Потом был сложный месяц. Вадим звонил, ломился в дверь, орал под окнами, злой и пьяный, даже стекло камнем разбил.
Но моя боль была настолько сильной, что не давала нам ни единого шанса на примирение. Даже на разговор.
Через пару недель он перестал доставать меня. К делу подключилась свекровь. Она несколько раз приходила, хотела поговорить. Но каждая попытка что-то решить вместе заканчивалось криками с моей стороны и оскорблениями с её. Мне это надоело, и я попросту перестала открывать дверь.
Наконец, настал день развода. Мы с Вадимом сидим рядом. Молчим, погружённые в мысли.
— Ларис, — хрипит муж, — хватит. Пойдём домой. Сами решим, без судов этих.
И мне внезапно так хочется послушаться, встать, взять его за руку и уйти… Но нет. Вадим не исправится. Он не из тех, кого можно подмять под себя. Не мягкий, не плавкий, не пластилиновый. Не слепишь новенького, каким хочешь его видеть. Надо или принимать его со всеми недостатками или уходить. Нет… Как принять его измену?
— А нам нечего решать. На алименты я подавать не собираюсь, делить имущество тоже не станем. Живи свободно, как ты всегда хотел.
Надеюсь, мой голос звучит равнодушно, а Вадим не видит, как в этот момент я впиваюсь ногтями себе в колени до боли.
— Детка, ну, прости. Не бросай. Не могу без вас. Ты же тоже любишь меня…
И я не могу. Но жить с ним, после того, что произошло, ещё больше не могу.
— Нет, я тебя не люблю и не любила, притворялась, — вскакиваю, быстро перехожу к двери.
И в этот момент она распахивается.
Девушка-секретарь приглашает:
— Родионовы.
Я делаю шаг вперёд, но Вадим отодвигает меня, первым подлетает к столу, за которым сидит женщина в сером костюме и с высоким пучком из волос фиолетового оттенка.
— Где подписать? Мне некогда, жена сама всё расскажет, — отрывисто рявкает он, раздувая ноздри.
От Вадима жар идёт, насколько он взбешён.
Женщина растерянно указывает ему ручкой нужные места:
— Мужчина, причина развода какая?
Вадим кидает на меня уничтожающий взгляд:
— А у нас всё не по-настоящему было.
Сегодня
— А что тогда по-настоящему? Зачем ты здесь, Родионов?
Храбрюсь. Но утопаю в его взгляде, в горячей, вязкой ауре вокруг нас. Темнота за окном, полумрак на кухне, тишина… Кажется, я слышу, как бешено колотится моё сердце. Или его. А может, наши сердца уже остановились, а это яростно вибрирует воздух между нами.
Мне больно… Где-то в районе солнечного сплетения ноет оттого, что мы опять так близко.
Вадим еле слышно шепчет.
— Хочу видеть… Целовать…
Словно под гипнозом, наблюдаю, как его лицо снова приближается к моему. Наше дыхание перемешивается, губы почти касаются друг друга.
— Папа?
Мы вздрагиваем и оборачиваемся. На пороге кухни стоит Сашенька.
Она сонно трёт глазки:
— Мамочка тебе написала, и ты приехал?
Глава 11
Мы откликаемся одновременно.
— Да.
— Нет.
Вадим отпускает меня, идёт к Сашеньке.
— Нет! Ложись спать, этот дядя уходит сейчас, — выкрикиваю из-за его спины.
Саша строго хмурится:
— Такая большая, а обманываешь.
Вадим опускается перед ней на корточки.
Дочка молча и без улыбки вскарабкивается на него, плюхается животиком на плечо и повисает вниз головой. Он, бережно придерживая её одной рукой за ноги в области своего сердца, другой за ягодицы, поднимается. Оборачивается, а в глазах искрится еле сдерживаемая радость. Мне становится не по себе, стыдно немного.
И щемит сердце. Это Вадим научил Саньку так висеть, когда она была совсем малышкой. Они играли «в обезьянку». Вадим частенько носил её так по квартире, Саша хохотала, а я ругалась. Боялась, что висеть вниз головой — очень вредно. На что муж всегда возражал, напоминая о том, что йоги могут находиться в перевёрнутых позах часами, и это им только на пользу.
Но разве ребёнок помнит себя в столь раннем возрасте? Как такое возможно, что Саша узнала Вадима?
— Неси меня в кроватку, — между тем сонно командует та.
Они уходят в комнату, а я растерянно складываю листы с планом будущего праздника в папку. Поработать сегодня явно не получится.
Внутри всё переворачивается. Сердце словно ржавым тупым гвоздём царапает. Мне надо сообразить, что теперь делать.
Слышу из комнаты тихий смех и приглушённые голоса, мужской и детский. На цыпочках иду к двери. Напрягаю слух.
— Где ты был-то так долго? Я ждала, ждала.
— Прости, Сань. Но теперь буду рядом.
— Ты сегодня у нас останешься?
Небольшая пауза.
— Немного позже.
Фух, хоть на этом спасибо…
— А на праздник Нептуна придёшь? Там все с папами будут.
Мысленно возмущаюсь. Вот врушка! И интриганка. Подслушала наш с Викой сегодняшний разговор. Получит у меня…
— Обязательно.
— Ура!
И громкий чмок. Капец…
Иду в ванную, брызгаю на лицо.
Так. Спокойно. Мы с Вадимом взрослые, разумные люди. Сейчас он выйдет, мы нормальной поговорим. Я объясню, что для Саши это серьёзный стресс. Особенно если он сейчас покрутится рядом, а потом уедет. Даже мне не по себе от этой мысли, а для наивной девочки вообще… Ну, не идиот же он, должен понять.
Да. Скажу ему, пусть уезжает прямо сегодня. Разошлись пути, так разошлись. Жили же без него, обойдёмся и дальше.
Решительно подхожу к комнате.
Заглядываю:
— Вадим, тебе пора.
Он кивает, с нежной улыбкой треплет по волосам Саньку:
— Скоро увидимся, дочь.
Вадим выходит в коридор, прикрывает дверь и заграбастывает меня в охапку и несёт в прихожую.
Радостно шепчет:
— Узнала…
— Она тебе не дочь, — сдавленно возмущаюсь я, — не называй её так.
Вадим опускает меня на пол. Впивается взглядом в глаза:
— Дочь. Моя дочь. Независимо ни от чего. Кстати, даже по документам. И не вздумай запрещать ей со мной общаться, мы будем решать по-другому.
Захлёбываюсь воздухом от возмущения. Что это за угрозы⁈
— Тогда я подам на алименты.
Он обувается, надевает толстовку, прижимает меня к себе, ласково чмокает в нос, потом в лоб.
— Не получится. Всё, что имею, и так твоё. К тому же, мы скоро поженимся.
Он резко отпускает меня, ошарашенную, в растрёпанных чувствах, открывает дверь и исчезает в сумраке подъезда.
Кидаюсь к окну, по пути щёлкнув выключателем, чтоб меня не было видно. Внизу скрипит дверь. Вадим быстро сбегает со ступенек и отправляется в сторону парковки. Боже, ну, почему он даже в темноте такой красивый? Высокий, широкоплечий, сложен идеально… Невозможно спокойно смотреть…
Глухо хлопает дверь. Почти одновременно заводится мотор и вспыхивают фары длинного чёрного автомобиля. Через несколько секунд машина трогается, медленно проезжает мимо нашего подъезда. Задерживается на мгновенье. Фары три раза гаснут и зажигаются, как будто автомобиль подмигивает мне, выглядывающей из-за шторы. Неосознанно стараюсь дышать тише. Ой, меня видно, что ли? В виски снова долбит пульс. Испуганно отступаю вглубь кухни, а машина, шурша шинами, срывается с места и уезжает из двора.
Смотрю на часы. Два ночи… Заставляю себя отправиться в постель.
Санька сладко сопит, не дождалась меня. Ложусь рядом, прикрываю глаза и замираю. Перед внутренним взором встаёт Вадим, то, как он смотрел на меня, как двигались его губы, когда он что-то говорил. В воздухе как будто ещё остался его запах. Переворачиваюсь на живот, тихонько принюхиваюсь к наволочке, на которой лежит голова дочки. Его рука была где-то здесь.
В груди сладко ноет. Как раньше. Когда всё только завязалось между нами.
И только мне кажется, что скоро усну, как мой телефон начинает вибрировать на тумбочке.
Глава 12
Я уже почти погрузилась в сон, как телефон начинает вибрировать.
Уведомление о сообщении в мессенджер с номера Вадима. Я сменила симку, но эти цифры до сих пор помню наизусть.
