тогда он мне нравился больше. Симпатичный, худощавый, простой. Шутил плоско, но очень мило.
— Давай провожу.
— Не надо. Меня девушка проводит. Девушка?
— Не отвлекай девчонок от работы. Пойдем, провожу, — идет он вперед, а я чего, я за ним пошла. Шагаю все выше по лестнице, уже три этажа.
— А лифта нет?
— Есть, но я просто помню, что ты их боялась….
— Уже не боюсь, — и это правда. Мне каждый день приходится подниматься на десятый этаж. Я привыкла. Наверное, потому что там, наверху, меня ждет работа мечты. Да и вид из окна стоит нескольких секунд страха…
— Да ладно, не дуйся. Как твой шест? Еще крутишь задницей?
— Это называется акробатика на пилоне, и я не планирую осваивать профессию стриптиза.
— Да я понял. Просто вряд ли твой начальник обрадуется, если узнает.
Я даже торможу, поражаясь его наглости.
— Серьёзно? Собираешься меня шантажировать?
— Да я так, просто сказал. Тем более, он наверняка в курсе? Ты же не станешь такое скрывать.
— Да что… такое? Словно я на панели стою и случайно могу встретиться с одним из своих клиентов.
— Да нет, конечно… — он тушуется, но вдруг поднимает наглый взгляд. А ведь когда-то мне нравились его глаза, а теперь даже в груди ничего не шевелится. — Просто, ну, раз встретились, может кофе выпьем после работы…
— Мне на тренировку, и ты прекрасно это знаешь, — вижу кабинет с нужной мне фамилией. — Но даже если бы не тренировка, то меньше всего я хочу проводить свой вечер с тобой.
— Вот из-за твоих тренировок мы и расстались! — говорит он мне вслед, но я поворачиваюсь и качаю головой.
— Мы расстались, Щепкин, потому что ты накануне нашей свадьбы решил жениться на другой, более выгодной партии. А бесишься ты, потому что так и не стал у меня первым. А так было бы круто щегольнуть перед друзьями тем, как широко умеет твоя девушка раздвинуть ноги, да?
— Я никому не рассказывал.
— И снова вранье, потому что после нашего расставания меня все твои друганы еще полгода доставали звонками и пошлыми намеками.
— Я не знал, Маш, — говорит он довольно искренне, но мне уже все равно. Больно было осознавать, что твой парень выбрал другую, но боль прошла, когда я поняла, что являлась предметом шуток и насмешек в их веселой компании.
Наконец оказываюсь в нужной приемной, довольно быстро подписываю договора и спускаюсь на первый этаж. Внизу Антон стоит на крыльце, выбрасывает сигарету, когда меня видит. Терпеть не могу этот запах.
— Катаешься на машине начальника?
— Ну да, — просто пожимаю плечами и спускаюсь по лестнице. Антон вдруг дергает меня, и я чуть не падаю. Снова. Бью его по плечу и трогаю ушибленную лодыжку.
— Ты поехавший?!
— На тебе, Маш. Я до сих пор забыть тебя не могу, — шепчет он, пытаясь к себе прижать, так что приходится применить силу рук. Он просто отлетает от меня.
— Мария Викторовна, помощь нужна?
— Нет, Ген, спасибо.
— Ну и иди, работай, тренируйся, проводи время с мамой. Еще кота заведи, так и сдохнешь старой девой.
— Лучше остаться старой девой, чем обманутой женой! — совершенно неприлично показываю средний палец, а потом просто убегаю, прячусь в уже привычном салоне крупной машины.
Гена садится за руль, молчит, выезжая на проезжую часть, а я опираюсь на передние кресла и приближаю голову к его.
— Ген, а давай мы про этот спектакль ничего Распутину говорить не будем?
— Если вы не хотите сюда больше ездить, то может и стоит сказать. Уверен, Распутин отнесется спокойно…
— Я, как и вы, не хочу терять работу, я с ней почти сроднилась. А со мной и так много проблем, чтобы разбираться с бывшими.
— Их было много? — прыскает Гена со смеху, а я головой качаю.
— Только один. Да и тот наполовину.
— Ну если вы справитесь с его вниманием, то я, конечно, буду молчать. Это вроде к работе не относится.
— Спасибо, Ген! А с меня вкусные печенья в виде животных вашим дочкам. Они у меня самые вкусные.
— Это они любят. Договорились.
— Спасибо, — откидываюсь на спинку сидения и расслабляюсь. Да, лучше, чтобы Распутин ничего не знал. Ни о пилоне, ни о бывшем.
Я стою возле прачечной, которая уже на три дня задерживает заказ по рубашкам. У Распутина осталась всего одна, и вчера я смотрела на нее с благоговейным страхом. А вдруг и она закончится.
Доехать сюда на такси было не самым дешевым удовольствием, но выбора особо не было. Так что теперь стою у компании с незамысловатым названием «Клин» и жду, когда они откроются.
На телефон поступает звонок. От Распутина. Он на сотовый звонит мне редко, но каждый раз в голове сигналит опасность. Тем более теперь, когда бывший активизировался и может рассказать про то, чем я занимаюсь после работы. Разумеется, Антон опустился до шантажа и просит о встрече. Я тянула неделю и теперь придется рассказать. Даже представить сложно его реакцию. Он последнее время раздраженный, и даже поездки к Августине не помогают. Ладно, надо брать трубку.
— Котова, почему вы не на работе. Я сам должен партнерам кофе готовить.
— Ну, или вы приготовите им кофе или останетесь без рубашек.
— А что с рубашками. Они должны были давно в гардеробной висеть.
— Ну да, только в прачечной сменилось руководство, и пока оно разбирается, нам уже на три дня задержали заказ. Вот я и приехала…
— Чтобы что? Лично все постирать?
— Ну вот еще. Потребую назад рубашки и отвезу в другую прачечную, я уже нашла недалеко от офиса. И ваши партнеры приезжают в десять, я успею вернуться.
— Котова, у меня двадцать пять рубашек, почему не отдавать все постепенно, чтобы не возникало таких ситуаций? — какие мы простые, я вас умоляю.
— Я не знаю, Арсений Ярославович. Обычно я отдаю рубашки по пятницам. Только грязные. А в эту пятницу были грязные все. Это скорее к вам вопросы, зачем вы так часто раздеваетесь.
— Выпороть бы тебя…
— Да за что?! Я терплю все ваши заскоки и вообще супер-помощница.
— Всем бы твою уверенность в себе. Я, кстати, посмотрел твои наработки.
Ах да, я вчера ему на стол положила, молча, если честно, язык отнялся что-то говорить на этот счет.
— Сейчас обсудим. Забирай рубашки и стой на месте, сейчас приеду.
— А зачем? Я на такси могу.
— Потому что у меня в десять встреча, а рубашки у меня нет. Заедем в магазин, купим.
— Время восемь. Какие магазины. Все еще закрыто, —
