class="p1">— Я еще не все документы успела посмотреть, но… — начала недоуменно.
В предоставленных бумагах ничего, что могло бы указывать на незаконность его просьбы не было. На первый взгляд. Однако, Дэн не дал мне договорить, объяснив:
— Половина из них сфальсифицированы. И мне известно об этом лишь потому, что позавчера я взял «РМП» на юридическое обеспечение. Я еще не во всем разобрался, но предприятие рабочее и прибыльное. Вероятно, поэтому Олег и решился на его рейдерский захват.
В моем представлении подобное должно было происходить более колоритно, с оружием и криками, однако, теоретически было возможно провести всё красиво и практически чисто, замарав лишь руки юриста, который согласится в этом участвовать.
— Хорошо, я поняла, — капитулировала, признавая, что с его опытом и знаниями мне не тягаться. — Что-то еще?
Он кивнул:
— Еще тебе нужно написать объяснение в Адвокатскую палату в ответ на анонимку о том, что по делу Сахарова ты защищала интересы и свидетеля и подозреваемого, допустив конфликт.
Я растерянно склонила голову к правому плечу:
— Но этого же не было?!
— Я знаю, — снова кивнул Дэн, — Так в объяснительной и напиши. С популярностью часто приходит зависть, особенно среди коллег.
— То есть ты считаешь, что эту чушь мог написать кто-то из адвокатов?
— Конечно, — он равнодушно пожал плечами. — И даже догадываюсь кто именно. Перед тем, как обратиться к тебе, Сахаров консультировался у Костенко, а потом все-таки заключил соглашение с тобой, вот и результат.
Фыркнула. Я этого Костенко видела-то всего пару раз, однако он счел это поверхностное знакомство достаточным для того, чтобы писать на меня анонимки.
Вообще, мое прежнее мнение об адвокатах, как об особой касте достойнейших и умнейших из юристов, построенное на примере обоих Лазаревых, которые являлись образцом вышесказанного, за прошедший год и без того успело дать огромную трещину.
Оказавшись в этой системе изнутри, я ежедневно становилась свидетелем несправедливости, непорядочности, бесчестности и лицемерия. А анонимка лишь добавила еще одну ложку дёгтя в бочку с ним же.
— Поняла, — вздохнула я и встретилась с внимательным взглядом Дэна, который, видимо, ожидал от меня сопротивления. — Ты сказал, что мы не договорили. Ты передумал и решил мне всё рассказать?
Он шагнул ближе и осторожно приподнял большим пальцем мой подбородок, так, словно собирался поцеловать. Дыхание тут же предательски сбилось, а сердце застучало быстрее, и я закусила нижнюю губу в томительном предвкушении этого долгожданного примирительного поцелуя, которого, однако, так и не последовало:
— Нет, — произнес он негромко, продолжая пристально смотреть мне в глаза, заставляя тонуть в его грозовых радужках. — Но я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее. Причинять тебе боль в мои планы не входило, Ева. Это было сопутствующим фактором, который я и без того постарался смягчить, как мог.
Надеюсь, скрип моих зубов от злости не был ему слышен. Смягчил он, как же. Какая разница, на большее или на меньшее количество осколков разбито сердце, если оно всё равно разбито и, кажется, восстановлению не подлежит?
— Иди ты, Лазарев, вместе со своей неуместной заботой и дурацкими извинениями, знаешь куда?
Я отшатнулась, а он хмыкнул с безрадостной улыбкой.
— Знаю.
И ушел в свой кабинет.
А я сначала пыталась успокоить собственные эмоции, наблюдая за тем, как измельчитель бумаги с аппетитом пожирает оставленные Земсковым документы, потом остаток дня занималась объяснением по анонимке, готовила жалобы и ходатайства, читала новый обзор судебной практики.
— Юль, отправь завтра, пожалуйста, — занесла я заранее подготовленную корреспонденцию секретарше перед уходом.
— Конечно, Ева Сергеевна, — улыбнулась девушка в ответ.
Я никогда не заваливала её работой, переложив на хрупкие плечи брюнетки лишь отправку почты, и вполне обходилась без помощника, предпочитая работать со своими документами самостоятельно, как и по привычке вести адвокатские производства.
Зато Дэн, который по его собственному заверению, «копаться в бумажках» терпеть не мог, с удовольствием делегировал помощникам эти не самые приятные, по его мнению, обязанности.
И я сама не заметила, как сжала кулаки, когда новая вертихвостка-помощница демонстративно прошествовала мимо меня в кабинет Лазарева модельной походкой от бедра, на ходу поправляя юбку и приглаживая волосы.
Попрощавшись с Юлей, я спускалась в лифте на парковку, когда на одном из нижних этажей в разъехавшиеся в стороны дверцы вошла моя старая знакомая:
— Кристи? — удивленно заморгала я, не ожидавшая встретить Зеленую здесь и сейчас.
— Привет, Ясень, — усмехнулась она и скользнула по мне изучающим взглядом. — Фига себе, ты прям как настоящая адвокатка теперь!
Я внутренне содрогнулась от режущего слух, словно бензопила, феминитива и полюбопытствовала:
— Какими судьбами здесь?
— А я теперь тут работаю вообще-то, — обрадовала она. — Помощником Славиной, между прочим. Видишь, как тесен мир.
И от упоминания фамилии «той самой» Лазоревской бывшей, я нахмурилась. Анфиса Славина числилась в коллегии адвокатов, расположенной на пару этажей ниже нашего с Дэном бюро. Несколько раз я пересекалась с шикарной блондинкой с надменно-высокомерным лицом на парковке или в коридорах суда, где мы обе провожали друг друга одинаково презрительными взглядами, говорившими о наших отношениях лучше любых слов.
«Фиска для меня давно в прошлом» — успокаивал Дэн, когда я рассказывала ему об этих не самых приятных встречах, и я верила в то, что это действительно так. Однако, в моменты самобичевания и плохого настроения у меня в голове сам собой возникал её стройный, разодетый в пух и прах образ и моя самооценка в сравнении с ним неизменно терпела полный крах.
— И правда, тесен, — нервно отозвалась я.
Внутри и так было неспокойно после всего, что произошло вчера и сегодня, еще и этот поцелуй, которого так и не случилось, стал ударом по моей уверенности в себе. От мрачных раздумий меня отвлек открывшийся лифт и вопрос Зеленой:
— Ты в какую сторону? До центра не докинешь?
— Садись, — приглашающе махнула рукой я и коснулась хромированной дверной ручки машины, дожидаясь писка сигнализации и щелчка замков.
На парковке стояла духота. Оказавшись в салоне и нажав кнопку старта, я сразу же включила кондиционер на максимум.
— А чего Лазарев машину поменял? — спросила Зеленая, пристегнувшись и начала обмахиваться синей папкой с документами, кивая на Харриер, так и припаркованный на месте Лазаревского Лэнда.
Лазарев поменял машину? А почему? Нехотя признавая собственную неосведомленность, пожала плечами. А Кристи тут же подтвердила, что знает гораздо больше меня:
— Я его на ней возле суда видела, с этой новой фифой-помощницей. Вы из-за нее и расстались с Деспотом, да?
Ёшкин кодекс, Зеленая, всё-то тебе нужно знать. Еще не успев выехать с парковки, я успела трижды пожалеть о том, что взяла ее в попутчицы.
— Ты-то
