— Все нормально, — сказал Бахов, с приятной улыбкой складывая разбитую посуду на угол стола. — Садись, дорогая, я сам разделаю нашу птицу. Может, смазать пальцы или пластырем обернуть?
— Да ладно, потерплю. — ответила Оксана, засунув пальцы в рот. — Ты налил? Давай выпьем. Тань, бери рюмку, поехали.
Таня с улыбкой подняла свою рюмку.
«Держится вполне уверенно. — продолжал оценивать гостью Бахов, мысленно, разумеется, он же был воспитанным человеком. — Да. порода все же чувствуется. За сто баксов не купишь, и за тысячу тоже, ей нужно много и сразу. А потом начнет учить мужика уму-разуму. Тут имеются и положительные, так сказать, моменты. С такой Оксана не будет смотреть на других мужиков, хотя кто его знает? В тихом омуте черт водятся…»
Он решил, что нужно и вправду познакомить Таню с Валерой и посмотреть, что из этого получится. Тот — парень холостой, состоятельный и донжуанистый. мать его за ногу. Вот оно и выяснится, чего же нужно этой девчонке от Оксаны.
Утку Бахов разделал быстро, с помощью серебряной витки и ножа. Положил всем по куску, добавил салата, овощей, зелени и снова наполнил рюмки виски.
— Говорят, когда девушка живет одна с матерью, это не слишком хорошо для ее поклонников, — сказал Бахов. — Проявляется тенденция к одиночеству.
— Здесь есть и другая тенденция, — ответила Таня. — Я видела и вижу, как мама любила папу, и после его гибели не смогла найти другого такого же. Осталась верна ему. Я хочу так же относиться к своему будущему мужу.
— А если он будет долго жить? — спросил Бахов и туг же взмахнул рукой. — Извините, барышни, глупость сморозил.
— Ничего, дело житейское, — сказала Таня, а Оксана усмехнулась.
Утку ели молча. Бахов первым справился со своей порцией, вытер пальцы и губы салфеткой, тяжело поднялся из-за стола.
— Пожалуй, оставлю вас, немного отдохну, подумаю о делах завтрашних. Танюша, приятно было познакомиться. Ты заходи, не стесняйся.
Он еще раз поцеловал Тане ручку и пошел в свой кабинет. Там сбросил туфли, лег на кожаный диванчик и снова задумался. А ведь подруга-то появилась в тот момент, когда «Константа» задумала купить акции Верхнезеленки и сделать его банк своей структурой. Нет ли тут какой-то связи? Очень уж странное совпадение. Было над чем подумать, и Бахов думал.
А в столовой девушки с уходом хозяина загрустили.
— Пошли в мой гардероб! — сказала Оксана, — Я тебе покажу, что там есть. Примеришь, почувствуешь себя светской львицей!
— Пойдем, — согласилась Таня.
Ей уже хотелось домой, но уезжать сразу после ужина неприлично. Как будто приехала для того, чтобы поесть.
5
Таня вернулась домой около одиннадцати вече, ра. Продукты с барского стала согласилась взять, а вот предложение Оксаны поймать для нее такси и оплатить его решительно отвергла. Сказала, что и так благодарна подруге за чудный вечер, за ее хлопоты и угощение. Пройдется до метро, а там — всего ничего ехать.
Оксана решительно заявила, что завтра попросит у Бахова машину и они поедут прошвырнуться по магазинам. Поскольку Таня не работает, пусть и не думает отказываться. А Таня и не собиралась отказываться, по магазинам интересно было пройтись, посмотреть, что там богатые люди себе покупают и сколько это стоит. Сама не ходила, чего зря расстраиваться и продавцов расстраивать? А с Оксаной — почему бы и нет?
Шагая по асфальтовой дорожке от метро к дому, Таня вдыхала теплый и ароматный воздух вечернего города. Август выдался очень теплым, и казалось даже, что идешь не по Москве, а по тенистой улочке Ялты или Коктебеля. Вот куда бы она с удовольствием махнула в отпуск, если бы можно было. Лет десять уже не отдыхала у моря… А до этого каждый год летом — к морю, в хороший пансионат с вежливой обслугой.
Зинаида Ивановна не слала, ждала дочь. Проводила ее на кухню, грустно улыбнулась, когда Таня разложила на столе куски осетрины, копченого угря, и утки.
— Извини, мам, не смогла отказаться. Ксанка привязалась — возьми да возьми. Уж если взяла, то выбрасывать как-то подло.
— А ведь пробовали когда-то… Тебе в детстве копченый угорь очень нравился.
— Правда? Совсем не помню, но вкусно — это да.
— Ну, дал человек от чистого сердца, отказываться не станем, теперь мы люди не гордые, да и раньше не были гордыми. Ты мне расскажи, как она там, в интерьере богатой квартиры? Счастлива, хорошая хозяйка?
— Как была неумехой, так и осталась. Вино стала откупоривать — пролила, утку пока несла из кухни — обожгла пальцы, брякнула на стол, разбила посуду, — со смехом сказала Таня. — Оксана в своем репертуаре.
Налила себе чаю, отпила глоток и вдруг поняла, что чай-то у них вкуснее, чем у Оксаны. Или привыкла уже, или вкус у богатых людей не такой, как у других, обыкновенных?
— Хорошо дома чайку попить. У них был чай фирменный, в железной коробке продается, и совсем невкусный. А бананы маленькие, с палец размером, я таких раньше и не видела. Оксана считает, что обычные, какие везде продаются, кормовые, их есть нельзя.
— Раз так считает, пусть не ест. Ну а что ее муж, он с вами сидел за столом? Как держал себя?
— Нормально. Ты знаешь, мам, он оказался самым обыкновенным толстячком, лет пятьдесят, может, и больше. Оксана и выше его, и вообще… Красавица дочка с папашей, вот что приходит в голову, когда видишь их рядом. Я помню ее Валеру — парень был симпатичный, думала, и муж ничего. Но вежливый, ручку поцеловал. утку сам разрезал… Ко мне — присматривался, наверное, ждал, что денег стану просить или на работу в фирму устроить.
— А ты разочаровала его?
— Скорее напрягла. Он теперь не спит, думает, зачем же я приперлась? У них ведь ничего просто так не бывает.
— Это верно. Значит, Ксюша счастлива?
— Да кто ее знает? Живут вдвоем, квартира — как четыре наших, и три санузла. Наверное, счастлива.
— Третий-то зачем?
— Вот и меня это заинтересовало. Оказывается — для прислуги. Поварихи и уборщицы. Но это не самое интересное. У Ксанки есть своя комната-гардероб, только для одежды, представляешь? Одних шуб там двенадцать штук, я примерила три.
— Ну и?
— Красивые шубы. Сказать по правде — мне здорово шли. Ну вот эти три и купила бы себе, если б могла. А двенадцать зачем? Ты знаешь, мам?
— Знаю. Всегда хочется большего, так уж человек устроен. И если у нее появятся еще пять шуб — ничего удивительного в этом не будет. Ну и Бог в помощь. Меня другое интересует: очень она изменилась.
Зинаида Ивановна не случайно спросила об этом. Прежде она считала, что дружба с энергичной, предприимчивой провинциалкой полезна тихой, застенчивой дочери. Теперь же, когда дела у них идут далеко не блестяще. Таня может поддаться влиянию чересчур богатой и взбалмошной Оксаны и, хуже того, броситься на поиски легких денег. А это редко добром кончается. Таня внимательно посмотрела на мать, понимающе кивнула.
— Конечно, изменилась, мам. Ну ты представь: дюжина шуб, костюмы… одних туфель тридцать пар» и все новые. А она ведь всегда мечтала о красивой жизни, посмеивалась» когда ты говорила» что главное — это работа, любовь — это высокое чувство. Теперь Ксанка победительница и великодушно хочет мне помочь,
— Тебе это нужно? — осторожно спросила Зинаида Ивановна, — Оксана всегда была лидером. Но в данной ситуации это небезопасно для тебя.
— Я не победительница» мама» но и побежденной себя не считаю, И в чем-то» наверное, могу помочь ей. Честно говоря, не верю, что так уж и счастлива. Ксанка лидер, не спорю, а мне всегда было интересно наблюдать, чем закончится ее очередная затея.
— Я знаю, дочка, что ты у меня умница и сама все понимаешь. И тем не менее будь осторожна. Эта красивая жизнь затягивает и душит людей.
— Ты всегда была завучем, даже когда в министерстве работала. — сказала Таня.
— Но ведь получилось воспитать хорошую дочь?
