тебе забочусь, как о будущей родственнице.
— Ой, заботится он! — фыркает. — Спасибо, но не нужно.
Подходит к бассейну. Воды в нём немного, но есть. Еще, правда, не сезон, но… Вынудила она меня. Хватаю Эльку за талию и спрыгиваю в воду, таща ее за собой.
— Змеевский, ты козлище! — визжит.
Вода холодная, да. Сейчас мигом отрезвеет.
— Принимай заботу во всех проявлениях, — говорю саркастично.
— Заботу?? Мы же заболеем, придурок. Здесь вода холодная!!
— Правда? А я и не заметил.
— Потому что ты змей. А они живут в воде. И убери от меня руки!!
— А вдруг ты тонуть надумаешь.
— Не дождешься.
Вырывается и плывет к ступеням. Дрожит. Нагоняю ее, подхватываю на руки и несу в дом. Хватаю первый попавшийся плед и закутываю её.
— И все равно ты мудак, — говорит она, но меня почему-то не злят ее оскорбления. Не от души они сказаны, что ли…
Снимаю с себя футболку и выжимаю её в открытое окно. Ловлю Элькин заинтересованный взгляд на своём голом торсе.
— Я и твои вещи могу выжать. Снимай.
— Что совсем вообще? — крутит у виска. — Я голая не собираюсь сидеть.
— Почему голая? В пледе.
В комнату входит её подружка:
— Эль, у вас всё хорошо? Как поплавали?
С чувством юмора подружка.
Стою перед ней без майки, и Дина с восхищением рассматривает мои татухи.
— Нравится? — играю мышцами.
Дина улыбается, а мокрая тефтелька фырчит.
— Дин, скажи своей подружке, чтобы вещи сняла мокрые. Я выйду из комнаты.
— А кто их сделал мокрыми?? — орёт мне в след.
— Зато отрезвела, — отвечаю, не оборачиваясь.
Вот сейчас надо повернуться. Ну, конечно — фак в спину показывает, гадючка. Кто бы сомневался!
Иду к своей тачке, расталкивая локтями тусовщиков. Кое-то полез в бассейн, следуя нашему примеру. Да, я всегда добавляю каплю веселья в скучную вечеринку.
Открываю багажник и достаю оттуда шмот — футболку и пляжные шорты. Всё это несу в комнату, где находятся подруги.
Элька сидит, как сидела. Только еще больше дрожать начала.
— Если сама не разденешься, это сделаю я, — угрожаю ей.
Кладу вещи рядом с ней и показываю на них взглядом:
— Переодевайся.
— А ты сам в мокром.
— За меня не волнуйся.
— Я не буду ходить в твоих вещах, — вредничает.
— А никуда ходить и не надо. Я отвезу тебя домой.
— Что? — нервно хихикает. — По какому праву ты решаешь за меня? Напомнить что ли…
— Что я тебе никто, — киваю. — Слышал уже. В общем так, девчули, я выхожу, через десять минут возвращаюсь, и если тефтелька будет всё ещё в мокрых вещах, я раздену ее собственноручно. Даже не трусов не оставлю. Усекли?
— Пошел ты, — говорит Элька тихо-тихо. — Артемка-с-какашками-котомка.
Удивленно вздергиваю бровь:
— Ты что-то там пропищала, Элька-пьяная-в-стельку?
Дина ухохатывается с нас. Веселая какая подруженция. А говорят, что все худышки — злюки. Врут.
— Всё, давай раздевайся. Дин, помоги подружайке.
Эля
Несносный козёл. Гад ползучий. Хрен моржовый.
В голове крутится ещё много всяких эпитетов для Артемки. Искупал меня в бассейне, козлище! Не такая уж я и пьяная. Да, пошла танцевать. А что? Для того и пришли сюда. Да, собрала вокруг себя толпу. Ну и что? Я может впервые в жизни стала центром внимания. Тоже ведь хочу знать, каково это.
— Эль, серьёзно, переоденься в сухое, — говорит Дина. — А то бляшки на кофте твой мамы станут ржавыми.
— Она меня прибьет.
Скидываю с себя плед и торопливо снимаю кофту.
— Проследи, чтоб никто не вошёл.
Динка караулит в дверях, а я снимаю мокрую одежду и мысленно костерю Змеевского. На лифчик натягиваю его футболку, на трусы — шорты. Они мне велики, приходится утягивать шнурок. Хм, смотрится, как парашют. Зато в сухой одежде приятнее. Только нижнее белье мокрое… что он там сказал: трусов не оставит?? Бесстыдник какой. И ведь сделает, как обещал, бесчеловечный тип.
Его вещи пахнут им, хоть нос затыкай. Нет, запах приятный, но ассоциации вызывает… разные.
Заходит Змеевский и сканирует меня взглядом. Футболка в груди пропиталась от лифчика водой, и теперь там два мокрых кружочка. Туда и он и смотрит сволочь, чтобы меня задеть.
— Змеевский скройся с глаз, тебя слишком много, — морщусь.
— Это мы ещё не жили в одном доме, — ухмыляется.
— Признайся, что ты здесь неслучайно оказался.
— Конечно, не случайно. Я пришел тусоваться, а не пьяных дур забирать домой.
— Это ты обо мне? — скрещиваю руки на груди.
Он тоже переоделся в сухое. Неужели возит с собой весь гардероб?
— Но не о твоей подруге же. Дина трезва, как стеклышко. А ты нажралась.
— Ничего я не нажралась, — вспыхиваю.
Сама только недавно его клеймила за пьянство, и вот оказалась в точно такой же роли. Оно само так-то получилось. Наверняка в пиве что-то подмешано, чтобы быстрее опьянеть.
— Всё, быстро в машину. Отвезу вас домой.
— Ты чё тут раскомандовался? — сужаю глаза. — Я хочу еще потанцевать.
— С мокрыми сиськами? Иди давай танцуй. Я подожду.
Стыдливо накрываю мокрые кружочки ладонями.
— Ладно, не хочу уже танцевать. Но домой тоже не хочу, — дую губы. — Я маме сказала, что вернулась в полночь. А сейчас только десять.
— Значит, поедем кататься.
И мы реально едем кататься по ночному городу. Змеевский взял с собой друга и включил музыку на полную катушку. Его дружок попытался открыть форточку, но Артем не позволил.
— У Эльки волосы мокрые, продует же, — перекрикивает он музыку.
Приезжаем на пустырь к полуразрушенному зданию.
— И зачем мы сюда приехали? — ёжусь.
— Это наше место, — объясняет Змеевский. — Тут тихо, никого нет.
— Обычно маньяки выбирают такие места.
— Мы — не маньяки.
— Я Серж, — обернувшись, представляется друг Артема.
Называем с Динкой свои имена.
— Пива хотите? — спрашивает он.
— Той, что с мокрыми трусами — не наливать, — предупреждает Змеевский.
— А по чьей вине они мокрые?? — спрашиваю рассерженно. Окунул меня в бассейн и издевается теперь.
Парни переглядываются и ржут. Очень смешно, ага. Уссаться можно.
Серж протягивает Дине пиво,
