Кобыла даже не дергается от громкого смеха Стефана. А от моего дыхания готова в закат ускакать!
— Лошадь все чувствует. Ты напряжена, для тебя это просто работа. А для меня жизнь…
Стефан, как и Торнхилл из нашего класса, занимается конным спортом. И оба не просто ездой, а игрой в поло. В королевской Школе Рочестера одна из лучших юниорских команд Англии по конному поло. Эмили Эванс вслед за любимым выбрала конный спорт, но обыкновенную верховую езду. Его лучший друг Джексон Феллроуз лошадьми никогда не горел, сколько я себя помню. В отличие от Алекса, он выбрал футбол.
— Разве тебе нужны деньги? — скептически спрашиваю я, разглядывая явно дорогой твидовый костюм и высокие кожаные сапоги для верховой езды.
Все новенькое, парень одет с иголочки. Стефан не нуждался в деньгах, это и дураку было ясно. Он даже работал не в робе, а в своей брендовой одежде.
— Ладно, ты раскусила меня. Я влюблен в свою лошадь, — смеется парень, улыбаясь белозубой улыбкой. — Все свободное время хочу проводить с ней. Тут романтика.
Трудно не улыбнуться на эту шутку. Стефан довольно милый, и смотрит на меня как-то по-особенному. С мужским интересом. До него на меня так никто не смотрел. О да, все парни на меня смотрят по-другому. Торнхилл с неприязнью, Феллроуз с равнодушием, Янг с отталкивающим блеском в глазах, Томми с уважением. Остальные брезгливо или с неприязнью, как у Торнхилла.
Стефан не отрывает от меня глаз, и я внезапно смущаюсь, опустив ресницы.
— Но если честно, я торчу тут по другой причине. Прозвучит жалко, но у меня за столько лет обучения в школе так и не завелось друзей. Я одиночка. Вот так.
Он разводит руками, но жалко, при этом, совсем не звучит.
— Как я тебя понимаю, — бормочу под нос, подавив желание закатить глаза.
Эта школа для меня последнее место, где я смогу обрести друзей. Кажется, поезд давно ушел. Собственно, у меня никогда не было шансов. Еще не успела я в класс войти новенькой ученицей, как все все обо мне знали. Золотое трио с Каймановых островов — Алекс, Джексон и Эмили, обо этом позаботились. Меня заранее ненавидели, даже не зная меня в лицо. Горькая слава бежала впереди меня.
Из-за нее, конечно же. Из-за Грейс.
— А знаешь что? — предлагает неожиданно Стефан. — Давай я разберусь с Холли, а ты разложишь сено для моей лошади. Я там почти все закончил. Она спокойная, не переживай.
— Давай, — обрадовалась я. Холли тоже взглянула на парня с одобрением. — Спасибо, очень выручишь.
— Да не за что.
— Где твоя лошадь? — провожу быстрым взглядом по торчащим в стойлах мордам. Угадать все равно не удастся.
— В третьем ряду слева.
— Как ее зовут?
— Только не смейся, — предупредил Стефан. — Кобыла мне досталась не жеребенком, имя у нее уже было, менять было поздно. Так Клеопатрой и осталась.
— Мило. А сокращенно как? Называешь ее Клепой? — подтруниваю, не удержавшись.
— Смешно, ага. Но вообще-то да. Так и называю. Думаешь, ору ей во время игры: «Клеопатра! Клеопатра!»? Да язык отвалится.
— Что ж, пойду знакомиться.
— Давай. А я пока с Холли разберусь, а то боюсь бедолага останется голодной.
— Бедолага? Да эта хитрая задница уже второе ведро воды переворачивает!
— Я все сделаю, — обещает Стефан, и я быстро покидаю стойло с норовистой кобылкой, пока он не передумал.
Добравшись до нужного ряда, я нашла Клеопатру и осторожно зашла к ней в стойло. Она не обратила на меня ни малейшего внимания. Сено уже было накидано кучей, осталось только аккуратно его разложить, чтобы лошадь смогла ночью прилечь и отдохнуть на теплом сене.
— Хорошая девочка… Умница… — приговариваю, пока делаю свое дело.
Услышав громкий цокот копыт в конюшне и знакомый приглушенный голос неподалеку, замерла, глупо зависнув с сеном в руках. А когда ненавистный голос оказался совсем рядом, нырнула в оставшуюся кучку, молясь, чтобы лошадь не лягнула невесть откуда взявшуюся на ее голову соседку, покусившуюся на ее сено.
Алекс Торнхилл собственной персоной подходит к соседнему пустующему стойлу и заводит шикарного коня внутрь. Широкогрудый, с массивной конституцией гнедой конь тяжело дышит, от лоснящегося бока валит пар. Они вернулись с тренировки.
Сам Торнхилл в тонком темном джемпере, свободных ездовых брюках и высоких сапогах. Волосы взмокли, некоторые пряди прилипли волнами ко лбу.
Признаться, я пряталась от него все эти дни. Не хочу, чтобы кто-то из класса знал, что я тут подрабатываю. И без того издевательств хватает.
Не знаю, что с Торнхиллом случилось тогда после физкультуры, на него это было не похоже. Обычно он был в первых рядах поиздеваться надо мной. А тут…
Поэтому, думаю он не упустит шанса рассказать всем, что я чищу конный навоз. Этого мне только не хватало.
Спрятавшись в стойле у Клеопатры, я решила подождать, когда мой враг свалит отсюда, и только потом вылезти. Лишь бы Стефан не начал звать меня.
— Заходи, Призрак, не сопротивляйся. Знаю, что тебе нравится на свободе больше, чем тут. Обещаю, завтра позанимаемся больше времени. Ну же. Вот молодец… — спокойно приговаривал Торнхилл, заводя коня внутрь.
Хм, Призрак. А мне говорил что назовет Спиритом.
Это мы с ним, будучи маленькими, смотрели мультфильм «Спирит. Дух прерий». С тех пор мы и начали грезить лошадьми. Алекс говорил, что своего коня обязательно назовет именно так. Я тоже хотела, но он ответил что два Спирита будет звучать глупо. И я уступила это имя ему, в душе понимая, что коня у меня никогда не будет. Мечты останутся мечтами.
В итоге я наслаждалась статью и красотой лошадей на картинках в журналах. У Алекса собственный конь появился здесь лет в четырнадцать, хоть он занимался конным спортом еще на Каймановых островах.
— Ты сегодня отлично побегал, дружище. Спасибо тебе.
Было непривычно слышать голос проклятого задиры Торнхилла таким ласковым и нежным. У меня даже мурашки пробежали по рукам, когда он перешел на низкий полушепот. У него… красивый завораживающий голос, с легкой хрипотцой. Это так… непривычно. Никогда не слышала, чтобы он говорил вот так. Почему-то щеки внезапно обдало жаром, а желудок бухнул в колени, едва я представила, что он точно так же разговаривает со мной. Может, даже наклоняется ближе, и я могу рассмотреть его расширенные зрачки. Как тогда…
О Боже! С ума сошла! О чем ты вообще, идиотка?!
Это же Торнхилл! Мать его, Торнхилл!
Это он портил мою жизнь с самого детства. Это с ним мы дрались до крови мелкими десятилетками. Это он постоянно пакостил, ломал мои игрушки. То специально мусорил тут и там, чтобы я убирала. Я же была прислугой в их доме.
То обвинял в воровстве. То рвал на мне одежду. Бесконечные подножки, от которых я дважды разбивала нос. Бесчисленное количество раз, когда он сбрасывал меня в бассейн. Глумился надо мной вместе со своими друзьями. Обзывал. Обманывал.
А еще… тот случай на яхте, когда он позволил себе дотронуться… о нет, нет! Даже не хочу вспоминать! Торнхилл — грязное ничтожество, как и все его друзья, подлизывающие ему пятки.
Воспоминания обрушились на мою голову ушатом ледяной воды, приводя в чувства. В негодовании я дернулась и поскользнулась на кучке сена, съехав в низ. Сухая травинка попала в ноздрю и у меня отчаянно засвербило в носу. Даже не успела ужаснуться, как громко чихнула.
Черт! Только не это. Просто великолепно! По-другому и быть не могло!
Вечно со мной одни неприятности.
Можно было бы еще больше зарыться в сено, но выглядеть глупее итак уже больше некуда.
Его удивленное лицо нависло над деревянной балкой.
— Что ТЫ тут делаешь? — резко спросил парень, глядя на меня сверху.
ДИАНА
Мой враг привычно скривился в презрительной гримасе. И как ему еще скулы не свело?
— Не твое дело, — огрызнулась я, поднимаясь с сена.
— Мое, если ты трешься около моего коня, — указал своим аристократическим носом в сторону соседнего стойла, в которое уже вошел его подопечный.
