– Пришёл на тебя посмотреть. Точнее на производственную травму. Ты чего там в углу валялась? Я даже тебя не заметил.
Я не сразу поняла, что он хочет сделать. Опомнилась только, когда он повалил меня на диван.
– Не бойся меня. Я только посмотрю, – он задирает халат, чтобы оголить мои колени, и громко возмущается: – Ты что, ещё раз упала? Где твоя аптечка? Ты почему рану не обработала?
Я лежу на диване, а он, удерживая одной рукой мою талию, другой ощупывает мои ноги и что-то бормочет себе под нос. В этот момент я словно теряю чувство реальности. Его сильные руки, запах… дикая энергия – это что-то из параллельной реальности.
Этого всего слишком много. Так много, что я с трудом пытаюсь вынырнуть откуда-то из глубины океана. Мне становится жутко стыдно за себя. Как так можно? Что за наваждение такое?
Хватаюсь за его спину, чтобы спихнуть с дивана, а он разворачивается, перехватывает мои руки и внимательно их осматривает.
– Да где же ты так повредилась? Если только Василина на тебя свалилась…
– Так и было, – шиплю я. – Может, ты выпустишь меня?
– Да, – он резко встаёт и тянет меня за руку.
Мне ничего не остаётся, как подняться вслед за ним.
– Садись, - бесцеремонно толкает меня на табурет, а сам начинает рыться в моих шкафчиках. – О! То, что надо, – восклицает он, найдя мою аптечку.
Виктор быстро открывает антисептик и смачивает им ватные диски, а у меня пропадает дар речи. Он, ни капли не щадя мою нервную систему, быстро протирает колени, руки, лоб. Не исключено, что и ещё какую-нибудь мою часть тела. Потому что я столбенею от такой наглости и быстроты его реакции. Сижу и почти не дышу. Мороз под кожей, мысли танцуют с тараканами, а его мускат отравляет мою кровь.
Очнувшись, пихаю негодяя в грудь.
– Ты совсем чокнулся!
И я вместе с тобой, хочу добавить, но благоразумно молчу.
– Что? Больно? – он участливо заглядывает в мои глаза.
– Больно, – встаю на ноги и завязываю халат на два узла.
– Зачётная ночнушка. Зайцы прикольные. Пластырь есть?
– Есть, – вру я, лишь бы он отстал и исчез куда подальше.
– Отлично. Сама наклеишь. Прости, если сделал неприятно, – при этих словах я густо краснею. – Не люблю травмы. Был случай один… Не хочу, чтобы жалобу на меня кто-нибудь накатал.
– Не волнуйся. Я думаю, что уже не одну накатали. И на шум, и на грязь, – жизнь постепенно возвращается в моё тело.
Что это такое было? Год без мужчины или… Никаких или. Не хватало ещё, чтобы этот небритый мачо почувствовал неладное. Впрочем, не должен. У него есть белая шубка.
– Это мелочи, – он напоминает мне, что всё ещё находится здесь. – Подъезд уже почти убрали. А вот если кто-то что-то повредил… вот это хуже. Мне сейчас скандалы ни к чему.
– То есть ты решил, что я жалобу накатаю? Поеду в поликлинику, чтобы побои снять?
– Не совсем так… – запнулся он. – Вот Василина могла так сделать.
В дверь зазвонили, поэтому мы не договорили.
– Я открою, это ко мне, – преградил он мне путь. – Отдыхай. Я захлопну за собой.
Я села на диван, а он повернулся ко мне. Потрогал свою щетину и довольно улыбнулся:
- Ноги тоже зачётные.
А спустя пару секунд я услышала писклявый голос белой шубки.
– Я же сказал, жди меня в моей квартире. Такси вызвала?
Его голос поменялся. Исчезли нотки интереса и внимания. По крайней мере, мне хотелось так думать.
Глава 10
Ранки мои зажили сами собой. Как любит говорить Наташа: как на собаке. Ещё бы, такое лечение было проведено. А вот небритый мачо в нашем доме не появлялся больше недели.
Ремонт в его квартире идёт полным ходом. То лестничная площадка мусором завалена, ступить негде, то перфоратор долбит днями, то под вечер пьяные работники выкатываются и разносят специфическое амбре по нашему дому, который борется за высокое звание «элитный».
Не скажу, конечно, что я заинтересовалась Виктором. Понимаю: где он и где я. Но увидеть хотелось бы, сосед как-никак. А с соседями принято если уж не дружить, то по крайней мере приятельствовать. Ладно, ладно. Кого я обманываю? Этот мужчина не может не нравиться. Только вот ничего общего у нас с ним нет. И быть не может.
Все взрослые люди, все всё понимают. Вечерком никто не против хорошо провести время. Только вот продолжения не последует. А я буду долго выбираться из этих отношений, колупать себя бесконечно и жалеть, что стала «одноночкой». А это неправильно, совсем не соответствует моим принципам.
Зануда, сказала бы Наташа, но тут я с ней не соглашусь. Именно потому, что я рассудительно и внимательно отношусь к своей жизни, мне долгое время удаётся сохранять спокойствие и умиротворение. Мне есть с чем сравнивать… после развода. Недавний случай с лужей – не в счёт. Погорячилась чуток, с кем не бывает.
Пиликает телефон, и я принимаю сидячее положение, протирая глаза. Пора вставать и заниматься макетами. Вчера поступили новые заказы. Так что моё хобби рискует стать доходным.
Сообщения в домовом чате активировались. Висит три письма, которые нужно подписать и отнести консьержу. Две жалобы на председателя, а одна – на Виктора. Всё-таки соседи по лестничной площадке дружно её накатали. Ого, даже Василина подписала. Так, что тут? Похоже, придётся новому соседу сделать ремонт и в лифтовом холле, и на площадке.
Не успеваю дочитать, как в мою дверь раздаётся звонок. Сразу не открываю, костюмчик у меня ещё тот… провокационный. Придётся халат искать. Знаем, проходили на прошлой неделе. Кажется, я выдыхаю с сожалением. Это всего лишь Виола Адамовна пожаловала.
– Спишь? – недовольно хмурится она.
– Сплю, – с ней лучше не спорить.
Лучше, конечно, вообще не открывать. Но в этом доме так не прокатывает. Но я коплю недовольство, скоро позволю себе разозлиться. И будет как с Виктором и с той лужей несчастной.
– Вот и спи дальше. Никому ничего не надо в этом доме, – она поправляет бигуди одной рукой, а другой размахивает бумажками. – Весь подъезд разгромили. Давай, подписывай, – Виола суёт мне в руки листки бумаги.
– Ничего я подписывать не буду.
– Несогласная, значит?
– Выходит так, - пожимаю плечами.
– Оделась бы. Смотреть противно. Не будешь, значит, подписывать?
– Не буду. Председатель старалась, а вы жалобу на неё...
– На этого деятеля хоть подпиши.
– Ничего подписывать не буду. Извините, но мне надо работать.
Захлопываю у неё перед носом дверь и направляюсь в ванную. Не успеваю достать полотенце, как снова раздаётся звонок. Прислушиваюсь, но открывать не спешу. Скорее всего, Виола позвала на помощь Ирину Эрастовну, и они сейчас вдвоём будут меня учить, как правильно жить в нашем доме.
Звонок не выдерживает нагрузки и начинает хрипеть. Нет, ещё одну такую пятницу я не выдержу. Мне сегодня срочно нужно согласовать макет. Раньше могла выделить время посреди недели. А сейчас нагрузка выросла. Скоро конец года, на носу отчёты и налоги. Директора спешат обновить программы и, по возможности, автоматизировать процессы на своих предприятиях.
Топаю к двери и со злостью распахиваю её:
– Зачётные труселя.
На пороге стоит Виктор и довольно лыбится, показывая свои идеальные зубы.
– Это пижама, – проглатываю я слюну.
– Доброе утро, Аня. Впустишь? О, Дымок, привет, – машет он моему коту.
У меня ухает сердце, но я держусь. Хочется пройтись рукой по его лёгкой небритости, но я сдерживаю себя. У меня есть кого почесать. Полосатый крепче прижимается к моей ноге, мол, правильно хозяйка делаешь. Гони его взашей, а то сожрёт мою говядину. Вообще говядину я люблю, кот больше по кормам из лосося работает, но не суть.
– Зачем? – трудно кривить недовольное лицо, когда хочется пасть в сильные руки.
Он внимательно осматривает меня, хватает за талию и вместе со мной заходит в мою квартиру.
– Слишком много думаешь, – сухо бросает он. – Вот, держи.
