Слышу за дверью тихие шаги. Затем створка чуть приоткрывается, Настя смотрит на меня настороженно.
— Снова целоваться полезешь? — хмурится, застыв на мне взглядом.
— Только если сама попросишь!
— И не надейся! Ни за что не попрошу! — возмущается, отталкивает меня с прохода и выходит из комнаты.
— Вещи и полотенце на диване, — кричу ей вслед. Она резко разворачивается, хватает полотенце и мчится в ванную. Уже через минуту я слышу громкий хлопок двери и щелчок замка. Закрылась, зараза такая. Нет, я, конечно, не собирался подглядывать… Хотя, кого я обманываю?! С удовольствием бы подглядел, а потом бы до утра слушал Настины гневные причитания. Идиллия…
В морозилке нахожу пачку пельменей. Что ж, не густо, но и не пусто. Ставлю кастрюлю на плиту. В шкафу нахожу чай, сахар и пачку печенья. Отлично, ужин и легкий завтрак нам обеспечен.
Пельмени готовы, я раскладываю их по тарелкам, когда слышу тихие шаги за спиной.
— Новостей о Мише нет?
— Пока нет. Но… — поворачиваюсь к Насте. Стоит, глаза на мокром месте, а я ума не приложу, как ее поддержать и успокоить.
— Но? — в надежде смотрит на меня.
— Но давай будем верить в лучшее! Миха отличный спец, и не из такой зад… и не из таких передряг выбирался. Прорвется. А мы ему поможем.
— Да, он у меня молодец, — Настя чуть заметно улыбается, а я глаз от нее отвести не могу. Футболка едва прикрывает обнаженные бедра. Почему-то мне кажется, что под ней лишь тонкие кружевные трусики и все… Да, все… Поплыла моя башка…
— А я? — сам не понял, как это сказал.
— Что ты? — удивленно.
— Я у ТЕБЯ молодец? — специально интонациями выделяю “у тебя”. Настя краснеет. И это отчего-то так мило смотрится, что я невольно начинаю улыбаться во все свои тридцать два. Хотя, вру. Тридцать один. Один зуб мне выдернули еще в детстве, когда я его сломал во время поедания бесконечно мною любимых орехов в сахарной глазури и кунжуте.
— Я… я… — Настя мнется, не знает что ответить. Кажется, это впервые я загнал ее в подобное состояние, когда она не знает, что сказать. Обычно, наоборот, за словом в карман не полезет. А тут глазками хлопает, губками шлепает, бля! Так бы и сожрал эти губы.
— Присаживайся, я ужин приготовил, — решаю не мучить ее и перевожу тему. Она с удовольствием ведется. Присаживается за стол, берет вилку.
— Оу, пельмени! — восклицает почти с детским восторгом. — Сто лет их не ела! Приятного аппетита, — и принимается за еду.
— И тебе.
После ужина Настя помогает убрать со стола, моет посуду, пока я достаю из шкафа два комплекта постельного белья. Закончив все приготовления ко сну, расходимся по разным комнатам.
— Спокойной ночи, Ярослав.
— Спокойной, Настюш, — желаю в ответ и Настя тут же скрывается за дверью. Снова щелчок замка.
Ворочаюсь уже час и никак не могу заснуть. Диван просто звездец какой неудобный Кости уже ломит, как будто из тренажерного зала не вылезал сутки. Смотрю на часы — два тридцать пять. Еще поспать нормально можно, но сна ни в одном глазу. Так и лежу, пялюсь в потолок, думая о том, как должно быть приятно спать с Настей, прижимая к себе ее теплое, податливое, хрупкое тело. Вдыхать ее запах, уткнувшись носом ей в макушку…
Плавая в своих фантазиях и мечтах, краем уха улавливаю тихий звук открывающейся двери. Видимо, Настя захотела попить или в туалет и не хочет меня разбудить. Притворяюсь спящим, чтобы не напугать девчонку. Слышу, как Настя делает шаг, еще шаг, и еще… А потом останавливается. Ее дыхание выдает волнение с головой. Чувствую, что она сейчас стоит рядом со мной. Резкий вдох, шумный выдох. И, словно решившись, тянет на себя край моего одеяла и ныряет ко мне под бок. Замирает.
Секунда, две, три… Потом я не выдерживаю и притягиваю Настю к себе. Удивительно, но она даже не брыкается, только упирается своими ладонями мне в грудь и старается выровнять дыхание. Да, мне бы тоже не помешало успокоиться, а то сердце, как оголтелое, долбит в грудак, вот-вот проломит. А уж когда Настя начинает поглаживать меня своими маленькими, нежными ладонями, мой самоконтроль трещит по швам. Но здесь я себя торможу. Потому что если слечу с катушек, то настою, продавлю и Настя поддастся. Ну будет у нас один раз секс. И да, я этого дико хочу. Но я-то хочу Настю не “на раз” и не “на пару раз”, а навсегда. И если сейчас поддамся своим низменным плотским желаниям, потом начнется полный трэш и шансы на то, что она будет со мной сводятся практически к нулю. Поэтому я стискиваю до боли зубы и не позволяю себе сорваться. Просто обнимаю Настю и дышу ею.
— Это ничего не значит! — бурчит мне в грудь. Ее губы прижимаются к моей коже и когда она говорит, ощущение будто целует. Мне хочется заорать! Ну правда! Я тут стараюсь сдерживаться, а она одним своим разговором рахерачивает мой самоконтроль в труху.
— Повторяй себе это почаще! — откровенно стебусь над ней. Ну реально ведь смешно, как она сопротивляется сама себе.
— Нет, Яр, я серьезно! — приподнимается на локте и в темноте пытается отыскать мой взгляд. — Мне просто стало страшно. Место незнакомое, да и все, что произошло…
— Угу, так я тебе и поверил…
— Ну, знаешь! Все, плохая была идея. Я пошла в комнату! — пытается подняться, но я ее не отпускаю.
— Успокойся и спи! — говорю строго и это срабатывает, Настя перестает барахтаться и затихает. Сам тоже расслабляюсь. — Умничка моя.
— Я не твоя!
— Моя.
— Нет!
— Да!
— Вот ты гад! Бесишь меня! — Настя так смешно фыркает, щекоча меня своим дыханием.
— Пусть и гад, но ты меня и такого любишь.
— Вот еще! Пф… Любить тебя мне не хватало! Я тебя не люблю! — с пылом заявляет, но не вырывается из моих объятий.
— Не убедила. Попробуй-ка еще раз! — подначиваю.
— Я не люблю тебя!
— Не, все равно, как там говорил Станиславский? Не ве-рю! — по слогам.
— Ах ты! Ты…
— Я! Я! — поглаживаю по спине и волосам, — спи давай. Приятных снов, — целую в висок.
Настя замолкает и мне уже начинает казаться, что она спит. Я тоже погружаюсь в спокойный сон, держа любимую своих объятиях. Тихий шепот возвращает меня в реальность:
— Все равно я тебя не люблю.
— Малыш, — хриплю ей на ушко, оставляя влажную дорожку из поцелуев, — себя-то хоть не обманывай. Ты любишь меня, я люблю тебя. Этого ничто не изменит.
— Спокойной ночи, — переводит тему. Что ж…
— И тебе, Настюш.
Глава 7
Настя
Сколько лет я мечтала вот так просыпаться в объятиях Кострова? Такого милого, веселого, красивого, но в то же время далекого… Запретного… Не моего Кострова… Приоткрыв глаза, понимаю, что за те несколько часов, что я проспала в объятиях Ярослава, я практически на него залезла. Боже, я же лежу на нем, а он даже и не замечает этого. Спит? Было бы отлично, если бы он сейчас десятый сон смотрел, потому как мне хочется выбраться из кольца его рук, не разбудив его. Вот только рука его начинает какое-то странное движение… Она медленно и нежно поглаживает мое бедро, которое оголилось во время сна. Замираю, как мышь под веником. Не дышу. Не хочу, чтобы он возомнил себе, что мне нравится это все. Закусываю губу, чтобы не издать постыдный стон, который готов вот-вот сорваться с моих губ. Боже, ну это же невозможно просто! Почему? Почему каждое прикосновение Яра такое возмутительно приятное???
Если по началу я думала, что он поглаживает меня на автомате, во сне, то когда я услышала тихий смешок, все мои предположения развеялись в прах. Собственно, как и надежда выбраться из его рук и остаться при этом незамеченной.
Медленно поворачиваю голову к его лицу. Яр смотрит на меня, кажется вполне бодрым и проснувшимся. Черт! Не прекращает меня наглаживать. Зажмуриваюсь, перевожу дыхание.
— Что ты делаешь, позволь узнать? — взяв себя в руки, говорю спокойно и якобы равнодушно.
— Позволяю, — ухмылочка опять эта… — нагло глажу тебя.
— Хм… Это я заметила. Но с чего ты решил, что тебе можно так делать?
