не утих.
Мне стоило бы стыдиться всего произошедшего, но я не стыдился. И помимо других прочих чувств: раскаяния, голоса совести, злости на самого себя, мне просто было так хорошо, словно бы всё то, что мы натворили, было неизбежным, и рано или поздно всё равно случилось бы между нами.
Лили завозилась, перетягивая одеяло на себя (она постоянно так делала, сколько я её помню), затем перевернулась на живот и, словно птица, раскинув руки в стороны, засопела.
Чудесно, меня сместили к самому краю кровати. Может, это знак, что пора вставать? И для начала наведаться в сортир. А это значит надо выйти из комнаты.
У Лилиан с Грэгом была одна ванна на двоих, и это вносило некое неудобство, особенно с тех пор, как Лили подросла. Правда, она не страдала манией, как моя двоюродная сестра Фиона, и не просиживала там часами, лелея собственную красоту.
Выскользнув из кровати, я первым делом занялся поисками своих сброшенных в спешке боксеров. Они обнаружились с другой стороны, вместе с джинсами, зацепившимися за спинку кровати и свисающими до пола.
Моя рубашка была на Лили, но это не смущало меня. На самом деле, в её шкафу было полно моей одежды, накопившейся за те дни, когда я оставался ночевать у своей подруги на вполне законных основаниях. Я снова тяжело вздохнул и открыл шкаф. И улыбнулся. В отличие от вещей Лили, находящихся в полном беспорядке, полка, на которую она складывала мои вещи, пребывала в идеальном порядке. Она заботилась обо мне.
Она всегда заботилась о других больше, чем о себе.
И чем я отплатил ей? Предал её доверие.
С содроганием я подумал о том, что предстоит пережить нам, когда Лили проснётся. Надежды на то, что она не вспомнит ничего, что произошло между нами этой ночью, не было. Да, и сказать по правде, я вовсе не был уверен в том, что желаю её внезапной амнезии.
Мудак Бёрт ей изменил. Это плохо.
Она не простила его, и как бы уже номинально свободна. Это хорошо.
Не испытывай она ко мне вообще никаких чувств, вряд ли сегодняшняя ночь имела бы место быть, даже после некого количества спиртного. А это значило, у меня появлялся шанс повернуть ситуацию в свою пользу.
Чёрт.
Я выдернул с полки красную футболку с какой-то тупой надписью и расправил её, собираясь одеть.
Пэгги.
Я совершенно забыл про неё.
Ну, что ж, нам придётся поговорить, и я объясню ей, что… Что? Что я переспал с Лилиан? Сомневаюсь, что моя подруга обрадуется моей откровенности.
Натянув футболку, я подхватил с пола свой ремень и продел его в петли джинс, застёгивая пряжку.
Буду решать проблемы по мере их поступления, — рассуждал я, приближаясь к выходу из комнаты. Скоро мне предстоит непростой разговор с Лилиан, а для начала стоило сходить туда, куда я собирался.
Я распахнул дверь и быстро закрыл её.
Блять, — мысленно выругался я. Там стоял шеф Айден.
Глубокий вдох. Спокойствие, Честер, — внушал я себе. — Ты такой же частый гость в этом доме, как и сам Грэг.
Да, я тут чуть ли не чаще его околачиваюсь. Он то вечно на своих грёбанных дежурствах.
Собрав волю в кулак, я вышел в коридор.
— Привет, Честер, — поздоровался первым Грэг.
— Доброе утро, шеф Айден, — кивнул я, пытаясь делать вид, что сегодняшнее утро ничем не отличается от любого другого. И что это вовсе не я ночью трахал его дочь. — Уже уходите? — Я заметил куртку в его руках.
— Да, поспать нормально так и не удалось.
Ебать. Надеюсь, он не слышал нашей возни в спальне Лилиан.
— Эмм… — протянул я, чувствуя, что начинаю лажать по страшному. — А вы, во сколько вернулись? — Бросил я пробный шар.
Грэг задумался.
— Да часа в четыре, пожалуй. Но мне позвонили минут сорок назад, так что я снова отправляюсь в участок.
Казалось, я мог слышать, как с грохотом передо мной распахиваются двери тюремной камеры, и я был снова на свободе.
— Ну, тогда удачного дня, что ли, — пробормотал я, пытаясь нацепить на лицо милую улыбку.
— Спасибо, — посмеиваясь, ответил Грэг и начал спускаться по лестнице на первый этаж.
Я застыл наверху, смотря на его удаляющуюся спину.
Прижав ладонь к лицу, устало потёр глаза, большим и указательным пальцем, сжимая переносицу, затем, сделав вдох, пошёл в ванную.
Из зеркала на меня смотрел я: удовлетворённый и почти счастливый.
Включив кран, я побрызгал себе холодной водой на лицо, пытаясь остудиться, и испытал непреодолимое желание засунуть всю голову под струю воды.
Внизу хлопнула входная дверь. Грэг ушёл. Лили пока ещё спала. И когда она проснётся, ей будет плохо не только из-за похмелья.
Недолго поразмыслив, я включил воду в душе и скинул одежду.
* * *
Проскользнув обратно в спальню, я тихо прикрыл за собой дверь. Лили пока спала. Проведя рукой по влажным волосам, я оглядел комнату. Всё почти как всегда. Если не считать разбросанной по полу одежды Лили, которую я вчера практически махом сдёрнул с неё.
Одни только эти мысли подняли во мне новую волну желания.
Мда, вот и закончилось действие душа.
Пытаясь отвлечься, я принялся подбирать её вещи, чтобы бросить на стул, но так неудачно наткнулся на красные трусики Лили, стянутые мной вместе с джинсами. Я слишком торопился, мне бы стоило растянуть удовольствие. Но когда ждёшь подходящего случая уже давно, и он внезапно наступает, забываешь про неторопливость. Моя потребность в Лили нагнеталась не первый день, естественно, я был нетерпелив.
— Эй, ты чего стоишь посередине комнаты с моими трусами в руках? Подрочить собрался? — донёсся до меня тихий голос со стороны кровати.
Я действительно, как последний придурок застыл на одном месте, уставившись на её бельё.
Медленно я перевёл взгляд от трусиков на их хозяйку. Лили перевернулась на спину и зажмурила глаза.
— Блин, я словно на карусели перекаталась. Помнишь, нам было по восемь лет, и мы с твоей мамой поехали в Олимпию?
Я кивнул. Отлично помнил ту поездку. Мама отвела нас в парк аттракционов. Мы наелись сахарной ваты, а потом, покатавшись шесть заходов подряд на одной и той же полюбившейся нам карусели, дружно блевали всю дорогу до дома.
— Честер, ты здесь? — Лили приоткрыла один глаз и снова зажмурилась.
Ах, да, я же до сих пор молчал, а моего кивка она не видела. Сейчас, надо выдать, что-нибудь подходящее, но почему-то заговорить было особо сложно.
— Доброе утро, — наконец, нашёлся я.
— Да, — протянула Лили, — доброе. Так вот,
