Во время ланча я не рассказываю Карлосу про Тэйта.
После школы, прощаясь с Карлосом перед тем, как отправиться на стажировку в Калифорнийский университет, я не рассказываю ему про Тэйта.
Не знаю, что меня удерживает. Может, тот факт, что разговоры о Тэйте только усугубят и без того сложную ситуацию. Потому что сколько бы я ни пыталась… я не могу перестать о нем думать.
В среду у меня появляется такое чувство, словно все мое тело – провод под напряжением, который гудит и искрится на концах. Мне не терпится оказаться на работе и выяснить, придет ли Тэйт снова. Я знаю, что не должна надеяться; знаю, что меня все это не должно волновать. Но сколько бы глубоких вдохов я ни делала, чтобы успокоиться, сердце продолжает выпрыгивать из груди.
Последние несколько часов моей смены пролетают быстро, и, когда уходит последний покупатель, я подхожу к окнам магазина и смотрю на тротуар, надеясь увидеть его. Но его там нет. Я говорю себе, что будет лучше, если Тэйт никогда больше не появится. Но никак не могу избавиться от чувства разочарования.
Потом я вспоминаю, почему дала себе обещание держаться подальше от парней, особенно таких, как Тэйт. Моя бабушка делала все, чтобы жизнь ее дочери была лучше, чем у нее, но у мамы появились мы. Она была слишком юной, не способной поднять нас на ноги. Наши отцы появились и исчезли, как и все прочие мамины бойфренды, которые требовали ее внимания, отнимали у нее деньги, время и счастье. Я думаю о Мии и Лео, маленьком Лео, который не знает еще, кем могла бы стать его мать, не знает, что она так же умна, как и я, а может, и умнее. Но Миа не поступит в колледж; ее жизнь остановилась, сестра осталась у разбитого корыта со всем своим потенциалом. Нет слова хуже, чем потенциал. Оно – обо всем, чего никогда не случится.
Я беру ключи, подхожу к двери, переворачиваю табличку со словом «ЗАКРЫТО» наружу и запираю ее. Я уже готова повернуться, чтобы отправиться домой, когда замечаю элегантный черный автомобиль, который подъезжает прямо к магазину. Из фар струится голубоватый свет, машина почти бесшумно останавливается. Она выглядит дорого. Очень дорого.
Дверь с водительской стороны распахивается… и выходит Тэйт.
Он направляется к магазину, и машина за его спиной издает короткий звуковой сигнал. Приблизившись к витрине и взявшись за ручку двери, Тэйт обнаруживает, что она заперта. Он поднимает глаза, и наши взгляды встречаются через стекло. Сердце бьется о ребра.
Он снова смотрит на металлическую дверную ручку, словно ожидая, что я его впущу. Но я поднимаю руку с ключами и слегка помахиваю ими перед его лицом.
– Простите, – произношу одними губами, с легкой улыбкой.
Замечаю на его лице оттенок неверия и ощущаю удовлетворение. Не собираюсь ждать его тут вечерами напролет. Представляю, как мои учителя будут говорить со вздохом: «У Шарлотты был такой потенциал. Вы знаете, что ей почти удалось поступить в Стэнфорд?»
Я закрываю кассу, краем глаза наблюдая за Тэйтом. Он достает из кармана телефон и прижимает его к уху.
Моя сумка начинает вибрировать. Я достаю телефон и вижу незнакомый номер. Поднимаю глаза на Тэйта – он жестом показывает, чтобы я взяла трубку. Я решаюсь не сразу, но в конечном итоге нажимаю зеленую кнопку.
– Алло?
– Вы меня не впускаете.
– Мы закрыты, – говорю я в трубку.
– Хм-м, – произносит он, словно взвешивая варианты, гадая, что сказать, чтобы я его впустила.
– Кстати, откуда у вас мой номер?
– Он у меня есть уже давно.
– Это не ответ. И кстати, это, мягко говоря, странно, что вы звоните мне, учитывая, что я не давала вам свой номер.
– У меня есть возможности, – говорит Тэйт в трубку, и я разглядываю его силуэт по другую сторону витрины. Он слегка запрокидывает голову, смотрит в ночное небо, а потом снова переводит взгляд на меня. Он так красив; свет от фонаря льется прямо на него, отчего его облик кажется еще более мрачным и загадочным.
– Какого рода возможности? – уточняю я. Меня одолевает любопытство, и я не могу промолчать.
– Люди, которые помогают мне решать вопросы. – Очередной «неответ». В любом случае у него, должно быть, больше денег, чем я полагала вначале.
– Вам не кажется, что это дает вам несправедливое преимущество? – спрашиваю я.
– Ну, теперь у вас тоже есть мой номер, так что мы квиты.
– Мне не нужен ваш номер, – отвечаю я, радуясь, что в темноте не видно моей красноречивой улыбки. Мне все это слишком сильно нравится.
– А я считаю иначе, – заявляет он. – Иначе вы бы уже нажали отбой.
Проходит несколько секунд, я слышу его дыхание в трубке. От этого в животе снова зарождается трепет, а по телу разливается тепло. Я чувствую, что сдаюсь.
– С какой целью вы приехали сюда сегодня? Судя по всему, вы без кофе.
– Если хотите кофе, он ждет вас, – парирует он. – Но на сей раз вы будете пить его вместе со мной.
– Я…
– Сегодня пятница, Шарлотта. Сходите со мной на свидание.
Причин отказать ему – столько, что не счесть. Прошлое моей матери. Настоящее моей сестры. Мое будущее.
– Одно свидание, – продолжает он низким, почти гипнотическим тоном. – Скажите да. Что вы можете потерять?
Все, думаю я.
Но сердце в груди трепещет. В голове плывут безумные мысли о том, как я снова окажусь рядом с ним, буду вдыхать насыщенный пьянящий аромат его одеколона – и, может быть, он снова ко мне прикоснется. Это все, что мне нужно: пару мгновений с ним, и тогда я смогу забыть о нем навсегда. Я знаю, что торгуюсь с собой. Но мне все равно. Я чувствую, что сдаюсь.
– Если я один раз схожу с вами на свидание, вы перестанете сюда приходить?
– Клянусь, – отвечает Тэйт, и, подняв глаза, я вижу, что он прижал ладонь к стеклянной двери, словно для того, чтобы скрепить договор. Моя кожа вспыхивает так, словно он прикасается ко мне. Я кладу трубку, потому что не уверена в том, что мой голос будет звучать ровно.
Я намеренно заставляю Тэйта ждать, не торопясь заканчиваю дела в магазине. Радуюсь возможности вернуть себе самообладание. Выйдя наконец на улицу, вижу, что Тэйт стоит прислонившись к машине, и мое сердце снова начинает бешено колотиться. Он улыбается, и на мгновение его лицо становится более открытым, чем за все время с момента нашей первой встречи.
– Итак? – говорю я, надеясь, что в такой темноте он не заметит румянца на моих щеках.
– Ты об этом не пожалеешь, Шарлотта.
* * *
Мы идем по бульвару Сансет, где вдоль тротуара тянутся бесчисленные кафе, с их желтыми и красными зонтами, круглыми столиками, покрытыми белыми скатертями, и сидящими за ними людьми, которые потягивают коктейли, дыша мягким вечерним воздухом.
