откуда-то сбоку голос Заи, и я с облегчением оглядываюсь.
Как же она вовремя появилась! А то для моего актерского «таланта» из-за слишком внезапного старта это слишком серьезное испытание.
Подруга крадется вдоль стенки к бару, стараясь не привлекать к себе внимания людей с камерами. Но тот видеоблогер, который предпочел снимать нас, а не репетицию молодого состава «Морозного клана», тут же запарывает все её попытки. С большим азартом переводит камеру прямо на нее, позабыв даже о нас с Морозовым.
И неудивительно — пока Волчарина не было рядом, Зая не особо заботится о том, чтобы держать края накидки плотно запахнутыми. Так что ее провокационно-плейбойское короткое платьице с корсетом то и дело интригующе проглядывает под струящейся шелковой тканью.
— Привет! — она замечает нацеленную на нее камеру и поспешно подтягивает края накидки к груди. — У Максима какой-то важный деловой разговор, пришлось искать эту студию самой… Ух, классно играют, да? Мне вон тот черненький с челкой нравится!
— Это клавишник Мрак, — говорю ей.
— Хм, интересное имя.
— Это не имя, а сценический псевд, — лениво сообщает Морозов.
Почему-то он так и продолжает смотреть на меня, хотя обращается к моей подруге. Может, изображает влюбленность на камеру? Но нас вроде уже не снимают…
— Ему идёт, — кивает Зая, с любопытством уставившись на брюнета-клавишника. — Значит, это про него я слышала, он еще и неплохими вокальными данными обладает?..
— Правда? Интересно было бы послушать, — я с новым интересом смотрю на Мрака. — Если его голос такой же талантливый, как и его пальцы…
Тот терзает клавиши синтезатора с профессиональной виртуозностью, но на его симпатичном смугловатом лице застыло выражение меланхолической скуки.
— Он предпочитает играть, а не петь, — нехотя роняет босс, чуть нахмурившись.
В этот момент как раз затихают последние аккорды кавер-версии морозовской песни, и мы с подругой начинаем аплодировать, дружно уставившись на клавишника.
Морозов излишне энергично ставит недопитый бокал сока на барную стойку и крепко сжимает мою ладонь.
— Ника, идем.
— Куда? — озадачиваюсь я.
— Репетировать новую песню. Ты будешь в составе антуража для онлайн-шоу.
— Ух ты! — подскакивает Зая, отчего ее ушки забавно пружинят на ободке. — А мне можно поучаствовать?
— Нужно, — подмигивает ей Морозов, и в его холодных синих глазах вспыхивают теплые смешинки. — Можешь даже выбрать местечко поближе к нашему клавишнику, раз он так тебя заинтриговал.
Мы поднимаемся на небольшое круглое возвышение, где стоят ребята из группы.
Откуда ни возьмись, к нам присоединяется и несколько весëлых вертлявых красоток в том самом «развратном дресс-коде», который меня так напряг. Почти все они красуются в белых нарядах снежинок — только персонажи эти с виду словно только что выскочили из секс-шопа. И одна из них заметно выделяется откровенным ярко-зеленым платьицем, стилизованным под новогоднюю ëлочку.
— Матвей, первый кусок изобразишь нам с Дэном для настроя? — протягивает Морозову свою электрогитару один из шатенистых близнецов.
Тот молча принимает музыкальный инструмент и непринужденным движением касается струн.
Легко-легко, даже нежно…
Но от силы прогудевшего на всю студию мелодичного пролога мое сердце вздрагивает.
Ты так безмятежна, Чиста, словно снег… Не знаешь ты трепета страсти. Живёшь как во сне, Коротая свой век… Проснись, эй — проспишь свое счастье! В руках моих — иней. Он мне как родной, Приятен щекоткой холодной. В руках моих — ты… Моей стала звездой. Подобное лечат подобным..!
Глава 8. Танец влюбленных
Золотой голос «Морозного клана» наполняет меня самым настоящим блаженством.
Это мужественный бархат и сладостный мед для моей души, потому что от его звучания хочется и счастливо улыбаться, и горько плакать одновременно…
Такое прекрасно-острое и волшебное переживание может подарить только истинный талант.
И у босса он есть.
Я завороженно жду продолжения, но после короткого и страстного проигрыша безмолвной мелодии припева Морозов обрывает ее. А затем возвращает электрогитару хозяину.
— Этого достаточно. Но репетировать будем сегодня без вокала. Паша! — окликает он своего креатив-менеджера. — Подключайся, проинструктируй девчонок, какая у них задача.
Шустрый парень с голубыми шипами выступает вперед, протиснувшись между видеооператорами. Он с нескрываемым восхищением косится на мой наряд, пока не замечает тяжелый взгляд босса. И тогда поспешно принимается за инструктаж.
Ничего там сложного нет. По сути, все эти провокационно-полуголые «снежинки» должны просто синхронно работать на подтанцовке, выполняя одни и те же простейшие танцевальные движения, с которыми справился бы и дилетант, вроде меня. А «ëлочку» вообще поставили сильно поодаль на задний план, чтобы она там изображала радостного древесного мутанта.
— А нам что делать? — любопытстует Зая и восхищенно смотрит на синтезатор. — Можно поближе посмотреть, как вы играете?
Роковой брюнет-клавишник вопросительно оглядывается на босса, и тот кивает. Тогда Мрак, благосклонно глядя на девушку из-под густых черных ресниц, разрешает:
— Приземляйся рядом, зайка.
Я тоже делаю шаг поближе к нему, но Морозов меня останавливает, попросту обхватив рукой за талию.
— А с тобой у нас другие планы, Ника.
Босс по-хозяйски непринужденно увлекает меня немного вперед, вынуждая отступить на несколько шагов к стене всех папарацци с камерами. Они теснятся там, образуя некий полукруг, и я вдруг понимаю, что оказалась на импровизированной сцене. И кажется, мы с Морозовым сейчас…
— Потанцуем, — мягко сообщает он, притягивая меня к себе еще ближе. Еще плотнее, ещë чувствительнее.
И от этого так дико приятно, что я вздрагиваю в его объятиях… и в то же время напряженно деревенею, как парализованная.
Ох, опять это со мной происходит!..
Ну почему, почему рядом с любым представителем мужского пола я моментально превращаюсь в какое-то неуклюжее бревно? Только бы он ничего обидного не сказал по этому поводу… потому что именно от него я этого просто не вынесу!
Но в синих глазах Морозова ни намека на насмешку. Наоборот, он удивительно серьезен и смотрит мне в лицо так внимательно, будто для него в целом мире никого важнее, чем я, просто не существует.
Да уж. Пожалуй, актер из него получился бы такой же гениальный, как и певец.
— Расслабься, — шепчет он. — Я тебя не обижу. Можешь мне доверять.
Я растерянно покусываю губы, ощущая его руки на своем теле каждой своей клеточкой. Такие сильные…
Зачем он это мне говорит? Всë равно никто из посторонних ничего сейчас не слышит. Ребята уже начали репетицию новой мелодии, и за музыкой теряются любые голоса.
— Я не очень хорошо танцую… — признаюсь тихо.
— Тогда просто не думай об этом, — советует Морозов. — А главное — не сопротивляйся направлению инерции, которую я задаю.
И без предупреждения внезапно приподнимает меня. Я только ахнуть успеваю, а тело уже воздушно
