светом кофейни, и ухмыляюсь, вставая и отодвигая свой стул под стол.
― Увидимся позже, Эмми.
Не говоря больше ни слова, я поворачиваюсь и выхожу из кофейни к своему грузовику.
Может быть, все окажется не так уж плохо, особенно если я снова заставлю ее так покраснеть. Только в следующий раз… может быть, это будет мой язык.
Святой Ник… дай мне сил
Эмма
Честно скажу, никогда и ни при каких обстоятельствах я не думала, что когда-нибудь окажусь в доме Джексона Пирса. И опять же, я никогда не думала, что смогу существовать с ним в одной комнате, но каким-то образом мы оба до сих пор дышим.
― Черт… ― бормочу я, ведя свой Mercedes по длинной, извилистой подъездной дорожке, ведущей к его дому. Деревья нависают над гравием, отчего вокруг становится еще темнее. Здесь безмятежно и спокойно, он полностью скрыт от остального мира.
Наконец, спустя, кажется, целую милю, показался старый белый фермерский дом. Он переживает не лучшие времена, но это вполне логично, ведь он простоял заброшенным почти двадцать лет, пока его не купил Джексон. Краска на дверях и по всему фасаду облупилась, ставни обветшали, а колонны перед домом, кажется, могут в любой момент рухнуть от старости.
Но несмотря на все эти недостатки, в этом доме гораздо больше прекрасного. Совершенно новое крыльцо, неокрашенное дерево которого еще свежо и ново, поражает воображение. Перед входом стоят кресла-качалки, новые окна и новая темно-синяя входная дверь.
Очевидно, что Джексон ремонтирует его, даже если он еще не закончил.
Припарковав машину, я беру сумку с пассажирского сиденья, открываю дверь и выхожу.
Через секунду входная дверь распахивается, и навстречу мне вылетают два огромных меховых шара, с пушистой золотистой шерстью и висячими ушами.
На моем лице сразу же появляется улыбка, и я опускаюсь на корточки, чтобы получить всю щенячью любовь.
― О, привет, ― воркую я, поглаживая каждую из голов двух самых милых золотистых ретриверов, которых я когда-либо видела. ― Боже, вы просто очаровательны. Очевидно, у вас в семье все в порядке с внешностью, ― говорю я им, как раз когда Джексон подходит к нам, засунув руки в передние карманы джинсов.
― Я вижу, ты уже познакомилась с Марли и Мо, ― говорит он смущенно. ― Успокойтесь, вы, два хулигана.
― Они прекрасны.
Он кивает.
― Я спас их у ручья. В декабре прошлого года я наткнулся на них, сгрудившихся на подстилке из мокрых листьев, крошечных щенков, дрожащих на снегу. Я удивился, что они не замерзли насмерть, и, не найдя нигде их мамы, принес их в дом на ферме, а дальше все пошло по накатанной.
Ух ты, у этого придурка действительно есть сердце. Это удивительно… восхитительно.
Оставив свой комментарий при себе, я киваю, наклеивая на лицо приторную улыбку.
― Очень благородно с твоей стороны, Джексон Пирс. Сколько у тебя здесь акров земли?
― Двадцать. От линии деревьев и до ручья Харроу-Крик. ― Вынув руку из кармана, он показывает на линию деревьев, где солнце начало садиться, окрашивая все вокруг в глубокие оранжевые и пурпурные тона, и понижая температуру. За последние пару недель у нас не было сильного снега, поэтому на земле лежит лишь небольшой слой. Этого достаточно, чтобы укрыть ее, превратив в пушистое белое одеяло.
― Давай зайдем внутрь. Ты дрожишь, ― говорит он, заметив тот факт, который я еще не осознала. Я была слишком занята, разглядывая его владения и очаровательных щенков.
― Да, было бы здорово.
Он поворачивается к деревенской двухэтажке и зовет собак, приглашая меня следовать за ним.
Я стараюсь не смотреть на то, как обтягивающие джинсы на его заднице прилегают к нему, словно вторая кожа, когда он заходит внутрь.
Почему мужчины, которые неоправданно привлекательны, в равной степени раздражают?
Может, это просто особенность Пирса?
Я переступаю порог дома Джексона, плотно запахнув пальто, и у меня отпадает челюсть, когда я осматриваюсь. Если снаружи дом явно еще не достроен, то внутри — совсем другое дело.
Очевидно, что именно здесь Джексон начал свой ремонт.
Внутреннее убранство просто захватывает дух, и впервые я поняла, почему все в городе помешаны на Pearce Builders.
Его мастерство просто невероятно, а дизайн… он современный и свежий, но в то же время кажется деревенским и уютным.
― Ты судила о доме по внешнему виду, не так ли? ― Он усмехается, закрывая дверь и снимая ботинки в прихожей. ― Не стоит удивляться, Эмми.
Закатив глаза, я делаю то же самое. Когда я снимаю пальто, он, удивив меня, забирает его и вешает на вешалку.
― Я не судила о твоем доме. Я… я просто не ожидала, что он будет таким красивым. Он так долго стоял заброшенным, что весь город был уверен, что его придется снести. Очевидно, что это не так. Ты вложил в него много труда.
Он ведет меня в гостиную с открытой планировкой, где стоит удобный кремовый диван и на стене висит массивный телевизор.
― Тебя не убило то, что ты сделала мне такой комплимент? Мне кажется, что это должно было быть больно.
Улыбка на его губах дразнит, и я хмурюсь, прищуриваясь.
― Наслаждайся, потому что это никогда не повторится.
Я ставлю сумку на журнальный столик и медленно разворачиваюсь, осматривая остальную часть его дома, пол из темного дерева и черные железные светильники.
― Ты не возражаешь, если я разложу свои вещи здесь, или ты предпочитаешь другое место?
Он пожимает плечами и кивает в сторону темного деревянного журнального столика.
― Располагайся. Хотя Мо и Марли, наверное, захотят получить все внимание, если ты будешь сидеть на полу.
― Я не жалуюсь — они такие милые. Спасибо.
Отведя взгляд от его лица, я роюсь в сумке и достаю все свои принадлежности: блокнот, календарь, стикеры, маркеры, цветные ручки. Моя доска настроения. Все, что мне нужно для того, чтобы все прошло гладко и организованно, насколько это возможно.
Нам двоим будет достаточно сложно работать вместе, не сходя с ума, и еще сложнее, если я не буду всем управлять.
К тому же, когда я готова, это помогает мне чувствовать… контроль над ситуацией. Мне нужно, чтобы все шло точно по плану, а единственный способ добиться этого — планировать.
Как там говорится… не планируешь — значит, потерпишь неудачу?
Джексон исчезает на кухне, а
