свою правоту, но мысли ее были далеко.
Дима объяснил, почему в доме его матери никто не подходил к телефону. Людмила Викторовна снова уехала к своей подруге — теперь у той умер муж, и она помогала ей с поминками. А Коля улетел в Германию к другу. Даша боялась себе признаться, как ей хочется увидеть его. Уже месяц, как она с детьми переселилась в свою квартиру, и здесь у нее возникло ощущение, словно она никуда и не уезжала. Будто и не было ничего: ни Воронова, ни его мрачной квартиры, ни их странной семьи. А Валера, сидящий сейчас на ее кухне, смотрелся как что-то лишнее и неуместное.
— Ты маляров нашла? — выдернул он ее из размышлений.
— Что? А! Нет, не успела.
— Что значит не успела? Я тебя просил неделю назад. Неужели так трудно сделать один звонок?
— Прости. Я думала, куда Митю отправить. А то лето проходит, а он все в городе.
— И, конечно же, попросила Смирнова?
— Я советовалась. Все же он его отец.
— Не надо мне постоянно это напоминать! — вспылил Воронов. — Еще скажи, что и Катя не моя!
— Я этого не говорила. Это ты сказал!
Резкие слова сами сорвались с ее губ. Валерий обиженно замолчал. Даше стало неловко.
— Я сегодня же узнаю насчет маляров, — на прощание пообещала она.
Даше снился сон. Она снова жила в квартире Валеры и никак не могла понять, почему он так долго делает ремонт, а в комнатах по-прежнему грязно. Под ногами валялась старая бумага, на стенах висели рваные обои. А Валерий все хотел ее поцеловать. Ей было неприятно, но она старалась не показывать этого. Муж целовал ее так крепко, словно прощался. А потом она увидела Колю. Он стоял посреди библиотеки. И в комнате сразу стало светло и чисто. И книги на полке уже стояли только новые. Она стеснялась его, потому что Воронов продолжал ее целовать. Но Коля на это не реагировал. Он стоял с чемоданом в руках. «Ты из Германии?» — спросила она. А он ответил: «Да. Посмотри, что я тебе привез», — и достал из чемодана сапоги…
В этот момент она проснулась, потому что заплакала Катя.
Сон долго не шел у нее из головы. А тут еще Дима молчал, и она очень переживала: как они долетели? все ли в порядке? Когда к обеду позвонили в дверь, она чуть не подпрыгнула от неожиданности и поспешила открыть.
На пороге стоял Коля. Почти такой же, как во сне: высокий, худой. Он был одет в голубые летние джинсы и белую футболку и выглядел на редкость нарядно. Белизна ткани подчеркивала его природную смуглость. Его волосы сильно отросли, и пышная шевелюра на его голове напомнила ей Диму в молодости. Даше тут же пришел в голову ее странный сон, и она, не удержавшись, зашлась от нервического смеха. Коля оторопел от такого приема и скорчил удивленную гримасу, недоуменно подняв брови.
— Что ж, я тоже рад тебя видеть, — сказал он, шагнув в коридор. — Это тебе, — и он протянул ей букет красивых голубых ирисов.
— Спасибо, — ответила она и прекратила смеяться. — Прости. Это нервы. Дима с Митей в Таиланд улетели и молчат. Я с ума схожу!
— А что у тебя с телефоном?
— В смысле?
— Димка меня разбудил, сказал, что не может к тебе дозвониться, и эсэмэски к тебе не доходят.
Даша метнулась в спальню и схватила мобильный, который всю ночь стоял на подзарядке. Но, как оказалось, он не только не зарядился, а наоборот, окончательно отключился. Она вернулась в комнату. Коля сидел на корточках у манежа Кати и щекотал ее за щечку.
— Ничего не понимаю. Всю ночь на зарядке стоял, а не зарядился, — пожаловалась она, пытаясь включить телефон.
— Значит, подзарядка не работает.
— Что сказал Дима?
— Долетели нормально. Сегодня утром приземлились в Бангкоке. Устроились в отеле. Пошли гулять по городу. Тебе привет, — отрапортовал он и погладил малышку по лохматой голове.
— Ты был в Германии?
— Прилетел оттуда сегодня под утро. Домой добрался, только прилег, а тут Димка звонит. Говорит, передай Даше, что у нас все в порядке. А то у нее что-то с телефоном. Я тоже тебе сначала позвонил, а потом решил приехать…
— Ох, слава богу! — вздохнула Даша. — А я уже думаю: что такое? Надо же, тетеря, не посмотрела, заряжается ли он. Еще и тебя разбудили.
— Кофе напоишь?
Они сидели на кухне, и Коля рассказывал ей о Германии:
— Городок такой уютный, красивый, нарядный! Тротуары чистые! Я в магазине джинсы примерял. В белых носках в кабинке стоял. А носки как были белыми, так и остались. Ни пылинки. Во полы моют! Такие вежливые все вокруг. Наших много. Друг мой женился на местной. Но она тоже из семьи эмигрантов. Ее родители десять лет назад туда уехали. Так что там чуть ли не пол-улицы наших. Я как-то в кафе зашел кофе выпить. Спрашиваю: «Хау мач?» А мне в ответ: «Давай рубль двадцать». Я чуть не упал!
Они рассмеялись, и маленькая Катюшка тоже захохотала, показывая в улыбке четыре нижних зуба. Ее подражание еще больше их рассмешило, и они долго не могли остановиться.
— Надо же! Словно понимает, — сказал Коля и пересадил девочку к себе на колени.
Катя тут же стала тянуть с его руки часы на металлическом браслете. Он снял их и отдал ей.
— Осторожно, уронит, — предупредила Даша. — Часы дорогие.
— Ерунда, — беспечно улыбнулся он. — Пусть ребенок познает мир.
И то, что он сказал это ее словами, сразило Дашу. Она уставилась на него так, словно впервые увидела. Коля ответил ей удивленным взглядом, одной рукой раскачивая перед Катюшей часы, а второй поддерживая ее. Даша поднялась и стала варить новую порцию кофе.
— В общем, в Германии тебе понравилось, — продолжила она прерванный разговор.
— Очень. Там так красиво: домики с черепичными крышами, ухоженные газоны, дорожки, цветы в каждом дворе. Ты бы захотела там жить. — уверенно заключил он и спустил малышку на пол.
Девочка тут же подбежала к матери и уцепилась за штанину джинсов.
— Какая шустрая, — отметил он. — Как я в детстве.
— А ты помнишь себя в детстве?
— Родители рассказывали. Я шебутной был. Димка — тот спокойный, как Митька. Сидит себе да играет. А я то едва из окна не выпал, то по лестнице на велосипеде съехал — решил путь сократить из квартиры на улицу. А однажды чуть не утонул. Димка меня за волосы вытащил. Так что я своему брату жизнью обязан. А ты думала, что я не захочу его
