пошлые фантазии! Да твою мать!
— Ты пила? – внезапно улавливаю слабый запах алкоголя. Чуйка у меня на спиртное, как у собаки. Спасибо родителям. Лучше любого алкотестера определяю пил человек или нет.
— Бокал вина. Это что? Преступление? – продолжает ехидничать Лера.
— Да, если ты за рулём.
— Ой, не душни! – морщится пренебрежительно.
— Валькирия, я запрещаю тебе пить, когда ты на машине. Себя не жалко, о других подумай, - говорю строго.
— Так -так… - подбоченивается она. - Записываю: стриптиз танцевать нельзя, вино пить тоже. Что ещё? Огласите весь список, пожалуйста!
— Не беси меня! – взрываюсь. Я не привык, что женщины разговаривают со мной в таком тоне. И честно терпел из вежливости сарказм и под*бки Леры. Но надо поставить её на место. Дальше так продолжаться не может. Пигалица должна уважать меня. Не захочет – заставлю.
— Больно надо! Кто ты есть, Балалайкин? Первый день в доме, а уже правила устанавливаешь! За собой лучше следи!
— Валерия…- растягиваю её имя, чувствуя, как вскипает кровь. Эта мелкая борзота даже не представляет на кого "батон крошит".
— Дай пройти! – толкает меня в грудь и пулей несётся по лестнице на второй этаж.
Медленно выдыхаю. Закрываю глаза и считаю до десяти. Адреналин шпарит в венах в дикой концентрации. Сжав челюсти до крошащихся зубов, спускаюсь в подвал. Делом займусь, потому что уснуть сейчас всё равно не получится.
Ольга любезно разрешила переоборудовать подвальное помещение в мини-спортзал. Я перевёз из квартиры всю свою приблуду для тренировок, без которых не могу прожить ни дня.
Спорт и тренер по боксу сделали из меня человека. Не дали пропасть на социальном дне, откуда я родом.
Мои родители пили по чёрному. Все воспоминания из детства сводятся у меня к перманентному запою матери и отца, их дракам, потасовкам с собутыльниками и ором на таком отборном мате, который нормальные люди и не слышали никогда.
В восемь лет я впервые попал в детдом. Потом отца посадили за поножовщину. Мама вроде как закодировалась и забрала меня, но быстро взялась за старое. Только стало ещё хуже. Наша убитая в хлам однушка превратилась в бордель. Я «прописался» на лестничной клетке, потому что мешал матери зарабатывать деньги.
Иногда меня на ночь пускала к себе сердобольная соседка. Время от времени другие соседи выносили еду в подъезд. Примерно как бездомному коту или собаке. Но я был благодарен, потому что дома есть было нечего. Весь заработок мать тратила на спиртное и сигареты.
С тех пор я ненавижу запах табака и дешёвого алкоголя. Сам пью крайне редко. Всего пару глотков.
Через какое-то время меня к себе забрала тётка, седьмая вода на киселе по линии отца. Она была относительно нормальной. Со своими тараканами в голове, но, по крайней мере, не била, покупала одежду, регулярно кормила. Через год тётя Катя познакомилась с мужчиной из другого города и уехала к нему. Я снова оказался в детдоме.
Однако до этого Катя успела пристроить меня в спортивную секцию. За недолгие полгода тренер по боксу заметил потенциал во мне или просто сжалился. Не знаю. Когда я перестал посещать занятия, Роман Викторович забеспокоился. Позвонил моей тётке, а потом приехал в детдом.
Так, с двенадцати лет я стал жить в семье тренера. Они с женой усыновили меня. Условий, разумеется, не ставили, но я понимал, что обязан вести себя хорошо. Стараться и не подводить приёмных родителей. И я старался. Собрал все возможные чемпионские титулы по боксу в городе, области, регионе. На международных соревнованиях также показал отличные результаты. Но желание зарабатывать и ни от кого не зависеть победило стремление покорять вершины мирового спорта. Я начал принимать участие в подпольных боях без правил. На этом и сколотил свой первый капитал.
Валерия
Утром, спускаясь по лестнице, слышу какие-то странные звуки. Они доносятся из подвала и очень похожи на те, когда выбивают ковёр. Что за ерунда?
Открываю дверь, ведущую в подвальное помещение, и столбенею от увиденной картины.
Обнажённый по пояс Арс молотит боксёрский мешок, свисающий с потолка. Мужчина настолько увлечён процессом, что не замечает меня. Его удары мощные, чёткие. Профессиональные.
По загорелому телу Арса можно изучать анатомию. Под лоснящейся от пота кожей спины и плеч играют стальные мускулы. Мышцы ног настолько наряжены, аж вздулись.
В подвале пахнет свежим мужским потом. Этот запах не вызывает отвращения. Наоборот, он мне приятен.
Вместо привычного хлама в комнате аккуратно разложены гири, «блины» для штанги и прочий спортивный инвентарь.
Арс наносит удар ногой по мешку и резко оборачивается. На лбу выступили крупные капли пота. По жилистой шее и рельефной груди сбегают целые струйки. А торс… Мамочки! Да на нём кубики! Реально, как на фотках звёздных красавчиков из соцсетей. Шорты у Арса слегка приспущены. Залипаю на косых хорошо прокачанных мышцах его живота. Ловлю эстетический оргазм.
Чувствую, как у меня между ног сначала всё сжимается, а потом наполняется томной тяжестью. Кровь ударяет в лицо. Становится стыдно, будто Арс может догадаться о том, что происходит со мной.
— Привет! – чуть хрипловатым голосом здоровается он.
— Привет! – мой пульс начинает частить, губы пересыхают.
Арс берёт полотенце. Вытирает лицо и шею.
Я замечаю несколько шрамов на идеальном мужском теле. Как зачарованная подхожу ближе. Не отдавая себе отчёта в действиях, прикасаюсь пальцами к одному из рубцов.
— Откуда это? – смотрю на Арса во все глаза.
— Из детства, - он дёргается от моего прикосновения. Я резко убираю руку, будто обожглась.
— Тебя били? – ужасаюсь. Сама я никогда не знала насилия. Родители и пальцем меня не трогали.
— Случалось, - угрюмо бормочет Арс. Эта тема явно неприятна ему.
— А где ты так научился? Ну… боксировать…
— Много лет профессионально занимался боксом. Ты чё пришла-то? – отчим кидает на меня хмурый взгляд исподлобья.
— Услышала странные звуки, - отвечаю слегка заторможено. Я всё ещё не в состоянии очухаться от великолепного тела Арса. Этот образ мне теперь никогда не развидеть.
— Извини, что разбудил. Надо будет сделать шумоизоляцию в подвале.
— Не надо, - с трудом сглатываю слюну, думая, что пора отсюда валить.
Дома мы одни. Мама уезжает на работу чуть свет. А я в данный момент
