Отворачиваюсь ровно в тот момент, когда его губы приклеиваются к моему лицу. Но Никита не сдается, снова пытается ужалить губами, телом прижимается, вздохнуть не дает.
— Алена…Не своди с ума, дай губы…Дай себя…
— Ты обещал меня не беспокоить, помнишь? — выворачиваю запястья, но хватка Никиты не дает вырваться, и получается только вывернуться и оказаться к нему спиной.
— А я тебя и не беспокоил, — шепчет он мне в затылок, отпускает руки. Одну на шею, другую на грудь. — Ты сама меня вызвала. Так что обещание аннулируется.
— Значит, дай его снова, — задыхаюсь, чувствую, что его желание накрывает коконом и меня. Еще немного и в голове не останется и шанса на сопротивление.
— Я лучше тебе кое-что другое дам, — тянет он руку к моему животу, и я задерживаю дыхание. В таком состоянии я вряд ли смогу ему соврать, а талия у меня несколько расплылась. — Тем более тебе пора сжечь калории.
Мне становится смешно, а может на меня влияет присутствие Никиты, и счастье затмевает разум. Нисколько не изменившегося, готового меня раздеть при первой встрече.
— С женой сжигай, — отталкиваю я его руку от пояса джинс, которые он уже расстегнуть пытается.
В этот момент он просто прижимает меня к себе, так что я чувствую всю силу его желания, горячее дыхание и слышу глухое:
— Выходи за меня…Будем сжигать вместе, каждую ночь.
— Совсем крыша поехала, ты женат, — разворачиваюсь и вижу, что его совсем развезло. Даже странно, что он на ногах держится.
— Я разведусь, скоро… Алена, — снова дергает он ремень моих брюк и, сдавшись, просто прижимается лбом ко лбу. — Я так устал, а ты не хочешь помочь мне расслабиться.
— А жена тебе на что?
— Да что ты заладила?! Жена, жена. Не сплю я с ней.
Я застываю, вспоминая, сколько тяжелых минут провела за мыслями о сексе Никиты с его женой. А он не спит? И я бы могла подумать, что он врет, но ведь он в зюзю…
— Тогда разведись с ней, — прошу я, понимая, что ступаю на очень скользкую дорожку.
— Не могу пока. Скоро выборы в думу. Ален, но это все фигня такая. Давай мы сейчас поедем к тебе, — все еще дергает он молнию на моих джинсах и выругивается. — Ненавижу джинсы. Почему ты юбок не носишь? Алена, тебе меня не жалко?
«Жалко», — осознаю я, но облегчать ему жизнь я тоже не собираюсь.
— Как твоя мама?
— Издеваешься? — еле поднимает он тяжелую голову. — Я тебя прошу помочь мне, а ты о матери…
— Я волнуюсь за нее…
— За меня бы лучше волновалась, она там под защитой английского правительства. И вообще! Я знаю, что ты меня хочешь. Снимай штаны, надоела строить невинность! — ревет он и снова тянется к губам, а я обхватываю его лицо ладонями. Чмокаю в нос и, пока он как идиот улыбается, тяну руку к ручке. Тут же ее нажимаю и выбегаю за дверь, хлопая ею.
Слышу глухой удар о полотно и усмехаюсь, пока он что-то бормочет.
— Не любишь ты меня совсем…
Я ловлю того же самого официанта и прошу передать новую записку, но уже Камилю, который сидит на том же месте.
И только убедившись, что тот забрал друга из подсобки, с чистой совестью отправляюсь домой. И вряд ли осознаю, что улыбаюсь всю дорогу.
Глава 9. Алена
2 недели спустя
— Ален, там снова этот голландец звонит. Возьмешь трубку? — протягивает телефон Оля, которая сегодня со мной на смене.
Но я оформляю французов и отмахиваюсь. За последние две недели после его отъезда он звонил постоянно.
При этом Никита не позвонил ни разу. Хотя я была уверена, что после того случая в подсобке ресторана он начнет названивать ежедневно.
И я, конечно, буду отклонять вызовы. Тем самым вынудив его приехать.
Но ожидания не оправдались, а мечты стали пылью, как только я увидела выпуск новостей, где показали, как он с женой присутствовал на благотворительном концерте. Потом посетил открытие больницы. Потом выступил на дебатах.
Жизнь бьет ключом, а меня задевает обжигающими брызгами.
Но я не плачу. Нет, нет. Я тоже вполне счастлива. Новая работа физически не столь утомительна, но зато гораздо ответственнее и интереснее.
А Вика от меня не отлипает. Даже записалась со мной на танцы, хотя пока это выглядит забавно.
— Может, стоит ответить? — все еще стоит над душой Ольга, и я со вздохом беру трубку и говорю на чистом голландском.
— Вы меня с кем-то спутали.
Настойчивый какой… Даже странно, учитывая, как груба я была в последнюю встречу. Он нашел меня на ресепшене и предложил уехать с ним.
Вот так просто. У мужчин, я смотрю, с заведением любовниц вообще проблем нет.
Теперь он названивает в отель, на ломаном английском зовет к телефону Алену, но все равно коверкает мое имя до ненавистной Лины. Как и многие вне России.
Но теперь я здесь и пусть он меня забудет.
— Ты так легко парней отвергаешь, — грустит Ольга и поправляет свои очки. — Вон и Диме в свидании отказала. И голландца этого отшила.
Да, еще друзей Никиты. Камиля с Артуром. И самого Никиту.
— Мужчины в жизни не главное.
— А что главное? Разве не делает девушка все, чтобы нравиться парням. Хотя с твоей внешностью и делать ничего не надо, — хмурится она и тут же делает вид, что работает, потому что в холле появляется Вика.
Трезвая и раздраженная.
А я сразу думаю, что далеко не каждая красивая женщина счастлива. Вика тому яркий пример.
— Заканчивай, — сразу говорит она мне, на что я удивленно вскидываю брови.
— У меня смена до девяти.
— Считай, что ты получила задание. Оля тебя заменит. Давай быстрее, я есть хочу! — бесится она, и я, пожимая плечами, беру телефон, на который периодически звонит только Вася, и шагаю за Викой. Смотрю, как развевается ее плащ, и накидываю свое пальто.
— У меня после вчерашней тренировки все болит, — жалуется она, когда мы выходим из отеля и вливаемся в неспешное движение пешеходов.
— Это же хорошо…
— Что хорошего в боли? — рявкает она.
— Боль тоже разная бывает, — смеюсь с нее. Мышечную не сравнить с душевной. А душевную не сравнить с тем, когда тебя стегут кнутом за очередной побег. Все ведь в сравнении познается.
— Ой, только не рассказывай мне про свою тяжелую судьбу…
— Да я и не собиралась, — даже как-то обидно. За эти две недели мы ни разу об этом не заговорили.
— Да… просто, — делает Вика шаг вперед и встает передо мной, тормозя нас. — Ты хоть представляешь, как тебе повезло. Любую другую могли подсадить на наркотики, изнасиловать, отдать садисту, убить в конце концов. А ты здесь. Красива. Жива.
— Конечно, мне повезло, — улыбаюсь и, взяв ее за руку, веду по пути в ее любимый ресторан. Она там заказывает салат «цезарь» и говорит, что нигде вкуснее она не пробовала. Ей присуще поиск лучшего.
— И Никита здесь ни причем.
— Ну как это, — хмыкаю, когда мы садимся за стол. — Благодаря ему я выживала. Он был алыми парусами.
— Ты просто нашла себе, ради чего бороться. Не было бы Никиты, нашла бы что-то другое.
— Не знаю… — как-то не думала об этом.
— Я долго размышляла, — говорит она и заказывает привычное меню. Потом я заказываю сок и пасту с морепродуктами. Запах специфический, но мне нравится. Последнее время мои вкусы стали меняться. Вот бы и чувства к женатому мужчине так просто поменялись. Раз и нет их. Раз и нет Никиты в голове. — Тебе надо написать книгу.
За мыслями сначала не понимаю, о чем речь. Потом поворачиваюсь к Вике и вижу, что она совершенно серьезна.
— Какую книгу? — все же уточняю я.
— Про себя. Историю…
В груди растет ком обиды. Я с ней посекретничала, а она предлагает сделать это со всем миром?
— Сними трусы, — предлагаю я резко и встаю. — И покажи всем.
Она хватает меня за руку, садит обратно и всовывает только что принесенный стакан с вишневым соком.
— Я думала… Ставила себя на твое место.
