Стоп. Что?! Он снова выпрямился, как сурикат. До него только сейчас дошёл конец фразы Печеньки. Она ведь оговорилась, да?
— Серьезно? Кто-то еще называет людей именем Уинстон?
Тесса закатила глаза, Джекс хмыкнула и отвернулась к столешнице.
— Уж кто бы говорил, — донеслось до него тихое бурчание.
Люк изломил губы в скупой ухмылке. Могла бы и промолчать, вообще-то. Да, самого его зовут Люсьен. Да, об этом знают только близкие, но… Уинстон? Серьезно?!
— Ну так как, идём? — Тесса вошла в кухню и привалилась бедром к столешнице рядом с подружкой.
Взгляд Арта тут же метнулся к кожаным шортам. Вот же задница! Люк поморщился, под ложечкой неприятно закололо… А Джекс промолчала. На секунду в кухне повисла пауза. Чайник на плиту, свисток на носик, заварку в чашку. Технично и молча. Она заправила медный локон за ухо и осталась стоять спиной ко всем.
— Мне нужно доделать презентацию… — всё-таки послышался негромкий голос.
— Завтра доделаешь, — перебила Тесса.
— …И мне нечего делать на вечеринке. Я лучше воспользуюсь моментом и побуду дома одна.
Богиня прагматизма и логики. Люк коротко хмыкнул.
— Ты такая заводная, Печенька.
Ну всё, сейчас он точно огребёт… И да. Она резко развернулась и скрестила руки на груди, карие глаза опасно сузились, рот открылся и… И она не успела ничего сказать. Рядом негромко кашлянул Артур.
— Любишь одиночество, Джеки? — Он смахнул со лба грамотно постриженную прядь.
Так и сказал парикмахеру на прошлой неделе: «Хочу, чтобы она всё время падала на бровь». Но девушки, конечно, никогда не узнают об этом тонком просчёте. Вот и Джекс, кажется, тоже зависла на этом жесте. Но вдруг она будто вздрогнула и опустила взгляд.
— Иногда люблю. — Она пожала плечами и покосилась на чайник. — Просто вас здесь слишком много.
— Мы же еще не успели ничего натворить. — Артур подкупающе улыбнулся. — Тихо поспали, и всё.
— И заодно выгнали меня из комнаты.
Так его! Люк подавил победную ухмылку. Нехрен включать здесь донжуана. Но Джекс вдруг прикусила губу, снова заправила за ухо непослушный локон и посмотрела на Тессу.
— Хотя, может, я и схожу сегодня для разнообразия. Ты ведь пойдёшь?
Ну надо же. И что на неё нашло? Тесса победно хлопнула в ладоши.
— Пойду. Нужно только предупредить Уинстона. — Она развернулась на пятках и рванула прочь из кухни.
Похоже, их компания внезапно разрослась. И как выдержать это историческое знакомство и не ржать?
— Он правда Уинстон? — Люк проводил сестру взглядом и подпёр висок двумя пальцами. — Не Винс? Не Винни?
Джекс закатила глаза.
— Тебе бы заткнуться, Люси, серьезно. — Она сорвала с плиты закипающий чайник.
— Нет, подождите…
Из-за угла выглянула Тесса.
— Уинстон не любит, когда его имя сокращают.
Услышала всё-таки.
— А, ну то есть «Уинстон» звучит, конечно, лучше, чем «Винс». И он тоже учится на филологическом? — Люк перегнулся через стол, чтобы лучше видеть сестру.
— Да! Так же, как и я, и ты когда-то. — Она нервно цокнула и прижала к уху взявшийся из ниоткуда мобильник. — Представляешь, какой плюсик в карму?
И её голова снова скрылась из виду. Ладно. Когда-то ведь придётся смириться, что мелкая, взбалмошная Тесса выросла? И перестать задирать её сопляков тоже придётся. Но, наверное, не сегодня.
— А ты, Джеки, тоже на филологическом? — вдруг снова подал голос приятель.
Решил задобрить колючую Печеньку? Люк перевел на неё взгляд. Она как-то сразу напряглась: рука, наливающая кипяток в чашку, дрогнула, но Джекс тут же отставила чайник.
— Нет. Я… — Она запнулась. — Я на экономическом.
По её взъерошенному медному пучку никогда не скажешь, что под ним прячется аналитический, рациональный мозг.
— О-о-о… — протянул Артур.
От этого протяжного «о-о-о» в голове спикировал истребитель. Люк резко встал с дивана. Кофе, нужен кофе.
— Джекс у нас умненькая. — Он на ватных ногах обошёл стол и приблизился к чайнику. — Её ай-кью выше наших вместе взятых.
Та, однако, никак на это не отреагировала.
— А чем ты занимаешься, кроме группы? — снова заговорила она, стягивая со столешницы свою чашку.
— Даю частные уроки гитары, — отозвался Арт.
— Это классно. — Печенька серьёзно кивнула. — Не у всех хватит терпения преподавать. — Она робко улыбнулась и перевела взгляд на Арта.
Люк потянулся за банкой с кофе, снял чашку с верхней полки шкафа.
Вообще, девушки редко задают такие вопросы. Они считают, что группа должна занимать всё время музыканта, а питаться музыкант может воздухом и вдохновением. Так романтичнее. Но Джекс знает, что одних выступлений зачастую недостаточно и приходится ещё подрабатывать. Она видела, как он брался за всякую фигню, чтобы обеспечить себя. Последние два года, например, работает помощником дизайнера: клеит обои, красит стены, двигает старые раритетные комоды весом с космический шатл…
— Ты ведь тоже работаешь, да? — Видимо, вежливость заставила Артура задать встречный вопрос.
Люк хлопнул шкафчиком.
— Она продаёт всякие шарики-фонарики для вечеринок.
Печенька коротко фыркнула.
— Уже нет.
— Нашла другое место? — Он всыпал кофе в чашку. — Пугаешь детишек в парке?
В бок, под рёбра, прилетел ощутимый, острый тычок. Ой какие мы нежные!
— Ладно, я пойду. — Печенька сделала шаг к выходу. — Посижу над презой, пока ещё есть время.
И пару мгновений спустя скрылась из виду. Люк проводил взглядом медный затылок с выбивающимися из пучка прядями. Острые плечи, пацанская футболка…
А ведь он ещё ни разу не бывал в одной компании с сестрой и Джекс. Это даже интересно. Тесса и её подружка. Мелкая угловатая девчонка из двора напротив. Если она захочет, может неплохо подмочить ему репутацию. Печенька наверняка помнит все его детские недостатки, так же, как и он помнит её брекеты, капы, вечно хмурые брови и полное неумение делать лицо попроще. Как это называется? Недодружба? Взаимное терпилово? Братские чувства?
— Она всегда такая нудила? — за спиной раздался тихий смешок.
Тело передёрнуло, Люк выгнул брови и обернулся. Артур смотрел на него с ухмылкой. А не слишком ли много он на себя берёт?
— Она — Джекс. — Люк ткнул пальцем в сторону опустевшего прохода. — Если хочешь остаться здесь, усвой это и тщательнее фильтруй слова.
Арт обалдело выгнул брови, но ничего не ответил.
Да уж. Взаимная братская недодружба и терпилово. Именно так это называется. А теперь главное, чтобы Печенька не назвала его Люсьеном прямо посреди комнаты, забитой народом, и не начала рассказывать, как он воровал яблоки у соседей и застрял на дереве.
Тогда всё пройдёт неплохо.
Глава 4
Одиннадцать вечера. Забитая, как консервная банка, однушка.
Угол. Дырявый диван, прикрытый пледом, тёмные обои, полудохлый фикус.
Из колы уже выветрились все пузырьки, и теперь это приторно сладкая жижа, от которой придётся чистить зубы отбеливателем. С зубами у Джеки особые отношения. Годы с брекетами приучили, что, если не оттирать их как следует, собеседник увидит всё твоё суточное меню. Может, поэтому у неё за все школьные годы так и не было парня? Идиотский вопрос. Конечно, поэтому. Ну и еще потому, что с парнями нужно уметь общаться.
Боже, как же сложно.
Джеки вздохнула, сдувая с лица волосы. Распущенные в этот раз. Целое рыжее облако головы. Она уставилась в стакан и поболтала трубочкой колу: лёд из неё давно исчез вместе с пузырьками. Примерно тогда же, когда и Тесса вместе с Уинстоном. Стоило этого ожидать, вообще-то. Но Джеки почему-то надеялась, что останется одна не так скоро. Ладно, если быть честной, не так уж и скоро. Тесса, как хорошая подруга, пробыла рядом часа два, прежде чем уединиться с бойфрендом. Просто время, проведенное в углу на вшивом диване, растянулось уже до бесконечности.
Когда они вошли сюда всей толпой, Эд — лысый, татуированный барабанщик — слегка обалдел. Его съемная квартира, в которую и так уже набилось человек двадцать, явно не рассчитана на внезапное пополнение из двух вчерашних малолеток и одного незнакомого парня.
