не обсуждается, — заявляет мама, и Даша повинуется.
— Девочки, а у вас как дела в академии? — поворачиваясь к нам, спрашивает мама. Это означает, что вопрос с Дашей закрыт. Не зря наша мама смотрящая в женской общине при церкви.
— Всё хорошо, мама. Тебе не о чем волноваться. — отвечаем почти хором и смеемся от этого. Знаем, как на эти вопросы отвечать, чтобы не возникало никаких репетиторов и дополнительных занятий.
— Как твой баскетбол? Говорила с преподавателем? — интересуется по тому предмету, что горит красным у родителей. Единственная четверка была еле простительна родителями в том году. В этом они ожидают только пятерку. И то, что одна четверка не повлияет на красный диплом, их не волнует.
— Не очень. Виктор Иванович всё так же недоволен моей спортивной подготовкой. — с тяжелым вздохом отвечаю маме. — Вот как раз завтра поеду тренироваться на площадку в нашу академию. Пока та открыта. — нагло вру маме, но подмигиваю сестре, чтобы вступала в игру.
— О, ты тоже едешь в академию? — удивленно вклинивается в наш разговор сестра. — Тогда вместе поедем. Тренер недоволен моей спортивной сноровкой, — закатывая глаза, поясняет сестра. — Влепил мне отработку бросков и заплывов на расстояния. Вот пойду практиковаться, пока бассейн открыт. Обидно будет, если в первую же сессию завалю плавание, — с печалью делится сестра. И всё у нее так складно и так уверенно произносится, что даже я верю, что это не вымысел. Что у нее, правда, проблемы по этому предмету. Вот кому надо было идти в актерский. Взяли бы стопроцентно.
— Поверить не могу, что у тебя могут быть проблемы с плаванием. Ладно, Аня на воде, как топор. Но ты каждое лето, когда ездим на речку, и с тарзанки прыгать, и нырять умеешь, — сокрушается мама. — Может, нам стоит с преподавателем поговорить?
— Нет, мам, — отмахивается Поля. — Павел Сергеевич не любит, когда родители вмешиваются в учебный процесс. Ещё больше мне нормативов впаяет только, — с грустью делится сестра, смотря на маму в упор. И глазом не моргнет. Ну точно актриса.
— Хорошо. Учеба на первом месте, — со вздохом говорит мама. — Идите, тренируйтесь, но до десяти вечера чтобы были дома, — наказывает мама.
— Обещаем, — переглядываемся и выдаем хором. Поля ходит до вечера в приподнятом настроении. Глаза блестят. Уже предвкушает завтрашний день. Мы с девочками доделываем остальные дела по дому до возвращения отца.
Благо, ужин проходит в отличной атмосфере. Папа оценил наши старания к учебе и то, как серьезно мы к этому относимся, поэтому отпустил нас, как и мама, на «летник» под видом тренировки. Я же не люблю врать отцу, и вся эта ситуация угнетает. Такое чувство, что произойдет что-то запредельное. Что-то, чего я так боюсь, но отгоняю мысли. И когда мама подает чай и запеканку, мы приковываем взгляды к телевизору, иногда прислушиваемся к разговорам родителей.
— Отправка груза прошла успешно? — интересуется мама у отца.
— Да. Были, конечно, вопросы на границе, но все прошло удачно, — заверяет её папа.
— Ну, слава Богу. — крестится мама.
«— Сегодня днём была похищена пятнадцатилетняя девочка двумя неизвестными в масках в районе Парка Горького, — говорит ведущая с экрана телевизора. — Одета была в белую блузку и темно-серую юбку. На ногах девочки были кремовые балетки. Описание девочки на момент похищения: светлые волосы, серые глаза. Из особых примет: над губой родинка, а над правой бровью имеется шрам. Последний раз девочка выходила на связь в школе, говоря маме, что отправляется домой. Больше её не видели. Позже, как удалось установить по камерам, девочку схватили двое неизвестных. Очевидцам, кто увидит школьницу, просьба сообщить по номеру на экране.» высвечивается номер телефона и фотография девочки.
— Ужас. Бедная девочка, — комментирует Поля.
— И не говори. Бедные родители. Представляю, как они переживают, — поддерживаю сестру. А у самой озноб по телу проходит. — Вот таких, кто похищает девчонок, в ад отправлять и желательно с самыми ужасными мучениями, — в сердцах добавляю. В голове такое не укладывается. Среди миллиона жителей нашего городка бродят два психа, которые похищают девчонок. Страшно становится.
— Родителям надо было смотреть за своим чадом, тогда бы никто не похищал её, — спокойно комментирует мама. — А то выглядит как, прости Господи. — крестится снова.
— Мама, как ты можешь так говорить? — откровенно возмущаюсь. — Этой девочке пятнадцать лет, у неё есть семья. Она нормально одета. Да, юбка чуть выше колен, но это не повод похищать девочку, — возражаю ей впервые.
— Она на год старше близняшек, а если и их похитят, ты тоже будешь говорить, что это из-за одежды? — дополняет меня Поля.
— Сплюнь и покрестись! — возмущенно отвечает мама. — Их не похитят, потому что наши девочки скромно одеты. У них всё закрыто. В них нет соблазна для мужчины, — сдержанно поясняет мама.
— В этой девочке я тоже не вижу ничего плохого. Обычная девочка современного мира, — комментирую, уже трясясь. Обычно я не привыкла спорить с родителями и такие новости обхожу стороной. Но тут зацепило.
— Вот именно, современного мира, — с пренебрежением произносит мама. — Если бы придерживались заповедей и слушались старших, то мир был бы другим. И не было бы такого. А то, конечно, юбка покороче, грудь нараспашку. Вся такая из себя. А родители плохие, — в сердцах говорит мама. — А потом вот из-за таких и семьи распадаются.
— Мам, ты о чём? Ей пятнадцать лет. Какие семьи?! — изумленно спрашиваю.
— Только представьте, что этот недочеловек бродит в нашем городе и похищает, — вклинивается Поля. — У него есть семья, возможно, дети. Ужас. Я точно во времена Чикатило оказалась, — поежившись, делится Поля.
— Не знаю. Если бы я узнала, что тот, кто похищает этих девочек, является мне близким, я бы повесилась со стыда перед этими жертвами, перед их родителями. Это такой позор и пятно на всю семью, — отвечаю сестре.
— Поддерживаю. Я бы тоже с этим жить не смогла бы, — отвечает мне Поля. Но от того, как резко выключается телевизор, мы вздрагиваем. Скорее всего, отец взбешен, что мы имели неосторожность выразить свои мысли и тем более пререкаться с мамой. Только сейчас до меня доходит, что мы увлеклись.
— Живо по своим комнатам! — в звенящей тишине звучит строгий голос отца. И тут уже никто не осмеливается что-то возразить. Мы поднимаемся и уходим, понимая, что до утра лучше не показываться.
Уже в коридоре ко мне обращаются младшие.
— Ань, поможешь с алгеброй? Там задание одно. Я не могу разобраться, — просит Маша.
— А мне с английским, — спохватывается вторая. — Пожалуйста.
— Ладно, помогу, — отвечаю девчонкам, ласково прижимая к себе.
Остальную часть вечера провожу с мелкими и
