мне нужно было спасаться. Не останавливаться и продолжать действовать в нужном направлении.
– Вам не получить выгоды, даже если сделаете этого ребенка. Стелла не поверит, – добивала его, наблюдая за его реакцией.
– В твоих словах есть смысл, – отпрянул он, выпуская мои руки.
Отпустив меня, спустился с кровати и подошёл к окну, глядя перед собой.
– Возьмём тайм аут до выяснения правдивости твоих слов, – проговорил он холодно.
Беззвучно выдохнув, завернулась в шёлковое покрывало, чтобы лишний раз не сверкать своим бельём, не провоцировать хищника.
– Остаёшься здесь, – повернулся ко мне, наблюдая, как я дрожащими руками, заматываюсь в прохладную материю. – Завтра вернёмся к этому разговору. Молись, чтобы то, что ты сказала, оказалось правдой. В противном случае, смерть тебе покажется раем, – процедил он и покинул комнату, запирая её на ключ с обратной стороны.
Оставшись одна, продолжала смотреть на запертую дверь, закрывшуюся за моим похитителем. Я в тюрьме. В западне, откуда теперь уж точно не выбраться. Палач на время покинул меня, но в любой момент может вернуться. Сглотнув, обхватила руками обнажённые плечи, пытаясь согреться. Меня знобило, как при лихорадке. Такого страха я ещё не испытывала. Меня только что чуть не изнасиловали, и это чудо, что удалось достучаться до этого зверя.
Побег обернулся провалом, но теперь я хотя бы знала, кем является мой похититель. Марк Садальский. Я действительно никогда не слышала этого имени. Если бы мы познакомились при иных обстоятельствах, вряд ли его внешность вызвала бы такое отторжение, как сейчас. По-своему он красив. Такие, как он, привлекают женщин. Брутальная внешность и каменные мышцы всегда сводят с ума противоположный пол. Но для меня он похититель, палач, человек, который насильно удерживает в своей клетке. Он преследует корыстные цели, и я всего лишь пешка в его игре. Что он теперь будет делать? Убьёт? Попытается снова изнасиловать? Такие, как он, вряд ли будут церемониться. Если что-то задумают, то лишний раз раздумывать не станут.
Сил не было совсем. Нервное потрясение и пробежка по лесу вытянули из меня все соки. Свернувшись клубком на кровати, прижав колени к груди, я лежала и беззвучно плакала. Нужно бы отдохнуть, на время забыться сном, но тяжёлые мысли и страх не отпускали. Как можно расслабиться, когда совсем рядом такая опасность.
Ненадолго мне удавалось проваливаться в забытье, но, словно по команде, мой организм выдёргивал меня обратно в реальность.
Когда в очередной раз удалось ненадолго забыться, из беспокойного сна меня резко вырвал чей-то крик. Вскочив с кровати, подошла к двери и прислушалась. Отчетливо слышался женский голос. Истошный, дикий, наполненный болью. Боже, что там происходит? Хотелось помочь, несмотря на собственное бедственное положение, но я не могла этого сделать. Дверь заперта, и даже если стану кричать, вряд ли это подействует или остановит кого-то. А вот нарваться на неприятности и навлечь на себя гнев хозяина дома можно было с легкостью.
Крики продолжались, и я, заламывая руки, металась по комнате от бессилия. К женскому возгласу добавился мужской стон, и я, замерев, опустилась на кровать. Теперь было несложно догадаться, какого характера были эти крики. Не получив желаемого от меня, Садальский терзает ещё одну свою жертву. Холодок пробежал по позвоночнику от собственной догадки. Куда я попала? Что за кошмар происходит в этом доме?
Крики не прекращались ни на секунду, заставляя меня ладонями закрыть уши и молиться о здравии той женщины, что подвергается таким пыткам.
“Прекрати, мразь! Прекрати!” – шептала дрожащими губами, раскачиваясь на месте.
Ужас усилился стократно, когда всё прекратилось. Что с этой несчастной? Жива ли она? А ведь на её месте сегодня должна была быть я. Закрыла лицо руками, разрыдалась, сотрясаясь всем телом.
– Ублюдок, ничтожество, – шептала, еле шевеля губами и глотая солёные слезы.
В том, что меня ожидает нечто подобное, даже не сомневалась, дело лишь времени. И что-то сделать или изменить я уже не смогу.
В ожидании своей участи забилась в угол комнаты. Сидела и наблюдала, как в окне зарождался перламутровый рассвет. В доме стали слышны шаги и голоса, а мне было уже всё безразлично. Словно кто-то отключил во мне все эмоции.
Через какое-то время послышались тяжелые шаги, с каждой секундой они становились всё громче, пока не оборвались возле входа в мою комнату. Сердце пропустило удар и внутри всё сжалось от страха.
Дверь открылась, и в комнату вошёл незнакомый мужчина с подносом в руках.
Бросив на меня быстрый взгляд, подошёл к небольшому журнальному столику и поставил на него поднос.
От запаха еды к горлу подкатила тошнота. Несмотря на то, что я не ела уже больше суток, аппетита не ощущала. Наоборот, хотелось швырнуть этот поднос в лицо тому ублюдку, что ночью издевался надо мной и над той женщиной в соседней комнате.
Посмотрев ещё раз в мою сторону и не произнеся ни слова, мужчина покинул помещение. А я, так и не двинувшись с места, подтянула ноги к подбородку и продолжила сидеть, глядя в одну точку.
Что делает человек, когда чувствует неминуемую погибель? Пытается её избежать, ищет пути спасения. Да, я тоже пыталась, но в моем случае всё бесполезно, и прошедшая ночь чётко мне это обрисовала.
Целый день я сидела на одном месте и сожалела о том, чего не успела сделать. Обещанный детям приют так и остался несбыточной мечтой, которую мне так и не удалось претворить в жизнь. Дети так надеялись на мою помощь, а я не сумела. Не справилась, не оправдала их ожиданий. Но помимо приюта, я очень сожалела, что так и не сумела стать счастливой.
Единственный мужчина, которого я любила, едва получив желаемое, вычеркнул меня из своей жизни. Наплевав на мои чувства, кинулся в объятья другой. Уничтожил все мои надежды на светлое с ним будущее. Но, как бы мне ни было горько, я продолжала его любить.
И сейчас, зажимая кровоточащую рану в сердце, продолжала вспоминать о тех прекрасных мгновениях, которые нам подарила жизнь. После трёх лет я должна была простить его, но не смогла. Не смогла себя пересилить, чтобы забыть обиду и боль от пережитого. Так глубока была нанесённая им рана, что до сих пор, вспоминая те события, едва сдерживала слезы.
Да и по сей день мои чувства к нему остаются неизменны. Даже зная, что теперь я для него ничто, пустое место, я продолжаю его любить какой-то безудержной, но безнадёжной любовью.
В тот день, когда давала своё согласие на брак
