Марта взяла коробку с куклой, посмотрела на коробку с домиком…
— Спасибо, — не скрывая разочарования, тактично поблагодарила она.
Кате стало неловко. Забыла предупредить, что дочь не любит играть с куклами! Лепить, рисовать, складывать конструктор — это да, это ей нравилось. Ну, еще могла уснуть в обнимку с мягкой игрушкой. А вот куклы — нет, это не ее. Ну, а уж после того, как познакомилась с Зигфридом, Катя вообще ни разу не видела дочь с куклой в руках.
— Не понравились подарки? — расстроился дедушка.
— Всё понравилось, не переживайте, — успокоила отца Катя. — Устали с дороги, не выспались, проголодались…
— И то правда! — встрепенулась Арина Ивановна. — Пять минут — и накрою стол. У нас и торт есть!.. Посмотри, Марта, какой! Весь вечер пекли и украшали! — открыла она дверцу холодильника. — Ну хоть торт-то наш тебе нравится?
— Ага! — улыбнулась Марта. — Красивый!
— Вот и хорошо! Только сладкое после завтрака. — Женщина принялась выставлять на заранее сервированный стол салатники, блюда. — Ой, грибочки едва не забыла! Отец в июле столько опят собрал! И засолили, и замариновали, и с соседями поделились! Соскучилась, небось, по грибочкам? — спросила она у Кати.
— По лесу соскучилась. И по грибам, конечно. А белые уже пошли?
— Вот-вот пойдут, — вступил в разговор Александр Ильич, втащив в дом дорожную сумку. Следом внес пакет. — Этот хоть полегче. Что в нем?
— Мои подарки ко дню рождения! — Марта подскочила к сумке и прямо в прихожей стала вытаскивать коробки.
— Мы их специально не распаковывали, привезли с собой, — пояснила Катя.
— А… Тогда понятно! И как ты с такой поклажей управилась? — удивился отец.
— Оксана помогла и в машину, и в поезд загрузить.
— А Генрих что же?
— Он не смог, уехал по делам, — не вдаваясь в подробности, ответила дочь.
Генрих был категорически против поездки Кати с Мартой в Минск. Сначала пытался уговорить не ехать, затем настаивал, заявляя, что, раз они собираются официально оформить отношения, уже сейчас надо учиться думать не только о себе и о своих желаниях. Ну, а после того, как Катя все-таки заказала билеты, Вессенберг демонстративно перестал с ней разговаривать. Лишь поставил в известность, что уезжает на телепробы и проводить их не сможет.
— И что же это за дела такие важные, когда жена и дочь уезжают?
— Папа, я ему пока не жена. И Марта — не дочь.
— Как это — пока?.. Живете-то как муж и жена! — не унимался Александр Ильич. — Для Марты он столько сделал, что не всякий родной отец расстарается! Да я ему до конца дней буду благодарен!
— Вот и благодари. А меня не укоряй, что он нас не проводил.
— Все за стол! — громко объявила Арина Ивановна.
После завтрака Катя продолжила разбирать вещи. Сортировала и аккуратно складывала в шкаф: свои — на одну полку, Марты — на другую. Занятая делом, не заметила, как в комнату вошел отец, присел в кресло.
— Что-то не так? Вы с Генрихом поссорились?
— Все хорошо, папа, не волнуйся. Генрих действительно занят, кастинг у него на телевидении в другом городе. Марточка, иди сюда, дорогая! — позвала она. — Вот это отнеси бабушке, — передала упакованный в яркую оберточную бумагу пакет. — А это у нас для дедушки…
Сунув пакет появившейся в дверях Арине Ивановне, девочка обвила ручонками шею наклонившейся женщины и чмокнула ее в щеку. Проделав ту же церемонию с дедушкой, внучка остановилась посреди комнаты и, выставив вперед ножку и подперев бока кулачками, укоризненно поинтересовалась:
— Ну и где же Апельсин? Все поздравили меня с днем рождения. Все, кроме Апельсина!
Взрослые засмеялись.
— Ладно, пошли искать животину, — дед поднялся, протянул ей руку. — Знаю я одно местечко в дровах, где он днем спит.
— Катенька, какие у тебя планы на сегодня? — спросила Арина Ивановна.
— На сегодня никаких. Отдохнем с дороги.
— А кто-нибудь знает о вашем приезде?
— Валя Замятина, Веня. Но он только вечером вернется с семьей из отпуска.
— И все? — уточнила женщина.
Вопрос показался Кате странным. Прозвучи он из уст отца, всегда отличавшегося дотошностью, она отреагировала бы иначе. Но Арина Ивановна никогда особо не любопытствовала.
— Кто-то еще должен знать? — вопросом на вопрос ответила Катя.
— Да нет, это я просто так, — смутилась женщина. — Ну, подружки у тебя еще были: Лена, Мила…
— С девчонками в последнее время редко переписывались. Ленка вообще куда-то пропала. Так что, можно сказать, моя единственная подружка — Веня. Но и он ленится писать, чаще звонит по вайберу. Обещал помочь с издательством.
— Закончила книгу?! — всплеснула руками Арина Ивановна. — Какая же ты у нас молодец! И о чем она?
— О жизни, Арина Ивановна. О любви.
— Нашли Апельсина! — вбежала в дом Марта, следом вошел Александр Ильич с заспанным и помятым котом на руках. — Мамочка, он такой большой, такой тяжелый! Рыжий-прерыжий, усатый-преусатый, как таракан! Мама, посмотри!
Катя подошла ближе, по примеру дочери погладила нервно шевелящего кончиком хвоста кота.
— Ну, привет, Апельсинище! Марта права, усы у тебя знатные. Как антенны!
— Бандит! — присоединилась к ним Арина Ивановна и нежно потрепала кота за ухом. — В начале лета повадился к соседям — цыплят таскать. Едва не поссорились!
— Зато всех кротов в округе передавил, — встал на защиту любимца хозяин. — Охотник! Выйду утром, а на крыльце или мышь, или крот лежит. Мол, нате вам, хозяева! Не зря кормите!
Не выдержав всеобщего внимания, кот изогнулся, резко оттолкнулся лапами от хозяйского локтя, перевернувшись в воздухе, с грохотом приземлился на пол, метнулся в одну сторону, в другую и, заметив незакрытую входную дверь, пулей выскочил из дома.
— Убежал… — расстроилась девочка.
— Ничего, вернется, куда денется! — успокоил дедушка. — Пошли, я тебя лучше с Кайной познакомлю…
— Ну наконец-то! — Ладышев вскочил с кресла, протянул руку Поляченко. — Как добрались?
— Нормально. Если не считать пробитого колеса, то вообще без проблем.
— Извини, что с бухгалтерией оперативно не получилось, в банке был технический сбой.
Между собой они давно были на «ты», но на людях строго придерживались субординации и обращались друг к другу исключительно по имени-отчеству.
— Пока деньги на счет не поступили, с нами даже разговаривать не хотели, — хмуро поделился Андрей Леонидович. — Напоследок заявили, что отправили жалобу в головной офис.
Ладышев посуровел, постучал ручкой по столу.
— Одной больше, одной меньше… Плохо.
— Как японцы?
— Как всегда: кланяются, улыбаются и помалкивают, — усмехнулся шеф. — Такаши тоже молчит. Ждет результата работы экспертов.
— Его можно понять… Возврат уже начали проверять?
— Протестировали сегодня две установки. И так, и этак гоняли, каждый шаг протоколировали: напряжение повышали, понижали, вырубали — все работает как часы. Комплекс в доли секунды переходит на резервное питание, никаких сбоев в показателях. С одной стороны, мы с Красильниковым облегченно выдохнули, но с другой… Та же картина, что и с возвратом из Караганды. Ты же помнишь, на месте и проблемы с самопроизвольным выключением были, и показатели исчезали. А вернулись — все работает. Электричество у них там, что ли, другое? Комодо к концу дня пришлось скорую вызвать, сердце прихватило. Короче, ничего не понятно, одни вопросы, — Ладышев развел руками.
— Проверяли те, что в помещении 12б стояли? — присев в кресло, уточнил Андрей Леонидович.
— Да. После приказа концерна их не трогали, только распаковать успели. Завтра с утра продолжат испытания, но начнут с двух карагандинских из 12а. Ту, что вы привезли, можно тоже в 12б определить.
Поляченко задумался.
— Напомни, что у нас в 15б?
— Уже оплаченные, готовые к отправке. Погрузку остановили после приказа концерна. В 15а — упакованные, с документами, в 14а и 14б — неупакованные, без документов. 16 — резервное. А что такое?
