К лицу прилил жар, и я очень порадовалась, что мои щёки прикрывают румяна. Правда вот очередной глоток кофе едва не застрял в горле. Медаль мне за самообладание, в общем. Пришлось прикрывать собственную реакцию наглостью.
В общем, я тоже положила руки на стол и подалась навстречу парню. Теперь наши носы почти соприкасались. Голубые глаза были настолько близко, что казалось я действительно падаю в летнее небо. А губы… манили. Память подсовывала момент с нашим поцелуем, заставляя желать повторения. И этот древесный аромат парфюма, так подходящий ему, будоражил рецепторы, заставляя дышать глубже и медленнее. Небо в глазах напротив потемнело. В груди разлилось удовлетворение. Значит, не так спокоен, как хочет казаться.
— Ну, тебе несомненно было бы приятно, будь всё именно так, да, Егоров? — проворковала, чтобы закрепить результат, отзеркалив его улыбку.
— Несомненно, — согласился он, а затем сосредоточился на моих губах.
Во рту моментально пересохло, захотелось облизать губы, чтобы хоть как-то смочить их, но я сдержалась усилием воли. Правда, весь мой самоконтроль рухнул, когда Стас произнёс неожиданное:
— Ещё секунда и я снова тебя поцелую.
Вот он — мой личный нокаут!
— Поцелуй, — выдохнула, сама подавшись вперёд.
Пауза. Неверие в ответном взоре. Мгновение на осознание. И тот самый момент, когда моих губ коснулись чужие. Совсем слегка. Неуверенно. Будто пробуя на вкус. Снова и снова. Не спеша углублять. Мягко, нежно, порхающе. Но именно так было правильно, сводило с ума, вынуждая желать большего, но не позволяя перейти невидимую черту. Ту самую, после которой не будет возврата. Нам обоим.
Сердце билось, как сумасшедшее, готовое вот-вот выпрыгнуть из груди, в крови бушевал ураган из ветра и огня. Они закручивались спиралью, разнося мысли в разные стороны, не давая им собраться в правильную цепочку. И уже не важно стало, что мы находимся в общественном месте. Что вокруг полно народа, и все наверняка смотрят на нас. Не осталось ничего, кроме жажды обладания, оседающей теплом внизу живота.
— Одного не понимаю, как, будучи такой страстной и чувственной девушкой, ты до сих пор девственница? — разрушил прекрасный момент задумчивый голос Стаса.
Едва не застонала от злости и обиды. Это талант — так уметь всё испортить!
— Тебя сейчас только это интересует, да? Нет, я всё-таки начинаю догадываться, почему Галя от тебя ушла, — проворчала я, отстраняясь и с усилием возвращая себе прежнюю невозмутимость. — Я, может, для тебя себя хранила, а ты? — деланно укорила его.
— Да? Так ты бы раньше сказала, уже давно бы помог, в чём проблема? — подхватил мою игру тот.
Вот только так и не понял, что я ни разу не шутила. Возникло непреодолимое желание одарить парня болезненной пощёчиной и свалить. И если сотворить первое — значит, расписаться в своей слабости, то второе мне по силам. Именно поэтому я махнула официанту рукой, подзывая того тем самым к нам, и затребовала счёт за обед.
— Проблема в том, Стасёнок, — заговорила, когда мы вновь остались условно наедине, — что мне не улыбается ложиться в постель к тому, кого успели опробовать все местные девицы. Знаешь ли, не только парни любят быть первыми, — мило заулыбалась.
Миг и кафе огласил громкий хохот Егорова.
— То есть ищешь себе девственника, Прохорова? Серьёзно? — поинтересовался он, когда немного успокоился, но продолжал посмеиваться. — Что ты с ним делать-то будешь, если и сама не сведуща в подобных делах?
Хмыкнула.
— А кто сказал, что я несведуща? — прищурилась лукаво. — В конце концов, быть девственницей — не равно незнанию азов. И не только в теории.
Ответа дожидаться не стала, как и реакции на сказанное. Кинула на стол приготовленные банкноты, поднялась на ноги и, подхватив со спинки стула пальто, направилась на выход.
В груди клокотала ярость. И я сама не могла понять причины для неё. Наверное, мне было действительно обидно. Нет, не из-за шутки. А потому что она исходила от Стаса. И вот вроде смирилась с неизбежным, а всё равно часть той меня, которую я загнала в глубины своего сознания, давала о себе знать. И мне не понравилось это чувство. То, как легко смог пробить выстроенные годами щиты Егоров. Заставил вновь ощутить себя жалкой, слабой, никчёмной. Никому ненужной. Ну, нет уж. Я больше никому не позволю себя унижать. Хватит того, что я и без того, после всех выходок отца, боюсь даже представлять на себе чьи-то руки. Б-р… Хотя вот прикосновений Стаса не боюсь. С ним мне спокойно и хорошо. Я точно знаю, что он меня не обидит. Впрочем, вот и ответ на мои вопросы, почему я тянусь к нему. Потому что мне больше некому доверять. А тот уже не раз подтверждал свою надёжность.
По-видимому, Стас и сам понял, что перегнул палку, потому что не прошло и пары минут, как он догнал меня. Придержал за локоть, вынуждая остановиться и развернуться к нему лицом. Так как пальто я не надела, поглощённая возникшими эмоциями, то не удержалась от дрожи в очередной порыв ветра. Стас тут же забрал из моих рук пальто и накинул мне его на плечи, ещё и приобнял, прижав вплотную к своей груди.
— Прости, — повинился он негромко.
Голубые глаза смотрели настороженно и с мольбой. Предательское сердце снова дрогнуло. Но радовать Егорова я так сразу не спешила.
— За что именно ты просишь прощение? — уточнила сухим тоном.
— За всё, — ответил Стас. — Я не должен был этого говорить. Это было необдуманно и слишком жестоко по отношению к тебе. Обещаю впредь сперва думать, а затем говорить. И ты права, я вообще тупо шучу.
Вот теперь я усмехнулась.
— Не буду спорить, — согласилась я с ним кивком, отстраняясь.
На мгновение показалось, что не отпустит, слишком крепко его руки сжали плечи. Но только на мгновение. В следующее — меня всё-таки отпустили.
— Так что ты намерен делать дальше? — решила перевести тему от неугодной, отступая на шаг, возводя тем самым дистанцию между нами.
— А что я намерен делать? — сделал вид, что не понял, о чём я говорю.
Показательно закатила глаза и сложила руки на груди.
— Егоров, ты серьёзно считаешь свои действия оправданными? Нет, я верю, что ты привязался к мальчишке и скучаешь по нему, но ты же тем самым себе могилу роешь. Дразнишь самого себя. Я не против ваших с Антоном встреч, но Галя… Зря ты так, — сказала, как есть.
— Именно поэтому я хочу, чтобы ты пошла завтра на эту встречу со мной.
Сперва мне показалось, что я ослышалась. Потому и решила переспросить. На всякий случай. Мало ли.
— Пойти с тобой на свидание с бывшей?
Ответом стало неуверенное пожатие плеч.
— И что мне там делать? — почти возмутилась следом. — Смотреть, как ты снова превращаешься в скулящего бродяжного пса рядом с ней? — съязвила.
На красивом мужском лице расплылась довольная улыбка, а голубые глаза хитро прищурились. А ещё он сократил наше и без того не слишком большое расстояние.
— В таком случае, принцесса, — прошептал, — если такое вдруг произойдёт, разрешаю меня ударить, поцеловать, изнасиловать… В общем, сделать всё, что угодно, чтобы я перестал быть скулящим бродяжным псом, — самодовольно ухмыльнулся.
Едва не располосовала ногтями его наглую рожу.
— Иногда я тебя реально ненавижу, — выдохнула зло, отворачиваясь и направляясь в сторону здания офиса.
Нет, это надо же было додуматься ляпнуть такое!
Далеко уйти не удалось. Стас нагнал почти сразу.
— Да? И за что же, позволь узнать? — поинтересовался совсем уж весело.
Отвечать на этот вопрос не стала. Задала свой.
— Во сколько встреча?
Егоров вмиг посерьёзнел.
— В десять, у входа в парк «Семейный».
— Хорошо. Я буду. А теперь, извини, но мне пора. У меня ещё остались дела в офисе. До встречи, Егоров.
Сказала и прибавила в шаге, желая поскорее расстаться с ним, его близость начинала раздражать. Вместе с неуместными шуточками.
И зачем я только вернулась в этот город? Почему не уехала сразу после проведённой операции по спасению его жёнушки? Зачем «воскресла» для всех после стольких лет и вступила в права наследования? Ведь могла снова сделать вид, что мертва, и жить, как до этого. Тихо и по-своему счастливо. Посвятить себя любимой работе. А теперь…
