Бывшая жена возвращается, когда я наливаю кофе во вторую чашку.
— Где я могу разложить свои вещи? — интересуется буднично, будто специально хочет поддеть меня своим напускным спокойствием.
— В нашей спальне, — отвечаю ровно, в такт ее безразличию.
— В смысле?.. — Влада теряется от моего ответа, маска железной леди сползает из-за слишком слабого узла под волосами. Прокол вышел, не смогла отыграть роль.
— Забыла, где она находится? Пойдем, освежим твою память — проведу персональную экскурсию.
— Я думала, что займу одну из комнат для гостей…
— И как это будет выглядеть со стороны? Не дури, котенок, мы будем спать в одной постели, — подмигиваю ей и делаю первый глоток.
Это утро определенно становится лучше.
С Владой мы существуем на разных этажах.
Она спряталась от меня на втором, а я торчу на первом с рабочим ноутбуком. Сверяю накладные на поставку с фактическим количеством материалов на складах. И судя по тому, что я вижу — мой зам влетел на приличный срок. Плюс компенсация и судебные издержки.
Началось это все, если верить документам, около полугода назад, как раз в тот момент, когда я решил, что не хочу больше хоронить себя на работе. Я перестал ночевать в офисе, а этот мудила решил расслабить булки на своей должности.
Краем глаза замечаю шевеление справа от себя, поворачиваю голову, и в штанах мгновенно становится тесно. Ну а как не отреагировать, когда перед тобой виляют задницей в небезызвестной позе рака?
— Ты что делаешь? — задаю вполне логичный вопрос, наблюдаю за тем, как Влада переставляет пластиковое ведро на ступеньку ниже по лестнице.
— Мою пол, — поворачивается, буднично отвечает и смахивает выбившиеся из небрежного пучка на самой макушке волосы.
— И зачем?
— Очевидно, чтобы он стал чистым. Я помню, что Агриппина не переносит пыль.
— Вообще-то я собирался вызвать клининг, — заменяю стоящий на коленях ноутбук подушкой. Твердое на твердом не так уж и удобно. — Где ты вообще все это нашла? — подразумеваю ведро с тряпкой.
— В прачечной… — переводит растерянный взгляд со своих мокрых рук на меня. — Тогда встречный вопрос — зачем?
— Что «зачем»?
— Зачем ты меня сюда позвал сегодня, если не собирался использовать в качестве уборщицы?
У нас тут запущенный случай, как оказалось. Надо было раньше заглянуть на второй этаж, как раз в тот момент, когда мне показалось, что там слишком тихо.
Влада еще и без резиновых перчаток тряпкой по полу елозит. Я, конечно, не специалист, но даже без медицинского образования можно догадаться, что ей такие развлечения противопоказаны. Не думаю, что эти пятна у нее только на шее. А если она еще и какое-нибудь моющее в ведро бахнула… Разъест же все к чертям.
Игнорирую собственный стояк, встаю с дивана, подхожу к ней.
— Руки покажи, — забираю у нее грязную тряпку, бросаю ее в ведро.
Бывшая жена по инерции вытягивает ладони, потом хмурится и тут же отдергивает их.
— Какое тебе дело? — огрызается, немного запрокидывает голову, чтобы поймать мой взгляд.
— Может, ты удивишься, котенок, но я не садист.
У Влады на запястье сбоку красная припухлость. Перехватываю ее правую руку, рассматриваю поврежденный участок, глажу пальцами вокруг. Она пытается выдернуть ладонь из моих, но я не позволяю.
— Ты что-то делаешь с этим? — спокойно интересуюсь, смотрю на ее шею. Там такое же пятнышко, я теперь отчетливо это вижу.
— Мне ничего не помогает.
— У врача была? — все-таки отпускаю ее руку, Влада тут же поднимается на ступеньку и прячет руки за спину.
— Не строй из себя заботливого папочку, Ольховский. Тебе не идет, — фыркает и опять тянется за тряпкой.
— Оставь это. Завтра специальные люди вычистят дом до блеска. Иди в гараж, Влада, я сам уберу здесь все и приду следом.
Я знаю, что ей сейчас хочется попытаться уколоть меня, но вместо этого моя бывшая жена послушно обходит меня и идет по направлению к выходу, который ведет в гараж.
Прячу от нее это проклятое ведро, чтобы она больше не возилась с грязью, и, как обещал, нахожу Владу в гараже. Она стоит возле наглухо заклеенных бумажных коробок и рассматривает эту башню.
— Здесь вещи. Все твои мелочи, которые ты постоянно покупала. Верни их на места, а то Агриппина не поверит, что мы здесь живем.
Я беру с полки канцелярский нож и вскрываю первую коробку. Здесь несколько, кажется, картин, фотографии в рамках. На одной из них я обнимаю Владу, пока она заталкивает себе в рот большой кусок сладкой ваты.
— Помнишь? — показываю ей. — Наше первое официальное свидание. Ты меня тогда всего измазала своими липкими ручонками, — улыбаюсь, вспоминая как она в прямом смысле липла ко мне в тот день.
— Не помню, — тихо шепчет, но по глазам видно, что врет.
Забирает у меня рамку и бросает ее к остальным в коробке.
И правда, я с ней полностью согласен. Нахер эту сентиментальность. С ней я забываю, из-за чего мы разошлись.
— В гостиной расставь. В спальню все это тащить не надо, — подхватываю две коробки и возвращаюсь в дом. Следом приношу еще две.
Я не сам их упаковывал, так что понятия не имею, что там внутри. Влада не маленькая, разберется сама. Создавать какой-то необъяснимый уют ей всегда удавалось.
Меня поначалу бесило это страшно. Я привык к минимализму в интерьере, а у нас тогда стали появляться цветные подушки, которые выбивались из общей концепции дизайнерского ремонта в черно-серо-белых тонах, картины неизвестных художников.
Влада постоянно приставала ко мне после работы с просьбой повесить их, и я ведь шел за молотком вместо ужина.
Каким же идиотом был.
Бывшая жена крадется за моей спиной, тащит еще одну коробку. Самостоятельная, зараза. Нет, чтобы подождать, пока я сам все принесу.
Хочу отчитать ее, но вовремя осекаюсь. Хочет таскать? Ну мне какое дело тогда?
— Я думала, что ты выбросил все это, — тихо так, как будто боится спровоцировать меня на срыв.
Я закуриваю прямо в доме. Зажимаю фильтр зубами и вскрываю для Влады оставшиеся коробки. Выдыхаю горький дым.
— Как знал, что пригодится, — отшучиваюсь.
Влада достает несколько фоторамок, расставляет их на нужные ей места, пока я залипаю в экран ноутбука и забрасываю в заказ строчки из меню ресторана. Не сидеть же нам с почти пустым холодильником.
Заканчиваю с выбором, вбиваю адрес в свободное поле. Не успеваю навести курсом мыши на «отправить», как из угла раздается грохот. Быстро перевожу взгляд в нужную сторону и вижу сидящую на полу Владу.
Она растирает лодыжку, морщится, надавливая пальцами на выступающую косточку.
Рядом с ней валяется стул и какая-то абстрактная мазня средних размеров.
Все ясно — пыталась повесить и свалилась, не выдержав равновесия.
— Ты решила убить себя и разом прекратить все страдания? — я в два счета оказываюсь возле нее, сажусь на корточки и сам ощупываю тонкую лодыжку.
— Было бы разумнее убить тебя, — шипит сквозь зубы, когда я надавливаю пальцами чуть сильнее.
— Да я уже понял, котенок, что мне придется засыпать со стволом под подушкой, — хмыкаю и резко подхватываю Владу на руки.
Она по инерции обвивает руками мю шею и только спустя секунд десять начинает извиваться с требованиями вернуть ее туда, где взял.
Подкидываю ее на руках, чтобы успокоилась, и беру курс на диван, куда осторожно усаживаю неуклюжую разъяренную пантеру.
— В следующий раз оставь свою помощь при себе.
— А ты планируешь еще раз отбить себе задницу? Так ты скажи, в каком месте, я хоть подушек туда набросаю, — свожу брови к переносице, когда Влада снова тянется пальцами к месту ушиба. — Здесь сиди, я лед принесу.
На кухне кидаю несколько кубиков в полотенце и возвращаюсь в гостиную.
Влада разговаривает с кем-то по телефону, на ее губах слегка виноватая улыбка.
— Да, Кость… Извини, что опять так вышло… Завтра я абсолютно свободна. Заедешь за мной? Да-да, конечно, я напишу вечером…
