– Привет, Дерек. Извини, что не могла сразу подойти к телефону.
– Не переживай, Бет! Я же понимаю, как ты усердно трудишься все эти дни! – Она услышала издевку в его голосе. По звуку голоса она всегда могла определить его настроение и состояние, даже его желание физической близости.
– Я звоню тебе, чтобы узнать, как продвигаются твои шашни с Фрейзером Стюартом, нашим местным газетным магнатом.
Бет заколебалась. Ливви Дэвис сильно затрудняла дело. Да и Фрейзер оказался крепким орешком. Она не знала, стоит ли посвящать Дерека в эти подробности.
– Я работаю в этом направлении.
После этих слов наступило короткое молчание, а потом он сказал холодно:
– Что ты под этим подразумеваешь, Бет? Не морочь мне голову, у меня плохое настроение.
Она услышала угрозу в его голосе. Он давал ей понять, что это не просто дружеский звонок и до Бет дошло это.
– Мы с ним друзья. Мы сегодня ужинаем вместе.
– Ты трахаешься с ним?
– Я не думаю, что…
– Прекрати, Бет, – сказал Дорси резко. – Нечего передо мной разыгрывать девственницу. Я сказал тебе, что мне нужна петля для шеи Фрейзера. Мы обнаружили утечку, и мне нужно знать, сколько информации ушло. В руках противника она является реальной угрозой. И ты прекрасно знаешь, что тебе грозит в этом случае, Бет.
– Мне? – Бет не собиралась покупаться на это. Она играла в другую игру и не могла быть куда-то впутана.
– Я надеюсь, что ты понимаешь это. Если химикат будет определен, тогда всплывут твои медицинские заключения.
– Ну и что? Я только написала то, что видела. Дорси угрожающе рассмеялся:
– Ты написала то, за что тебе заплатили. И это еще мелочь, моя дорогая Бет. У меня есть список чеков, выданных доктору Бет Броуден, нашему консультанту.
Бет разозлилась, но понимала, что не должна показывать этого Дорси. Ей было известно его могущество, и она боялась. И уже не в первый раз она почувствовала, что страх очень возбуждает.
– Итак, что тебе нужно от Фрейзера Стюарта?
– Мне нужно знать, как много ему известно.
– И как, ты считаешь, я должна выяснить это?
– О, моя дорогая Бет, – сказал Дорси саркастически. – Ты действительно меня об этом спрашиваешь? В этих вопросах я всегда полагался на такого эксперта, как ты!
Бет с трудом сдержалась от злого выпада:
– Ладно. Мне понадобится несколько дней.
– Как долго продлятся эти несколько дней? Позвони мне в субботу домой. И запомни, Бет, что если все вскроется, то конец не только «ИМАКО». Ты поняла, что я имею в виду?
Ей хотелось дать ему достойный ответ, но он повесил трубку.
– Ублюдок! – пробормотала она, положив трубку. Ожидая, пока очередной пациент войдет в кабинет, она неожиданно почувствовала, как мокро у нее между ногами, и разозлилась. Этот чертов кретин до сих пор возбуждает ее.
Ливви вместе с Митчем Мак-Дональдом сидела за столом, на котором громоздились куча фотографий и черно-белый макет трех страниц развлекательно-рекламного приложения «Лайф-стиль». Она подбирала фотографии для первой рекламы.
Две прошедшие недели Ливви было очень трудно. Они оказались гораздо тяжелее, чем она представляла, но принесли много удовольствия. Ей нравился Митч; он был забавным, легким, сумасбродным, и поглощенным работой. Он оспаривал каждое ее предложение, дразнил, заставлял думать и отстаивал свою правоту. Ей нравилось сражаться за каждый дюйм печатной полосы, не только с ним, но и с остальными коллегами. В той, прошлой жизни Ливви Дэвис все доставалось очень легко. Она была известна в Лондоне, и её слава работала на нее. Ей не задавали вопросов и не осмеливались возражать. А сейчас она поняла, что завоеванное в борьбе ценится гораздо больше.
В «Эбердин энгас пресс» она была не телезвездой и дочерью телезвезды, а обыкновенным сотрудником. И это было замечательно!
– Ох, не понимаю, почему мы так беспокоимся из-за этих дурацких снимков, – сказал замученным голосом Митч. Потом отобрал несколько, а остальные бросил на стол. – Посмотри, может быть, эти покажутся более интересными.
Ливви улыбнулась. Митч был верен себе. Ему нравилось постоянно флиртовать. Флирт придавал остроту работе.
– А если мы поместим этот снимок? – Ливви показала ему модель в черном кружевном лифчике, черных чулках и подвязках. – Вот это мне кажется очень интересным!
Они расхохотались, и Митч ущипнул ее за руку. Она ахнула и ущипнула его в ответ. А потом они затеяли шумную потасовку, хихикая, как дети. Все фотографии разлетелись по комнате.
– Кровожадный Митч! – Ливви, смеясь, отодвинула стул, прежде чем он успел снова дотронуться до нее. – Ха! Догони меня! – закричала она, вскочив со стула и бросилась бежать. Она спиной наткнулась на какого-то человека, чертыхнулась, а потом повернулась, чтобы вежливо извиниться. И оказалась лицом к лицу с Фрейзером.
– Фрейзер! – Она вспыхнула и приложила руки к покрасневшим щекам, пытаясь скрыть улыбку. – Извини, я… – Она чувствовала себя идиоткой. Митч перестал смеяться и стал собирать рассыпанные снимки, стараясь исчезнуть с грозных глаз шефа.
– Извини, – снова прошептала она, не поднимая глаз от пола. Фрейзер почувствовал страшную ревность, а потом стал успокаивать себя, борясь с диким желанием сказать Митчу что-нибудь язвительное.
– Мне хотелось посмотреть, чем вы занимались эту неделю. Гордон, кажется очень доволен.
Ливви кивнула и взглянула на него. Потом потянулась за черновым макетом и поясняющей запиской. Ее движения были скованными. Она была холодна с Фрейзером после встречи с Бет. Радовалась, что редко видела его, но удивлялась своей ненависти к Бет. Она мучилась, что постоянно думала о нем даже в те дни, когда не встречалась с ним. Фрейзер смотрел на макет, пока она коротко рассказывала о работе.
– Когда вы собираетесь отдавать это нашим рекламщикам?
Он видел, что макет хорош; каждый материал на месте, и оставлено место для газетной рекламы. Уже два клиента заинтересовались размещением рекламы нижнего белья. Об этом ему говорил Гордон. Реклама принесет три с половиной тысячи фунтов. Фрейзер был очень доволен.
– Если все получится, к концу недели отправим в рекламный отдел. Модели прекрасные, но у нас появились еще идеи, и мы хотим с ними помудрить, – сказала Ливви, несмело улыбнувшись.
– Хорошо. – Он оторвался от макета и посмотрел прямо на нее.
Какой он усталый, подумала Ливви, и ей захотелось прикоснуться к его лицу. Неожиданно она почувствовала такое непреодолимое физическое желание быть ближе к нему, что сильно прижала руки к бокам, боясь потерять контроль. Острота этого желания потрясла ее. Они не отрываясь смотрели друг на друга, пока Кэрол не позвала его.
