— Это важно?
— Не для меня. Люблю поддразнивать.
Он должен был многое ей сказать, объяснить, но было поздно, и дождь все шел и шел, и разговаривать совсем не хотелось. Как не хотелось портить эту чудесную ночь. Признаться никогда не поздно. Время еще есть.
Они уснули. Проснувшись, Джей Ди не понял, что его разбудило и который час, хотя за окном было еще темно. Дождь по-прежнему барабанил по крыше, за стеклянной дверцей догорали дрова, и на лицо лежавшей рядом с ним женщины падал чахлый желтоватый отсвет. Ее красота, такая естественная и незащищенная, трогала и волновала. Я люблю тебя.Как легко дались ему эти слова. Почему? Наверное, потому, что они были правдой. А услышать, как их произносит она, было чудом. Настоящим чудом. Он не ждал их, не заслуживал, но хотел услышать. И он был счастлив. Пусть только на эту ночь. Будущие трудности его не беспокоили.
Он осторожно поцеловал ее в висок и еще полежал какое-то время, слушая дождь и ее дыхание. Она заворочалась во сне, прижалась к нему. Как легко у нее это получается. Как легко она подарила ему любовь и доверие. Он не мог этого понять.
Потом она проснулась и, увидев его рядом, улыбнулась. Приподнялась на локте, поглядела в окно.
— Еще темно. Спи.
— Солнце уже встает. Мне пора возвращаться.
— Зачем? Или свет дня обратит тебя в камень?
— Хуже. В безответственную мать. Не хочу, чтобы сын узнал, что я болтаюсь где-то по ночам.
— Ты не болтаешься. — Он потянул одеяло с ее плеча. — Ты спишь со мной.
— Из-за тебя у меня будут неприятности.
— Какие неприятности? — Он ничего не мог с собой поделать. Ему нужно было дотрагиваться до нее, проводить ладонью по теплой гладкой коже. — У тебя такие сексуальные веснушки, — прошептал он ей в ухо.
Кейт поежилась и чуть слышно застонала, а потом попыталась встать.
— Вот что. Я ухожу. — Она начала собирать одежду. У нее был сумасшедший красный бюстгальтер, от одного лишь вида которого сон умчался навсегда. И все же Джей Ди не стал ее задерживать — Кейт уже волновалась, торопясь домой.
Поднявшись, он поймал на себе ее удивленный взгляд.
— Это все твое белье. Ничего не могу с собой поделать.
Кейт покраснела:
— Одевайся. И побыстрее.
Джей Ди нехотя натянул джинсы и, наклонившись, подбросил в печку еще одно полено. Оно моментально вспыхнуло.
Кейт натянула толстые шерстяные носки и пригладила волосы.
— Тебе нужно попрактиковаться в устной речи. Ты не умеешь говорить о себе.
Если бы она знала.
— Я скажу тебе все, что ты хочешь знать.
— Хорошо. Ловлю на слове. — Кейт еще раз поправила волосы, но только больше их растрепала. И стала еще сексуальнее.
— Ты прекрасна.
— Угу. — Она сунула ноги в короткие резиновые сапоги.
— Я серьезно. Ты прекрасна даже в этих сапогах и этом спортивном костюме, который совершенно тебе не идет.
— Тогда это настоящая любовь, а ты сошел с ума. — Уже у двери Кейт оглянулась. — Может, удастся улизнуть вечерком. Поработаем с твоими разговорными навыками.
Он замер. Ну надо же так не вовремя.
—Меня не будет вечером.
Глаза у нее вспыхнули, напомнив о дремлющем ирландском темпераменте.
— Уже передумал?
Джей Ди шагнул к ней, обнял:
— Ничего подобного. Просто завтра я возвращаюсь в Лос-Анджелес, а к Дню труда сюда приезжает Сэм с семьей. Сегодня вечером уезжаю в Сиэтл. Мой рейс завтра утром.
Глаза у нее мгновенно потухли.
— Завтра? Но мы же только…
Он прижал палец к ее губам:
— Знаю. Извини. — Он хотел сказать, что вернется, что они во всем разберутся и он все ей объяснит, но обещания всегда давались ему с трудом.
— Так ты просто уезжаешь?
— Да. Я ведь и не планировал остаться здесь навсегда.
— Понятно. Но ты думаешь вернуться?
— Нет.
Кейт сжалась.
Джей Ди снова привлек ее к себе:
— Это правда, Кейт. Я не собирался возвращаться. Но теперь… — Он наклонился и поцеловал ее. — Но теперь у меня есть причина…
Она вздохнула:
— Ты немного тормозишь.
Он снова поцеловал ее, чувствуя, как не хочется ей уходить.
— Мне все-таки пора. Пока дети еще спят. — Ее лицо осветилось вдруг улыбкой. — Мы можем поехать в Сиэтл вместе.
— Кейт…
— Нет, правда. У меня в городе кое-какие дела. Есть новости. Не хочешь спросить какие?
— Спрашиваю.
— Подаю последние бумаги в службу опеки. Мы с Ароном будем приемной семьей для Кэлли. Я жутко волнуюсь. Это так замечательно.
Как у нее все просто. Кэлли нужен дом — и Кейт предлагает ей свой. Теперь Джей Ди понял наконец, почему ее так обидела его критика. Когда кого-то любишь, его одобрение или неодобрение значат очень много. Он погладил ее по щеке.
— Ты удивительная.
— Точно, я такая. Удивительная.
Последний раз, когда Кейт сказала мужчине, что любит его, он бросил ее беременную и ушел. Прошло десять лет, прежде чем она набралась сил повторить те самые слова. За эти годы Кейт Ливингстон стала другим человеком — взрослой женщиной, матерью-одиночкой, — однако ж домой она возвращалась почти в том же состоянии, что и после самого первого свидания: счастливая, с пустой головой и глуповатой улыбкой. Джей Ди обещал прийти на завтрак, а потом они вместе поедут в Сиэтл. Она приняла душ, потом вымыла собранную накануне ежевику и даже попыталась спеть под радио, разбудив при этом Кэлли, а когда та заглянула в кухню, потащила ее танцевать. К концу песни обе раскраснелись и хохотали как сумасшедшие.
Кэлли не перестала улыбаться даже после того, как проверила содержание глюкозы, что уже вошло у нее в привычку. Показатель оставался на приемлемом уровне, позволявшем обойтись без применения лекарств. Кейт старалась не проявлять чрезмерного любопытства. Достаточно скоро Кэлли станет взрослой, будет жить самостоятельно, и с болезнью ей придется справляться своими силами.
Завтрак готовили вместе, напевая тихонько под радио. Уже взбивая яйцо, Кейт позвала сына к столу.
— Он вас не слышит, — улыбнулась Кэлли. — Аарон на озере.
Выронив мутовку, Кейт выскочила на улицу. Так и есть. Бандит уже носился взад-вперед по причалу, то и дело обеспокоенно поглядывая в сторону удалявшейся от берега лодки.
— Убью обоих, — пообещала она, хотя сердце уже пело от счастья. — Знают же, что полагается спрашивать разрешения.
