Кэтрин прошла вперед, осмотревшись, нашла банку кофе и занялась его приготовлением, благо что чайник, поставленный Джейком, к этому моменту уже закипел.
– Малышка, я горжусь тобой! – патетично произнес Ральф, дружески похлопав ее по плечу, несмотря на то что Джейку это могло и не понравиться.
Но тот не выказал признаков раздражения. Он просто держал свою чашку и неотрывно смотрел в глаза Кэтрин. Она улыбнулась ему, и оба пребывали в состоянии полной отрешенности, которая не нуждалась в словах.
Какое-то время, пока они пили кофе, прошло в тишине. Затем все трое приступили к основательному осмотру разоренной квартиры, пытаясь по ходу дела хоть что-то привести в надлежащий вид.
Ральф между тем решил выяснять то, что требовало немедленного решения.
– Кэтрин, ты не можешь оставаться здесь на ночь. Я постелю себе на диване, а тебе уступлю свою спальню, так что…
– Нет никакой необходимости, – прервал его Джейк. – Она поедет ко мне. Надеюсь, вы подержите у себя кота, пока мы не приведем здесь все в должный порядок.
– Конечно, какой разговор, – тотчас согласился Ральф, избегая встретиться глазами с Кэтрин.
Та зарумянилась, как дикая роза. Как счастливая дикая роза. Глядя со стороны, можно было подумать, что весь этот разгром ничего для нее не значит. Да, похоже, его догадки абсолютно верны. Она просто без ума от Джейка Трелони. Впрочем, и сам Ральф изменил свое отношение к пещерному человеку. В каком-то смысле даже хорошо, подумалось ему, что Кэтрин побудет пока у него. Он, этот большой и мрачный мужик, защитит ее лучше кого бы то ни было, что прямо-таки написано, как говорится, у него на лбу. Если понадобится, Трелони наверняка наймет целый полк охранников, да он и сам выглядит, как небольшая, но прекрасно вооруженная армия.
Когда прибыли полицейские, они проявили к инциденту гораздо больше внимания, чем в свое время к поджогу в квартире Джейка. Оно и понятно – квартира Кэтрин подверглась гораздо более сильному разрушению. Они записали имена и адреса присутствующих и, позвонив к себе в отделение, вызвали экспертов.
– Надо все хорошенько исследовать, – сказал один из полисменов Ральфу. – Здесь могут быть отпечатки пальцев.
Джейк держался спокойно. Но, конечно, заметил, что оба полисмена игнорировали его с того момента, как он назвал свое имя. Хотя лицо его ничего не выражало, внутри бушевал ураган гнева. Эти люди были слишком хорошо вышколены, чтобы прямо выказать свое отношение к нему, но мысли их он угадал без труда. Раз тут запутан Трелони, наверняка думали они, то дело ясное. Хотя сами, может быть, и не видели в этом деле никакой ясности.
Джейк подумал, что здесь не может не объявиться его собственная, персонально прикрепленная ищейка, и он не ошибся. Инспектор Харрисон не замедлил явиться, слишком даже оживленный для своей анемичной натуры. При виде жуткого хаоса в квартире художницы инспектор поднял брови. Джейк только диву давался, ибо, общаясь с этим полицейским чином, ни разу не видел на его лице столь сильного проявления чувств.
Инспектор все внимательно осмотрел, не сказав ни слова. Джейк с иронией наблюдал за ним, спрашивая себя, не надеется ли инспектор найти здесь и его, Джейка Трелони, отпечатки пальцев, чтобы заварить новое дело. Ему все это казалось просто смешным. Что бы ни делал инспектор, какой бы важности ни напускал на себя перед лицом своих подчиненных, все-таки в этом случае Джейк лучше тал, что здесь произошло, чем его мучитель.
– Вы знакомы с мисс Холден? – спросил наконец инспектор, пронзая Джейка взглядом прищуренных глаз.
– Очевидно. Раз я здесь.
Кэтрин, услышав в голосе Джейка некоторую напряженность, оглянулась. Лицо у него было спокойное, но, немного зная его, она видела, что он похож сейчас на бойца, готового к схватке.
– Полагаю, вас обоих не было здесь, когда это случилось?
– Нет, мы сидели здесь и даже помогали им! – огрызнулся Джейк.
– Шутки здесь, мистер Трелони, не уместны, поскольку ситуация… – начал было инспектор, нот Ральф договорить ему не дал.
– Кэтрин… то есть мисс Холден, выходила из дому вместе со мной. Я живу здесь же, этажом ниже.
– А вы, мистер Трелони? Вы находились здесь? – спросил инспектор, в обычной своей манере покачиваясь на пятках.
Джейк постарался унять свое раздражение.
– Я находился у себя дома.
– Один?
Джейка захлестнула волна негодования, и тут ему на помощь пришла Кэтрин. Она выступила вперед и оказалась лицом к лицу с инспектором.
– Минутку! – воскликнула она. – Что это вы тут затеваете? Уж не хотите ли вы сказать, что весь этот хаос устроил мистер Трелони? Я правильно вас поняла, инспектор?
– Ничего я не хочу сказать, мисс Холден. Я просто хочу знать правду.
– Правда вся здесь, перед вашими глазами. – Кэтрин указала на разор. – Кто-то ворвался в мою квартиру и все тут порушил. Меня дома не было. Мистер Трелони находился на другом конце Лондона. Пока вы нападаете на моего друга, настоящие погромщики уходят все дальше. Вы ведь, кажется, сыщик? Ну так и займитесь сыском! А если не хотите, то просто покиньте мой дом и предоставьте мне возможность заняться уборкой.
– Но послушайте, мисс Холден, вещи не всегда таковы, какими они кажутся. Я понимаю, конечно, ваше состояние…
– От вас не требуется вникать в мое состояние, – отрезала Кэтрин. – У полиции, насколько мне известно, другие функции. Разорена моя квартира, налицо факт вандализма. Так вот, идите и приложите усилия к тому, чтобы найти преступников, пока они окончательно не замели следы. И постарайтесь при этом проявить побольше рвения, чем вы проявили при расследовании попытки поджога квартиры мистера Трелони и поджоге офиса его коллеги.
– Кэтрин, полегче, – проворчал встревоженный Ральф.
– Заткнись, Ральф! – выпалила Кэтрин. – Ты думаешь, он что? Арестует меня за нарушение субординации? Ну так я не служу в полиции и не хожу у него в подчиненных. Зато как частное лицо и налогоплательщик вполне могу обвинить его в некомпетентности.
Джейк подошел к ней и обнял за плечи. Она была напряжена и вся дрожала от негодования.
– Достаточно, сердце мое, – сказал он тихо. – Отпусти бедного человека исполнять свои непосредственные обязанности.
В голосе Джейка явно слышался сдерживаемый смех. Кэтрин обернулась и с удивлением увидела, что глаза его светятся. Он и действительно переживал нечто совершенно для него неизвестное. Никто никогда не защищал его прежде, не заступался за него, а Кэтрин, эта птичка, на целую голову меньше его ростом, маленькая, тоненькая и хрупкая, как фарфоровая статуэтка, бросилась ему на выручку. И бесстрашно дала отповедь одному из его главных неприятелей.
