Когда она шевельнулась, темные глаза Адена заблестели чувственным наслаждением. Губы его приоткрылись, он вздохнул, наклонил голову и слегка прикоснулся к ее губам – лишь чуть коснулся их, а затем задал вопрос:
– Ты уверена, Вивьен? Ты должна быть совершенно уверена, потому что пути назад не будет.
Она озадаченно нахмурилась.
– Ты забыл, что я сама сняла с себя ночную рубашку? Неужели не понятно, чего я хочу?
Он долго смотрел на нее, а потом сдавленно засмеялся.
– Прости меня. Я всего лишь бестолковый мужчина, а когда доходит до плотских утех, мы несколько теряемся.
– Как мужчина может растеряться, если женщина обнажает перед ним свою грудь? Это выше моего понимания, – пробормотала Вивьен, сама начиная смущаться. И тут ей в голову пришла ужасная мысль. – Но ведь ты тоже этого хочешь, правда? О господи, скажи, что ты хочешь этого так же сильно, как я!
Она закусила губу, в ужасе от того, что только что сказала. Боже милостивый, да ведь она практически кинулась бедняге на шею. Навязалась ему. Что, если он просто делает ей одолжение из какого-нибудь ложного чувства жалости или сострадания?
Полуулыбка Адена сменилась настоящей, широкой.
– Я с удовольствием покажу тебе, чего хочу. Давай начнем с грудей, раз уж ты затронула эту тему. Подойдет?
Вивьен настороженно кивнула.
– Отлично. – Он чуть-чуть сдвинулся вниз, причем его возбужденное естество коснулось прямо ее интимного чувствительного местечка между ног. Вивьен выгнулась и удивленно застонала, ощутив, как внутри что-то сжалось.
– Ну, ну, – бормотал Аден дразнящим голосом. – Ты слишком торопишься. Я же сказал, что мы начнем с грудей.
И тут этот негодяй шевельнул бедрами, снова ткнувшись в то самое местечко. Вивьен впилась ногтями ему в плечи и зажмурилась, наслаждаясь потрясающими ощущениями. Он такой большой и твердый! Везде. И ей не терпелось почувствовать его.
– Открой глаза, милая, – сказал Аден.
Вивьен неохотно подняла веки. Как бы сильно ей ни хотелось на него смотреть, с закрытыми глазами она могла полностью сосредоточиться на возникающих в теле ощущениях.
Впрочем, смотреть на него тоже удовольствие.
– Хорошая девочка, – пробормотал Аден. – Вот бы ты была такой же послушной не только в спальне.
Вивьен нахмурилась и ущипнула его за плечо. Все равно что щипать кусок дерева.
– Вот это ты сказал очень гадкую вещь, Аден. Я всегда делаю то, что ты мне говоришь.
Он приподнялся на руках и насмешливо выгнул бровь, глядя на нее.
– Ну, в пределах разумного, – поправилась Вивьен.
– Давай вернемся к твоим грудям, – сухо произнес он.
Пришлось подавить безумное желание захихикать.
– Да, давай.
Он опустил глаза, упиваясь зрелищем. Соски уже затвердели. Неприятно признаваться, но Вивьен довольно болезненно относилась к своим грудям. Они были, на ее взгляд, небольшими, и тот факт, что и сама она была неприлично (и немодно) худой, ничем ей не помогал. Корсет немного приподнимал их и делал пышнее (хотя ничего похожего на других светских дам, чьи груди буквально выпирали из декольте), а без него они выглядели весьма… недостаточными.
Аден все рассматривал ее, и Вивьен начала нервничать.
– Что-то не так? – выпалила она наконец.
Взгляд метнулся к ее лицу.
– А что может быть не так?
Вивьен подавила стон. Она когда-нибудь научится держать язык за зубами?
– Моя сладкая. – Он нагнулся и завладел ее ртом, нежно посасывая нижнюю губу.
Вивьен обвила руками его шею и открылась ему, наслаждаясь сплетением языков.
Он прервал поцелуй слишком быстро.
– Ты стесняешься?
Она попыталась небрежно пожать плечами, что очень непросто сделать, когда лежишь, придавленная крепким мужчиной.
– Скажи, – ласково приказал Аден. – Пока не скажешь, я больше ничего делать не буду.
– Да это глупость, – пробурчала Вивьен, чувствуя, как по щекам разливается жар.
– Все равно скажи.
Он выглядел настроенным крайне решительно, а Вивьен уже знала, каким решительным он может быть, поэтому сдалась.
– Мои груди. Они… – Она замолчала, щеки ее запылали от смущения.
– Они что? – Теперь Аден выглядел озадаченным.
– Они слишком маленькие, – выдавила она сквозь стиснутые зубы. – Моя модистка говорит, что мне нужна дополнительная подкладка.
– Твоя модистка глупая гусыня, – фыркнул он. – А ты сошла с ума. У тебя самые красивые груди на свете.
– Ты же говоришь это не для того, чтобы я почувствовала себя лучше, нет?
Господи, как противно быть настолько неуверенной в себе!
Он передвинулся, оставив одну ногу между ее бедер, но приподнявшись, чтобы не давить ей на грудь.
– Я говорю тебе чистую правду, глупая ты девочка. Но, конечно, я намерен сделать кое-что, чтобы ты почувствовала себя лучше. – Он положил ладонь ей на правую грудь, помял ее длинными пальцами. – На самом деле у тебя идеальные сиськи. Я мог бы сосать их всю ночь, и все будет мало.
Намеренно грубое слово пронзило ее, как разряд электричества, с губ сорвался удивленный возглас. Но внутри от него все сделалось мягким, и вид его загорелых пальцев ласкающих бледную кожу, ее грудь, тоже помог.
– Они идеального размера, – бормотал Аден. – Точно под мою ладонь, и еще точнее – под мой рот. И я обожаю твои соски. Такие розовые, и посмотри, как они твердеют, когда я их сжимаю.
Он слегка сжал сосок между пальцев и нежно потянул. Вивьен ахнула – восхитительное ощущение пронзило ее от соска до самой сокровенной сути. Она бессознательно приподняла бедра, утыкаясь холмиком в его бедро.
– Вижу, они еще и чувствительные, – сказал Аден. – И чем тверже становятся, тем сильнее ты чувствуешь. Ты сплошные сливки и розовые ягодки, любовь моя. Мне не терпится попробовать тебя.
Он гладил и ласкал ее плоть, и Вивьен извивалась под ним. Тело напрягалось от страсти, ему требовалось нечто большее, чем легкие, дразнящие прикосновения его пальцев и тихое порочное бормотание.
– Неужели все мужчины так много болтают, когда занимаются этим? – выдохнула она.
Аден хмыкнул, проигнорировав ее глупый вопрос, и легонько ущипнул сосок. Если бы он не прижимал ее к матрасу, Вивьен слетела бы с кровати.
– Ты хочешь большего, я понял. Поверь, я буду только счастлив повиноваться.
Она набрала в грудь воздуха, чтобы отругать его, но не успела произнести и слова, как Аден наклонился и сомкнул губы на ее соске. Втянул его в рот, посасывая и покусывая. Вивьен вся дрожала – он пробовал и играл, действовал губами, языком и даже зубами. Когда он снова прикусил затвердевший, пылающий бугорок, она не выдержала, вцепилась ему в бедра и начала подаваться к ним всем телом, стремясь облегчить растущее напряжение.
