— Семен Валентинович. Вопрос с Рогожиным я загладила. А в остальном… Кажется, я пока еще не утверждена официально администратором нашего отеля, поэтому…
— Не ерепенься, Рябинина. И уж тем более. Со мной. Не пытайся идти на шантаж. Удовлетвори клиента, а там говорить будем. И не забывай. Вопрос с недостачей пока не закрыт. Так что пока не разберемся. Ты вообще дневать и ночевать здесь должна!
— Хорошо, Семен Валентинович. Я вас поняла. Могу идти работать?
— Иди, Рябинина.
Большой босс королевским жестом отпускает меня из своего кабинета.
Черт!
Кажется, я попала по полной программе!
Хотя…
С другой стороны, есть и плюсы. Рогожин меня не узнал, а Бурыкин больше не приставал со своими грязными требованиями! Может, еще и обойдется? Фил уедет. Вообще не понимаю, ради чего он решил остаться. Ну, что ему здесь делать? Уж точно не от очарования отелем он здесь застрял!
Или, может, просто пользуется возможностью провести время со своей помощницей подальше от жены и вездесущих журналистов, которые могли бы их застать вместе? В любом случае, раз не узнал, то я могу хотя бы дышать спокойно! Выдохнуть!
А вот с Бурыкиным тоже, возможно, еще все устаканится. Например, он увидит, как я блестяще справляюсь и начнет смотреть на меня исключительно как на хорошего работника! Незаменимого, если уж на то пошло! И отстанет уже со своей грязью, а я получу официальную работу!
Что ж. Все, кажется, налаживается…
— Вера.
Набираю главную горничную.
— Еще один номер нужен. Самый лучший. Плюс делегация через несколько часов должна прибыть. Но этот номер. Ты мне сначала покажешь. Я сама все проверю!
И, пожалуй, придется проверить и все блюда! Во избежание новой экзотики от нашего шеф-повара!
От целой делегации будет отбиться еще труднее, чем от Рогожина!
Вздыхаю. Похоже, снеговик с малышкой сегодня отменяется.
Отправляюсь в свой крошечный служебный номер. Подозреваю, что когда-то здесь было что-то вроде кладовки.
Он совсем небольшой. Крохотное оконце в самом верху, над потолком.
Полуторный диван, на котором иногда, в случае вот таких вот авралов, или когда у Маришки ночная смена, нам приходится ютиться вдвоем с Марточкой. Правда, чаще она все же в детском доме. И мне спокойнее, потому что там самый надежный присмотр!
Распахиваю шкаф. Здесь у меня на смену несколько блузок и костюмов.
Туфлей на каблуках, как у идеальной Вики у меня здесь, конечно, нет. Да и не нужны они мне. Я на таких разве что несколько метров пройти готова. И то. В замедленном темпе!
Но кое-что есть.
Набор косметики… Выходной костюм… Не роскошный, но очень красивый. Черный пиджак и юбка-карандаш. Вроде бы и ничего особенного. Но он так идеально обтягивает мою фигуру…
Талия у меня после родов стала совсем тонкой. А вот грудь… Грудь наоборот. Налилась. Есть что подчеркнуть, одним словом.
Переодеваюсь. Не забываю и о белье.
Успеваю и подкраситься и прическу сделать.
— Что ж, Филипп Станиславович, — бормочу, критично оглядывая себя в зеркале. — Пожалуй, теперь вы не скажете, что мне требуется капитальный ремонт!
Блузка в тонкую черную полоску еще больше подчеркивает фигуру. А ее вырез на груди со складочками это вообще мое тайное и запретное оружие! Правда, было бы на ком его проверять…
Последним штрихом застегиваю тонкий черный поясок.
Удовлетворенно киваю, снова бросая взгляд в зеркало.
— Вера. Номер для гостя готов?
Отправляюсь сразу туда, уточнив, какой именно.
Это не я выбрала. Но он на другом этаже от того, в котором сейчас Рогожин проводит видеоконференцию, или что у него там. Значит, разлучим их с идеальной помощницей на целый этаж! Ничего. Пусть побегает. В его возрасте спорт полезен, как никогда!
— Черт, Вера.
Бормочу, качая головой, оглядывая апартаменты.
Ну, просила же, чтоб все было идеально! А если бы не проверила? Рогожин бы нам опять скандал закатил!
На первый взгляд все чисто. И пыли на плафонах нет. Но шторы! Они наполовину только закреплены! Висят, как будто оборванные!
Ладно. Тут на десять минут работы.
Горничные заняты выдраиванием номеров.
Сама забираюсь на стул, чтобы подправить. Ерундовое дело!
Приходится со стула взобраться на подоконник… Немного потянуться… И…
Вот же черт!
Нога соскальзывает.
Я, нелепо размахивая руками, лечу вниз вместе с занавеской, в которую успела вцепиться!
И…
Уже бы переломала себе все кости, как вдруг…
Вдруг, вместо деревянного паркета, я ощущаю что-то гораздо более мягкое… И горячее…
— Вы?
Сдавленно выдыхаю.
Аромат парфюма забивается в нос. Разливается под кожей.
Но даже и без него. Эти руки… Черт… Я узнала бы их из тысячи! Их прикосновения до сих пор горят на моей коже по ночам… Во сне…
— А вы еще и уборщицей здесь подрабатываете? Это самый паршивый отель, который я когда-либо видел.
Фил меня поймал. Спас от переломов.
Но сейчас, кажется, мне угрожает совсем другая опасность!
Потому что… Я открываю глаза. И тут же натыкаюсь на горящий взгляд его серебряных глаз.
Они прямо надо мной…
Его лицо совсем рядом…
Губы так близко, что я чувствую его дыхание на своих… Почти ощущаю забытый вкус…
От которого мурашки проносятся по всему телу!
И этот голос. Бархатный. С легкой хрипотцой… Такой же, как и тогда… Целую жизнь назад…
— Это очень опасный отель, как я вижу…
Его голос проносится мурашками по спине.
Срывает дыхание.
А руки…
Руки уверенно скользят по моим бедрам…
Как когда-то… Как будто не было всех этих лет…
Черт!
До слез кажется, что не было!
Что все окажется сейчас лишь сном…
Его губы близко… Так близко, что я уже чувствую этот трепет в груди. Он не забылся. Тот самый. До мурашек. За секунду, за миг до того, как эти губы накроют мои…
Мы замираем.
Врезаемся друг в друга глазами… И только два сердца рвано ударяют по ребрам в тишине…
— Фил…липп Станиславович, вы здесь?
Идеальная помощница снова вламывается без стука.
— Да, Вика. Здесь. Заходи.
Фил отпускает меня.
Жар, который только что огнем опалял кожу, превращается в холод. Как и сам Филипп. Снова собранный. По-ледяному спокойный. Отстраненный и чужой…
А я покачиваюсь. Голова кружится. Но хорошо, что удерживаюсь на уверенных каблуках.
— Это что? Номер еще не готов?
Идеальная помощница кривит свой идеальный носик.
Окидывает меня презрительный недовольным взглядом.
— Филипп Станиславович. Я не понимаю. Зачем вы здесь вообще остановились? Дел у вас тут никаких. Приходится переносить важные встречи. Если хотите немного разгрузиться и устроить себе пару дней отдыха, я прямо сейчас закажу билеты в любой точке мира. На курорте каком-нибудь. У моря. Где жарко и сервис… Приличный, одним словом сервис. Филипп…
— Вика. С каких пор мои решения обсуждаются?
Черная бровь Фила резко взлетает вверх.
А само лицо остается каменным.
А у меня сердце замирает.
Такой же жест и у моей малышки! Как я раньше не понимала, что это в точности его повторение? Когда я ей что-то запрещаю или отправляю спать пораньше… Или когда говорю, что кашу нужно съесть обязательно всю…
Марточка не капризничает. Она молчит. Даже не кривит губы, как другие детки.
Только вот ее лицо превращается в ледяную маску, а бровка точно так же взлетает вверх. Крайняя степень недовольства у моей малышки!
Ну да. Не видела этого сходства. Потому что мне Фил чаще улыбался! А каменного лица у него не было никогда! Кроме того, нашего самого последнего разговора. Который вырвал мне сердце из груди.
— Простите, Филипп Станиславович. Просто я подумала…
— Виктория.
Рогожин сжимает челюсти.
— Документы подготовила?
— Да, Филипп Станиславович. Все готово. Еще раз простите. И… Как вас?
Идеальная поворачивается ко мне.
