— Не хочешь чтобы я прикасался к тебе? — пальцы Адана скользнули по моему плечу, слегка пробираясь под лямку платья.
— Нет, — на выдохе. Заворожено. Наверное, Монтеро понятия не имел, сколько для меня значил такой ответ. Им я втаптывала себя в грязь. Разрушала всю гордость, но, если бы ответила иначе, Адан мог убрать руку, а я этого боялась. Хотя бы еще несколько секунд его прикосновений. Моего счастья.
— Значит, я могу нарушать твое личное пространство?
— Смотря, как именно ты хочешь это сделать, — я занервничала. Таких разговоров у меня с Аданом раньше никогда не было. И я не знала почему, но от него веяло чем-то личным. Сокровенным. Пойманным моментом, который возник, когда мы впервые за долгое время остались наедине.
— Сколько ты мне позволишь?
— А сколько ты хочешь?
— Что, если я скажу, что хочу очень много? — его пальцы вновь прошлись по моему плечу и рука ближе прижала меня к парню.
Я никогда не чувствовала того, что ощущала сейчас. Словно мой мир переворачивался с ног на голову и я в нем терялась. Порхала. Возносилась в невесомость и становилась легче перышка.
— Например? — мой голос был очень тихим, но Мотеро меня услышал.
— Просто ответь. Сколько ты мне позволишь?
— А что… — я запнулась. Нервно вцепилась пальцами в ткань своего платья. — Что, если я скажу, что тоже хочу от тебя очень много?
— И чего же ты хочешь?
Я не смогла поднять взгляд на Адана. Слишком сильно волновалась, но быстро оглянулась по сторонам. Мне было важно, чтобы рядом никого не было. Чтобы мои слова никто не слышал. Я и так боялась их произносить. Даже ладони дрожали и голос сбивался, но в этот момент я срывалась.
Я годами скрывала эти чувства. Всегда была уверена в том, что так и оставлю их в тайне, но Адану хватило лишь нескольких минут, чтобы подтолкнуть меня. Он дал лишь слабую надежду, а я уже понимала, что, если сейчас не признаюсь, потом всю жизнь буду сожалеть.
— Что, если я скажу, что люблю тебя? — я улыбнулась. Нервно и встревожено. Но пыталась говорить легко. Защитная реакция и желание не показывать то, насколько много для меня значило это признание. — Я хочу быть твоей девушкой. Проводить с тобой время. Чтобы и ты был моим.
— Насколько я должен быть твоим? — его ладонь коснулась моей шеи сзади. Завораживающее движение, из-за которого я закрыла глаза и шумно выдохнула.
— Полностью.
Я разомкнула губы, но не смогла сделать ни вдоха. В горле возник ком и я словно задеревенела, боясь следующих слов Монтеро и лишь когда его ладонь слегка коснулась моих волос я немного отмерла и открыла глаза.
Увидела на губах Монтеро улыбку. Нет, ухмылку. Уже вскоре услышала смех.
— Черт, Чудовище, да ты двинутая, — он убрал свою руку. Сделал это с пренебрежением. — С тобой нужно быть осторожнее. Шутки у тебя какие-то маниакальные.
— Ш… шутки… — прошептала онемевшими губами. Для него наш разговор именно ею и являлся. А я… Дура… Боже…
— Что смешного? — рядом возник Даниэль. Видно, он добился расположения понравившейся девушки, так как сейчас придерживал ее за талию.
Я резко обернулась, только сейчас понимая, что на террасе было подозрительно тихо. Все, кто тут был, сейчас смотрели на меня и Монтеро.
— Чудовище удивляет, — Адан встал из-за стола и, все так же держа в ладони чашку с кофе, обнял блондинку, которая подошла к нашему столику, вслед за Даниэлем. Я ее знала. Рафима. Она училась на одном курсе с Аданом и отношения между ними были неоднозначными, хоть и свободными. Я думала, что они уже давно закончились, но сейчас, видя, как Монтеро ее обнимал, понимала, что вот так он прикасался к девушкам. То, как он приобнимал меня — вынужденно. Сухо. Ради шутки.
Дышать стало трудно. Все внутри обожгло кислотой. Прожгло насквозь и продолжало испепелять остатки тела.
— Чем же? — Рафима улыбнулась и поцеловала Адана в щеку, а мне показалось, что мне в голову вбили гвоздь.
— Я слышала, — сказала другая девушка. Ее я не знала. — Агилар сказала, что хочет быть девушкой Адана и чтобы он был только ее.
— Серьезно? — с губ Рафимы сорвалось несколько смешков. Насколько же они были ядовитыми. — Боже, Агилар, у тебя все в порядке с головой? Ты вообще себя видела?
Вдох. За ним еще один, но ни одного выдоха. Я многое скрывала в себе. Долгие годы даже мысленно боялась признаться в чувствах к Монтеро, а сейчас у меня из-под ног выбило землю и каждый посторонний взгляд касающийся меня, словно новый уровень ада.
— Нельзя так говорить, — Даниэль качнул головой. — Камила призналась в своих чувствах и, Рафима, не твое дело, как она выглядит. Это касается только Адана.
— Все, что относится к Агилар меня не трогает, — Адан сказал это с полным безразличием. Уже теперь его внимание целиком и полностью было сосредоточенно на Рафиме. Он окинул взглядом ее тонкую шею и вырез на груди. — И, Даниэль, расслабься. Чудовище пошутила.
Парень свел брови на переносице и посмотрел на меня, после чего спросил:
— Это у вас шутки такие?
— Да, — улыбка дрогнула. Как и мой ответ. Слишком явно для всех. Только не для Адана. Ему было плевать на меня.
— Если бы она сказала это серьезно, тут же пошла бы к черту, несмотря на то, что она сестра моего лучшего друга, — Монтеро даже не посмотрел на меня. Вместо этого наклонился к Рафиме и что-то сказал девушке на ухо. Она улыбнулась и позволила ему увести себя.
После того, как они ушли с террасы, тут еще некоторое время царила тишина, прерываемая тихим перешептыванием. Смешками.
— С тобой все хорошо? — спросил Даниэль. Я кивнула, но, нет, со мной все не было хорошо. — Тебе следует уйти отсюда. Так будет лучше для тебя.
Я опять кивнула. Тогда я еще не знала, что мне как раз лучше было остаться. Возможно, улыбнуться. Всем и каждому показать, что эта ситуация меня не тронула.
Вот только, как раз это она и сделала, а я была не настолько сильной, чтобы, после того, как меня ударили, гордо подняться.
Я сбежала. Молча вышла из террасы и быстро побежала по лестнице.
— Ты куда, Чудовище?
Сжав ладонью, поручень, я обернулась и увидела Монтеро. Он как раз заводил Рафиму в одну из комнат.
— Возможно, я иду к черту, — горько. Больно. Припоминая Адану его предыдущие слова.
— Иди, — он лишь безразлично пожал плечами и завел Рафиму в открытую дверь.
Еще один судорожный вдох и я опять побежала по лестнице.
Следующие обрывки мелькали в моей голове обрывками. Я нашла маму и сказала, что хочу домой. Она отвела меня в другую комнату и так, чтобы никто не слышал, отругала. Сказала, что мы тут до полночи.
— И приведи себя в порядок. Ты выглядишь ужасно. На тебя неприятно смотреть, — произнесла она, прежде чем уйти.
Я зажмурилась и закрыла лицо ладонями. Наверное, мама просто не видела, как я дрожала и не слышала то, как голос сбивался. Иначе бы она точно спросила бы, что со мной. Не ушла бы просто так.
Я осталась в этой комнате. Закрылась изнутри и села на пол.
Закрывая лицо ладонями, наклонялась вперед. Шумно дышала и, пытаясь сдерживать слезы, убеждала себя в том, что ничего плохого не произошло.
Но ведь это не так.
Кто-то скажет, что подобное лишь очередная неудача в жизни, которых будет еще множество и следует уметь их пережидать.
Вот только, Адан не был моей неудачей. Он являлся моим всем и в этот момент мой мир рушился.
Монтеро не был моим и никогда не будет, но хотя бы мысли о нем долгие годы были частью меня, а сейчас их вырывало из меня. С кусками тела и души.
Все оставшиеся часы до полуночи я просидела за закрытой дверью. Меня больше никто не искал.
Когда же я сама вышла, узнала, что мама забыла про меня и за час до полуночи уехала домой. Быстрый взгляд на телефон. Я думала, что увижу там пропущенные от нее, ведь, вернувшись в особняк, она должна была понять, что меня там еще не было. Вот только дисплей оказался пуст.
Я кое-как вызвала такси и поехала домой. В это время мой телефон сел и полностью отключился.
