Вкус власти такой сладкий на моем языке.
Выпив остаток кофе, я выкидываю стакан в бумажный пакет и отдаю Линг. Она без вопросов берет пакет, и я выезжаю с парковочного места, направляясь на запад. Мы какое-то время едем молча, затем я делаю радио тише и спрашиваю:
— Давай детали?
Линг ерзает на своем месте, прежде чем находит свою записную книжку «Оротон». Он переворачивает пару страниц, и затем читает вслух:
— Конфликт между семьями Кастильо и Гамбино. Кастильо очень могущественные. Занимаются оружием, проституцией, отмывают деньги. Гамбино — классика жанра — наркотики, «крыша» и взяточничество. Единственный сын Кастильо, Мигель, обратился к нам. Пару лет назад Гамбино и Кастильо заключили союз. Старший сын Гамбино, Дино, женился на старшей дочери Кастильо, Алехандре.
Я холодно и безэмоционально бормочу:
— Как мило.
Линг выдает смешок.
— В любом случае тебе понравится. — Постукивая идеальным ноготком по странице, она выдает: — Гамбино… они даже не в курсе, что мы едем.
Ну, это ж просто великолепно.
— Пожалуйста, скажи мне, что там малозначительный конфликт.
— Естественно. — Я могу практически слышать, как она улыбается. — Просто убийство.
Вздохнув, я шепотом бормочу:
— Бл*дь.
Подняв руки вверх, гадюка изо всех сил пытается скрыть улыбку, но не выходит.
— Что? Как будто мы не разбирали такое раньше.
Я перевожу на нее взгляд, который так и кричит что-то между «ты потеряла свой гребаный разум» и «я надеру тебе задницу».
— Ага. Только помнишь то, что было раньше? Я был, бл*дь, готов, и они тоже.
Она облокачивается на спинку сиденья, наклоняет голову и вздыхает. Закрыв глаза, Линг говорит:
— Господи, ты такой сексуальный, когда злишься.
А все, что я могу, это взглянуть в небо и помолиться.
Господи боже, я терпеливый мужчина, но, черт подери, не святой.
Я даю себе минутку, чтобы успокоиться, и веду машину молча. Немного погодя, Линг спрашивает:
— Хочешь трахнемся?
Иногда меня удивляет эта женщина.
Медленно поворачиваюсь и снимаю очки. Мой взгляд дает ей понять, что она играет с огнем. Моя кровь так и кипит от ее невинного взгляда. Я продолжаю пялиться на нее, а она начинает хохотать, а затем заявляет:
— Я ж пошутила!
Я перевожу взгляд на дорогу и произношу:
— Ха-ха, очень смешно.
Ее изящная ручка влезает в мое пространство. Она потирает мое плечо.
— Ой, да ладно тебе. Я пошутила. Пошутила. Правда-правда. — Ее рука замирает и она выдает: — Если только, конечно, ты сам этого не хочешь. — Гнев так и пылает в моих внутренностях, пока она продолжает со смехом: — Да шучу!
Должен заметить, мне нравится Линг. Когда Твитч взял ее, я думал, что она сумасшедшая. На самом деле больше чем один раз я предлагал ему избавиться от нее. Сейчас же, я не скажу, что она не сумасшедшая, но она не плохой человек. За эти четыре года мы подружились. Однажды ночью после задания Линг призналась, что я ее первый друг, и она понятия не имеет, что делать с этим. Мое нежелание спать с ней каким-то образом вызвало у нее уважение ко мне. Осознание того, что я нашел ту ее часть, которую люди видят очень редко… очень радовало. Никто больше не видел Линг-шутницу или заботливую Линг. Все остальные видели суку Линг или же шлюху Линг.
Но ей так нравится. Это ее защитная реакция. Ее защитное покрывало.
В Линг так много всего. За четыре года я по-прежнему не разгадал ее. В ней столько слоев, и даже с теми, что я уже снял, я все еще далек от середины. Черт, да я едва заглянул под поверхность.
— Почему ты не хочешь трахнуть меня? Ты же знаешь, это никак не повлияет на работу. Многие мужчины находят меня красивой. — Хотя вопрос звучит тщеславно, она задумчиво смотрит на меня.
— Ты красивая. — Я мимолетно смотрю на нее. — Я уверен, что змеи тоже красивые. И это не значит, что я мечтаю, чтобы одна из них отсосала мне.
Ее крошечная ручка хлопает меня по плечу, и я улыбаюсь этому.
— Ты придурок. — Но я слышу улыбку в ее голоса. — Ты хочешь посмотреть на остальную часть информации или просто будешь ориентироваться по ходу дела?
— Дай сюда.
Она читает про себя, затем бормочет:
— О, сюжет интересный.
Чудесно. Я даже не пытаюсь скрыть свое раздражение.
— Может, поделишься? В этом году или как?
— Мертвый парень, Рауль Мендоза, был школьной любовью Алехандры Гамбино. И смотри-ка… он женился на младшей сестре Алехандры, Веронике. Дино Гамбино подозревают в его убийстве.
Я поднимаю брови. В каком дерьме мне придется ковыряться?
— У Алехандры и Рауля была интрижка?
Линг качает головой.
— Нет. Алехандра идеальная жена и верна своему мужу. Они, согласно информации, счастливо женаты.
Я пару минут размышляю над услышанным и затем спрашиваю ее:
— А ты что думаешь?
Без колебаний Линг отвечает:
— Я думаю, правду можно найти у его жены.
Бинго.
Я мысленно улыбаюсь и задаюсь вопросом, как бы заставить эту женушку предать своего муженька.
После часа езды мы подъезжаем к месту назначения. Останавливаемся у резиденции Эдуардо Кастильо. Подъехав к домофону, я нажимаю кнопку и говорю:
— Юлий Картер и Линг Нгуен, по просьбе Мигеля Кастильо.
Домофон шипит, прежде чем огромные железные ворота медленно открываются. Не торопясь, я еду по гравийной дорожке, рассматривая идеально выстриженную живую изгородь и искусные статуи, ведущие к входу. Особняк выглядит именно так, как я и представлял. Внешний вид привлекает внимание, и даже не видя внутреннюю отделку дома, я понимаю, что там все также шикарно.
Я подъезжаю к входу, и мужчина очках, с наушником в ухе и в черном костюме с золотистой буквой «К», вышитой на кармашке пиджака, подходит к машине. Открыв дверь, он протягивает руку. Я выхожу и отдаю ключи, обхожу машину, открываю дверь и помогаю Линг выйти. Мы поднимаемся по ступенькам, и нас приветствует мужчина моего возраста. Высокий и подкачанный, его карие глаза осматривают Линг, и во взгляде загорается интерес. Он проводит рукой по взъерошенным волосам, протягивает руку для рукопожатия и представляется:
— Мистер Картер, я Мигель Кастильо. Спасибо, что приехали. Я не знал, что вы приведете с собой, — его взгляд останавливается на полных губах Линг, — спутницу.
Линг улыбается.
— Здравствуйте, мистер Кастильо. Меня зовут Линг. Я личная ассистентка мистера Картера. Рада с вами познакомиться.
Мигель тут же оттаивает к ней. Он берет ее руку и оставляет поцелуй.
— Приношу извинения, Линг. Не хотел показаться грубым. Пожалуйста, зовите меня Мигель. — Он смотрит на меня и перестает улыбаться. — Пойдемте. Я расскажу вам все, что знаю. Гамбино прибудут через час. У нас нет лишнего времени. — Мигель ведет нас по коридору. — Прошу заранее простить, но я должен попросить вас сдать все оружие, что у вас есть. Иначе мой отец примет это как персональное оскорбление.
Сообщение получено.
Не оскорбить Эдуардо Кастильо.
Кивнув, вытаскиваю своего любимца из кобуры под своим пиджаком. Сделанный на заказ с гравировкой сорок пятого калибра пистолет, который Твитч подарил мне на тридцатилетие. Парень был далеко не сентиментальный, но этот подарок стал тем, чем я буду дорожить вечно. Я позволяю Мигелю положить его в сейф под лестницей. Линг вытаскивает из пиджака нож, баллончик с газом Масе и маленький пистолет двадцать второго калибра. Мигель начинает забирать все это, когда Линг откашливается, привлекая его внимание. Она берется за кромку юбки, все это время внимательно смотря на Мигеля, и медленно поднимает ее вверх по бедрам. Из места, о котором я даже знать не желаю, она вытаскивает еще один пистолет двадцать второго калибра и складной нож.
Мы с Мигелем оба наблюдаем за ней, и пока Мигель заворожено смотрит, мои же глаза улыбаются моей ручной змее.
Наше наблюдение заканчивается, когда Линг медленно и соблазнительно пожимает плечами.
— На этом все.
