сиденье.
Когда я остановилась, Джесс остановился прямо рядом со мной. Он начал говорить, но громкий рев дизельного двигателя заглушил его слова.
— Что? — крикнула я как раз в тот момент, когда Джесс заглушил двигатель своего грузовика.
Он высунулся из открытого окна со стороны водителя. Его глаза были прикрыты солнцезащитными очками.
— Я сказал, что тебе не следует бегать здесь. Это чертовски глупый поступок.
Этот парень просто стал милым или что?
Мой пульс уже значительно превысил допустимый диапазон. Из-за слов шерифа теперь он гремел как гром. Был хороший шанс, что он побежит обратно на ферму без меня.
— Как так получается, что бегать средь бела дня в хорошую погоду — это «чертовски глупый поступок»? — я тяжело дышала, вскинув руки вверх и показав кавычки.
— На этих старых окружных дорогах не так много машин. Люди не обращают внимания на то, куда они едут. Тебя могут сбить, и никто не будет иметь ни малейшего представления, с чего начать поиски, — сказал он.
— Что ж, спасибо за предупреждение, шериф. Я обязательно приму это к сведению.
— Не нужно быть такой резкой. Господи, я жалею, что остановился.
— Как и я. Так что, пожалуйста, не позволяй мне задерживать тебя. Не стесняйся оставить меня здесь, на дороге, и поделиться своим солнечным настроем с другими гражданами округа Джеймисон. Я бы не хотела, чтобы ты тратил все это только на меня.
Он сжал челюсти, и хотя я не могла видеть его глаз за очками, я знала, что он пристально смотрит на меня.
— Отмахиваешься от копа. Не умно, — сказал он.
— И что ты собираешься сделать, выписать мне штраф за разговор? Разве Монтана не соблюдает всю эту историю со свободой слова?
— Как насчет того, чтобы я выписал тебе штраф за то, что ты была на неправильной стороне дороги? Ты должна была бежать вот здесь, справа.
— Отлично. Выпиши мне штраф. Сколько? Пятьдесят центов? Я заброшу его в участок завтра по дороге на работу. Я постараюсь найти лишнюю мелочь между диванными подушками.
— Стой на месте, — приказал он, указывая на мои ноги. Затем он вернулся в кабину своего грузовика и вытащил блокнот.
Неужели этот осел собирался выписать мне штраф за то, что я бежала не по той стороне практически пустынной дороги?
Да. Да, он это сделал.
Через две минуты у меня в руке был желтый листок с моим именем наверху. Очевидно, он где-то узнал мое имя, что заставило меня занервничать. Либо он спрашивал обо мне, либо кто-то в городе говорил обо мне.
Под моим именем была сумма штрафа, не пятьдесят центов. Сто долларов. Плата за просрочку в детском саду не была грабежом. Вот это было им.
— Ты, ёрт возьми, должно быть, издеваешься надо мной.
— Оплата должна быть произведена в течение десяти дней. Апелляцию можно поданы до истечения десятидневного срока, — теперь, когда он вручил мне штраф, он выглядел слишком деловым.
Прежде чем я успела его отпустить, он чуть сильнее высунулся из своего грузовика.
— О, и говорят «черт возьми». А не «ёрт возьми».
— У меня четырехлетний ребенок. В моем мире это «ёрт возьми». Я свободна?
Он не ответил. Просто откинулся назад в свой грузовик, завел его и с ревом помчался по дороге.
Мне не нужно было повторять заклинания или позитивные мысленные утверждения до конца моей пробежки. Подпитываемая адреналином и гневом, я пробежала два километра в рекордно короткие сроки и прибыла в Куэйл-Холлоу за пятнадцать минут до закрытия.
— Мне нужно оплатить штраф, — сказала я помощнику шерифа в участке.
— Джиджи?
Я обернулась и увидела Майло и Сэма, идущих в мою сторону.
Я помахала рукой.
— Привет, Майло. Сэм
— Что ты здесь делаешь? — спросил Сэм.
Я взяла свой «беговой» штраф и протянула его им, чтобы они прочитали.
Майло просто пробормотал:
— Вау, — в то время как Сэм начал смеяться.
— Что? Что смешного?
— Штраф фальшивый, Джиджи. Нет закона, указывающего, по какой стороне дороги ты должна бежать. Шериф издевается над тобой.
— Ты шутишь.
Он покачал головой.
— Зря приехала в участок. Но, по крайней мере, ты можешь сэкономить себе сотню баксов.
— Ха! — рассмеялся Майло. — Вы встретились, когда ты бежала. Получила штраф. Стычка с законом? Пока ты бежала? — он продолжал смеяться.
Сэму каламбур Майло показался забавным, и он тоже расхохотался.
Я, однако, не нашла все это смешным. Ни в малейшей степени.
Круглое крыльцо было одной из моих любимых особенностей фермерского дома. Как и в последние несколько ночей, я уложила Роуэн в постель и вышла на деревянную веранду, чтобы выпить пару бокалов вина, наблюдая, как солнце садится за холмы.
С момента нашего переезда я придерживалась постоянного распорядка дня для Роу по вечерам и перед сном, надеясь облегчить ее переезд в старый дом Бена.
Хотя Роу беззаветно любила меня, я всегда была на втором месте после Бена. Меня это никогда не беспокоило, потому что я была более чем готова отойти на второй план в их отношениях, чтобы он мог почувствовать всю силу безусловной любви Роуэн. Она скучала по нему, но благодаря точному вечерний распорядок, она могла не слишком грустить, думая о том, что мы жили в его доме, потому что он умер.
Ночи все еще были теплыми, тем не менее на мне был мягкий светло-серый кардиган, который свободно свисал поверх моей белой майки и потертых джинсовых шорт. Мне очень нравился этот свитер с огромными карманами и длинными рукавами, которые доходили почти до кончиков пальцев. В нем было уютно и тепло. Но больше всего я любила его, потому что он принадлежал моей маме.
Раскачиваясь на качелях, я думала о том, что уготовано мне завтра.
Это была долгая неделя в больнице. Мой мозг работал сверхурочно на только из-за этого, но и из-за того, что мне пришлось изучать больничные протоколы и принимать постоянный поток почитателей на стойке скорой помощи в связи с ранение Джона Доу. Люди постоянно заходили, чтобы проверить его и поспорить с Мейзи о том, кто мог нанести побои.
Большинство наших посетителей были из офиса шерифа, и я напрягалась каждый раз, когда видела коричневую рубашку. Я не видела Джесса после инцидента со штрафом, но шансы на то, что он завтра придёт в больницу, были довольно высоки.
Сегодня вечером медсестры прекратили давать лекарства, удерживающие Джона Доу в коме, и он, вероятно, очнется утром. Эверетт устроит ему тщательный осмотр, а затем
