Упоминание об одежде заставило Бритт замкнуться. Она и так переживала, что у нее недостаточно средств для обновления гардероба, а тут и совсем почувствовала себя неуютно. Живя на студенческую стипендию, не особенно разгуляешься. Тетя Леони пыталась время от времени предложить ей немного денег, но Бритт знала, что Уоллесы сами во многом нуждаются, и категорически отказывалась от помощи.
— Я понимаю, кое-что мне придется купить, — сказала она, стараясь не уронить своего достоинства.
Эвелин тихонько похлопала ее по руке.
— Не сомневаюсь, Энтони впоследствии выделит вам какие-то деньги на личные расходы, но я хочу, чтобы вы позволили мне купить вам приданое, так как он этого для вас сделать не может.
Бритт была и удивлена и растрогана.
— Нет, Эвелин, я не могу вам этого позволить.
— Почему? Приведите хоть одну серьезную причину, по которой вы отказываете мне.
Бритт вздохнула и ничего не ответила.
— A у меня — несколько причин, — продолжала Эвелин. — Но хватит и одной: это доставит мне радость.
— Простите, Эвелин, но у меня есть своя гордость.
— Но ведь мы с вами члены одной семьи, дорогая. А гордость хороша для посторонних. Пожалуйста, Бритт, позвольте мне сделать это.
Бритт в замешательстве молчала, испытывая благодарность и вместе смущение. Кэтрин в свое время наверняка пришла к Энтони с полным гардеробом, у нее был прекрасно меблированный дом, и серебро, и фарфор, и что там еще… У Бритт ничего этого нет. Ничего, кроме любви. Эвелин все понимает и не хочет, чтобы Бритт из-за этого страдала.
— Вы так добры ко мне, — наконец сказала она, — но я не хочу быть вашей должницей.
— Но я же не жертву приношу. Поверьте, я действительно делаю это из эгоистических соображений. Просто в свое время мы с мамой вместе собирали мое приданое. И я знаю, сколько радости это ей доставило, возможно, это было самое счастливое наше с ней время. У меня, к сожалению, нет дочери, Бритт, но я хочу испытать то же приятное волнение. Так доставьте мне это маленькое удовольствие.
Бритт вздохнула, испытывая глубокую благодарность.
— Боюсь, это доставит вам помимо расходов еще и массу хлопот.
— Я же сказала, у меня чисто эгоистические соображения. А вы — мой единственный шанс, дорогая.
Против искренности Эвелин устоять было невозможно, уж такой она человек. И вот они принялись за дело, объехали вместе множество магазинов, что потребовало и времени и сил, но обе ни того, ни другого не жалели. И обе вдохновенно играли в дочки-матери, так как в жизни ни у той, ни у другой этого не было. О, дорогая, милая Эвелин…
В это время дверь зала открылась и появился крайне встревоженный чем-то индиец. Осмотревшись и увидев Бритт, он тотчас направился к ней.
— Простите, вы миссис Мэтленд?
— Да.
— Тысячу извинений, мэм. Я Бхагвант Кумари из американского посольства. Только что узнал, что вы прилетели раньше. Мы, конечно, пытались выяснить время прибытия, но эти люди никогда ничего не скажут вам точно. Это вам не «Даллас Интернэшнл», как вы понимаете. Надеюсь, вы не испытали слишком больших неудобств?
Только проговорив все это, индиец перевел дыхание.
Бритт сочла за лучшее не выказывать удивления.
— Вы с мистером Брюстером?
— Нет. Простите, мэм, что сразу не сказал. Мистер Брюстер не смог встретить вас, его задержали дела в посольстве. Он просил меня доставить вас в отель.
— Понимаю. Ну, вам придется немного подождать, мистер Кумари. Муж ненадолго отошел.
— Может, я пока схожу получу багаж, мэм?
— Багаж наш, кажется, здесь потеряли. Они обещали поискать его и о результатах сообщить в отель.
Кумари кивнул.
— Теперь вы понимаете, мэм, почему я сказал, что это вам не «Даллас». — Он улыбнулся и добавил: — Сам-то я американец, потому и знаю, о чем говорю.
Наконец появился Энтони. Бритт представила ему Бхагванта Кумари и поведала о состоянии дел с багажом и причине отсутствия Элиота. Они решили, что лучшего им не придумать, как отправиться в отель.
Кумари подхватил их ручную кладь, Бритт взяла под руку Энтони, который выглядел слабым и явно нездоровым. Пока они шли по зданию аэропорта, их шофер говорил без умолку. Энтони вступил с ним в разговор, и они вместе удивленно порадовались тому, как мал мир, когда выяснилось, что брат Кумари живет в Истоне, на востоке штата Мэриленд, неподалеку от дома семейства Мэтлендов.
— Я и Оксфорд, господин, знаю, да! — радостно сообщал Кумари. — И Тред Эйвон Ривер тоже. Брат брал меня с собой туда на парусной шлюпке, когда я три года назад навещал его. Да, да! Я знаю это очень хорошо. — Энтони внимательно слушал. — А вы, должно быть, жили в тех шикарных особняках на реке, господин, — предположил Кумари. — Там много прекрасных дворцов. Я видел. С лодки, конечно, когда мы проплывали мимо.
