— Да, — вздохнула Лайра и рассказала, как снимала машины и грузовики, сбрасывавшие отходы.
— И теперь вы хотите снимать садик у подножия холма?
— Я уже начала. Каждый день меняю карту памяти. Но пока что не было времени просмотреть. Я подумала, что если вы одобрите второй проект…
— Хм-хм…
Черт, он потирает подбородок! Сейчас зарубит проект!
— Интригующе, — признал Малер. — Вот что я вам скажу: ваша оценка зависит от документального фильма. Как только вы его сдадите, можете заняться фильмом о садике. Мне не нравится, что все это слишком напоминает тему вашего первого фильма. Та же среда, то же мировоззрение, но все это ваше дело. Начнете, когда закончите первый фильм.
Выходя из кабинета, Лайра думала о совете Малера. Он прав. Сначала нужно закончить фильм, от которого так много зависит. А пока пусть камера работает. Делает снимки.
В пятницу днем Лайра посчитала, что, выехав раньше часа пик, избежит самого плотного движения, но на шоссе между штатами случилась авария, в которой пострадали сразу четыре машины. Поэтому пришлось выбрать объездную дорогу, правда, хорошо знакомую. Лайра не раз любовалась тамошними прекрасными пейзажами. Хотя скорость оказалась гораздо ниже обычной, Лайра не сетовала. День выдался прекрасным, и она с удовольствием рассматривала ухоженные газоны и сады.
Она как раз миновала каньон Уолнат, когда увидела табличку «Дворовая распродажа».
Майло Смит был идиотом. А кроме того, мошенником и хвастуном. Но сам себя он таковым не считал. Наоборот, воображал, будто обладает блестящим умом, и был уверен, что все его коллеги в коллекторском агентстве, где он работал, тоже так думают. Его начальник, мистер Мерриам, редко хвалил кого-то из своих семидесяти с лишним служащих. Однако в прошлом месяце Майло подслушал, как он заметил коллеге, что Смит воистину бесценный сотрудник, причем доказывал это не раз. Майло был убежден, что мистер Мерриам больше всего имеет в виду его «сверхурочную» работу.
Как и другие, Майло хотел подняться по карьерной лестнице и своих целей не скрывал. Однако о самой главной из них никогда не упоминал. Потому что понимал: его все равно не поймут. И даже посмеются.
Майло хотел стать Джеймсом Бондом. О, он вовсе не спятил. И знал, что Бонд — всего лишь персонаж книг и фильмов. Майло вырос на этих фильмах и смотрел каждый столько раз, что и счет потерял. И мог повторить наизусть каждую реплику Бонда.
Бедственное положение мальчика Майло мгновенно забывалось, едва на экране появлялись первые кадры фильма. На пару часов он переставал быть тощим парнишкой, вынужденным терпеть постоянные побои своего старика. Нет, Майло превращался в Джеймса Бонда!
Став взрослым, Майло приобрел привычку восхвалять себя. Ну, не чудо ли, что он в таком молодом возрасте достиг столь многого? Он был точен, скрупулезно следовал указаниям… любым, независимо от сложности или запутанности, и, как все профессионалы, никогда не нарушал сроков. И что достойнее всего, никогда не проявлял эмоций на работе.
Чего нельзя было сказать о его эго.
Майло был палачом. В некотором роде. Ибо в реальности он никого не убил: факт, который старательно держал при себе.
Удача привела его в эту профессию. Можно сказать, Майло оказался в нужном месте в нужное время. Вроде тех смазливых кинозвезд, которых открыли, пока они пили колу у стойки драгстора. Да, именно так.
Майло открыл мистер Мерриам, проходивший мимо как раз в тот момент, когда Майло выбивал дерьмо из соседа. Мистер Мерриам вытащил его из переулка и тут же взял на работу. Отвел крошечную клетушку с телефоном и списком людей, которых нужно доставать угрозами, если они не заплатят долги. Коллекторское агентство было вполне легальным предприятием. Его услугами пользовались несколько компаний кредитных карт, и мистер Мерриам имел постоянный и весьма солидный доход.
У него также был тайный бизнес на стороне. Майло не знал точно, какой именно, но иногда «клиенты» босса так его расстраивали, что необходимо было предпринимать немедленные действия.
Майло проработал в агентстве почти восемь месяцев, когда босс вызвал его к себе. Большинство служащих уже разошлись по домам, а вторая смена только начинала работу. Мистер Мерриам сразу перешел к делу и спросил, доводилось ли Майло кого-то убивать.
Чувствуя себя умным и значительным человеком, Майло не ответил прямо. Заверил босса, что никогда не имел проблем с тем, чтобы отнять чью-то жизнь. И если бы не стал работать на него, выбрал бы профессию киллера. Лучше него в этом деле все равно нет!
Мистер Мерриам еще раз убедился в лояльности и искренности Майло и дал ему первое задание убить человека. И остался настолько доволен результатами, что за первым поручением последовало еще несколько.
Эго убийцы раздулось до невероятных размеров из-за безусловного доверия, которое выказывал мистер Мерриам. Майло решил, что его опытом и ноу-хау нужно поделиться с остальными.
Выполнив несколько заданий, он начал составлять список усвоенных им истин, посчитав, что, когда состарится и уйдет на покой, передаст уроки другому начинающему палачу.
Урок первый.
Надевать на дело одежду, от которой можно легко избавиться.
Пример: Маршалл Делмар-младший, первое дело Майло.
Делмар был советником по инвестициям, убедившим мистера Мерриама вложить деньги в компанию, всплывшую брюхом кверху. Мистер Мерриам пережил бы потерю, не узнай он, что подлый Делмар до краха компании успел продать все свои акции и немало на этом наварить. Мистер Мерриам был убежден: Делмар все знал задолго до катастрофы, но совершил смертный грех, утаив информацию от инвестора. Следовательно, Делмар должен умереть, и как можно быстрее. Мистер Мерриам приказал Майло обставить все так, чтобы смерть выглядела несчастным случаем.
Как только Делмар отправился на тот свет, Майло вернулся к мистеру Мерриаму и гордо объявил, что полиция посчитала смерть Делмара результатом падения. Несчастный поскользнулся и ударился виском об острый угол письменного стола.
Рассказ произвел на мистера Мерриама огромное впечатление. Как, впрочем, и на самого Майло. Потому что на деле все произошло абсолютно не так, как он описывал. Убийство явилось плодом его воображения.
Маршалл Делмар жил в пышно обставленном доме в испанском стиле, в претенциозном квартале, известном, как Виста-Дель-Пасифико. Если встать на выложенную изразцами крышу двухэтажного дома и прищуриться на солнце, можно было разглядеть океан. Поэтому считалось, будто здание выходит на океан и стоит миллионы долларов.
