моей жизнью. Как он пробрался в мою комнату, а я не заметила? Я даже не слышала, как открылась дверь.
— О, теперь ты зовешь меня Снежинкой, — огрызнулась я.
Дункан моргнул, и по его лицу пробежала тень.
— Я не могу так называть тебя в присутствии твоей матери, и ты это прекрасно знаешь.
— Почему ты не пришел ко мне сегодня? Ты опоздал. — Я топнула ногой. — Это мой день рождения!
Его выражение лица стало почти стыдливым.
— Я хотел, но не мог. Только сейчас.
— Я ждала тебя, — прошептала я, мой голос трещал от эмоций.
Он пересек комнату и встал передо мной. Дункан заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо и прижал к груди.
— Это твой день рождения. Скажи мне, чего ты хочешь.
Мое сердце забилось галопом, а по телу разлилось тепло. Он провел большим пальцем по моей щеке, а затем самым нежным образом коснулся моих губ.
— Скажи мне, Снежинка, — призвал он.
Мы оба знали, чего хотим.
Мои ладони легли ему на грудь. Он опустил голову, его дыхание коснулось моих губ, но не прикоснулось к ним. Но все же.
— Поцелуй меня.
Я едва успела закончить фразу, как его губы сомкнулись на моих, всасывая мои слова в горло и перехватывая дыхание. Мои глаза затрепетали. Поцелуй был таким же диким, как и он сам.
Дункан опустошил меня.
Взял то, чего так долго ждал.
Поглотил мои губы и проглотил мои хрипы.
Мои губы были нерешительными, неуверенными и неопытными. Это был мой первый поцелуй, и я едва знала, что делать, как двигаться. Но Дункан был рядом, уговаривая меня раздвинуть губы, проникая языком в мой рот. Он пробовал меня на вкус, облизывал изнутри, словно не мог насытиться моим вкусом.
Я экспериментально встретила его язык своим, и он застонал, его руки переместились на мои бедра и притянули меня к себе. Его пальцы впивались в мою плоть, причиняя синяки, но мне было все равно.
Его тело сдвинулось, прижимаясь к моему, и тогда я почувствовала это. Твердость на моем животе. Это был его…?
Он снова погрузил свой язык в мой рот, и я присосалась к нему, почувствовав себя неожиданно смелой. Звуки наших поцелуев наполнили тишину комнаты. Это звучало так… грязно. И мне это нравилось.
Я задыхалась в его губах, но он не давал мне дышать. Казалось, он не мог оторвать свой рот от моего. В голове все поплыло, и я почувствовала себя неустойчивой на ногах. Мои пальцы вцепились в его рубашку, ногти впились в его грудь.
— Черт, — прохрипел он, отрывая свой рот от моего. Я открыла глаза, втягивая в себя воздух. Его грудь вздымалась с каждым глубоким вдохом.
Мой взгляд скользнул к его бедрам… и ниже. О, Боже.
Дункан, должно быть, заметил мое внимание, потому что грубо обхватил себя там руками.
У меня чуть челюсть не отпала. Выпуклость была огромной и выглядела почти неудобной в его джинсах.
— Больно? — Я вздохнула, чувствуя, что мои легкие разрываются.
— Больно только потому, что я еще не глубоко в твоей киске, — практически прорычал Дункан.
Мои глаза расширились, и я беззвучно зашипела. Мои бедра сжались, и мне стало так больно, что я чуть не заплакала. Это было больно.
Мое тело так сильно ощущало Дункана, что кожа казалась слишком тугой. Соски покалывало. А сердцевина пульсировала в сумасшедшем ритме. Я чувствовала себя такой… пустой.
Потребность наполниться была сильна.
Но я не знала, как это сделать, чтобы не согрешить и не пойти против всего, чему меня учила директриса.
— Ты не должен говорить мне такие вещи, — сказала я. В тысячный раз с тех пор, как мы встретились. Это была слабая попытка, и он это знал. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом, желая одновременно заплакать от того, какой беспомощной я себя чувствую, и прыгнуть в его объятия и умолять о еще одном поцелуе.
Дункан шагнул ближе, так близко, что наши груди соприкоснулись. Моя грудь была тяжелой и чувствительной. От малейшего прикосновения я почти хныкала.
Его большой палец провел по моим припухшим губам.
— Теперь назад дороги нет, Снежинка.
Слезы наполнили мои глаза.
— Ничего не выйдет. Это закончится трагедией, я знаю это. Моя мать — твоя жена и…
— Твоя мать тебя не касается, — сказал он.
— Но…
— Снежинка, — оборвал он меня, его голос был полон предупреждения, — делай, что тебе говорят, и сосредоточься на том, чтобы доставить мне удовольствие.
Мои губы задрожали, и я ударила кулаком ему в грудь. Он даже не пошевелился.
— Прекрати!
Дункан схватил меня за челюсть и впился взглядом в мои глаза, его взгляд был мрачным.
— Ты мне доверяешь?
— Нет, — огрызнулась я.
Он ухмыльнулся.
— Лгунья. Плохие девочки получают наказание, запомни это.
— Ух!
— Я избаловал тебя. — Он отпустил меня и сделал шаг назад.
— Куда ты идешь? — спросила я. Почему мой голос звучал так требовательно?
— Спокойной ночи, — сказал он, не ответив на мой вопрос.
Мои глаза горели, я сдерживала слезы и смотрела, как он уходит. Он остановился у двери и бросил на меня быстрый взгляд через плечо.
— С днем рождения, Снежинка.
А потом он ушел. Снова.
Сноу
2 недели спустя
Я оказалась в библиотеке, разыскивая свою любимую книгу "Арлекин". На этой неделе я читала ее уже в пятый раз. В школе-пансионе нам не разрешали читать романтические книги. Но в королевской библиотеке все было заполнено романтикой. Это был новый для меня жанр, но я обнаружила, что он мне очень нравится. И я многому научилась из них.
Романтике… любви… и сексу.
Я подошла к полке, где, как я знала, хранилась моя книга в мягкой обложке. Мои губы расширились в счастливой улыбке, когда я взяла книгу, и волнение захлестнуло меня. Неважно, сколько раз я ее читала, я все равно волновалась каждый раз, когда начинала первую главу.
Мои глаза уловили что-то необычное, и я остановилась, прищурившись, чтобы посмотреть на полку. Хм, раньше этого здесь не было. Или я не замечала этого до сих пор?
Я поднялась на носочки и взяла в руки старую фотографию. Она была сильно помята, а половина ее была разорвана. Я внимательно всмотрелась в снимок, пытаясь понять, почему он показался мне таким знакомым. Это была пара. Мужчина стоял, а женщина сидела на старинном стуле. Они выглядели как члены королевской семьи.
Мужчина был молод, вероятно, ему было около двадцати, а женщина — моложе, я предположила, что ей где-то
