загар, маникюр, педикюр, и я сделала свою первую настоящую стрижку — у знаменитого стилиста, не меньше. Отросшие лохматые локоны Итана, кажется, всегда падают в нужное место, и теперь я знаю почему. Мои делают то же самое.
Я перемерила миллион платьев с ценниками в миллион долларов — легкое преувеличение, но только легкое. Черное кружево, красный шелк, блестки — все это кружило мне голову. Когда стилист достал простое платье-слип из белого шелка, сшитое неким Александром Вангом, я поняла, что нашла свое платье. Лучшая часть? Подол платья касается пола, так что не будет слишком заметно, что я надену то, что звездный стилист назвал «кошачий каблучок».
Мы с Итаном провели большую часть дня отдельно — он репетировал в Стейплс-центре, а меня тыкали и истязали у него дома. Каждый вечер мы проводили вместе, ужинали на улице — к сожалению, без купания, потому что, очевидно, бассейны и аэрозольный загар не сочетаются — и падали в постель, где проводили ночи, занимаясь любовью.
После сегодняшнего вечера церемония награждения, наконец, останется позади, и реальность снова установится.
— Как у вас тут дела? — спрашивает Итан, заходя в спальню, без рубашки, с сексуальной улыбкой.
— Хорошо. Ай… — Я шиплю, когда мои волосы туго закручиваются в бигуди, а на лицо наносится макияж двумя разными людьми. Бросаю взгляд на Итана. — Тебе повезло, что ты мне нравишься. Как женщины делают это каждый день?
Итан не обращает внимания на женщину, постукивающую губкой по моему лицу, и подходит ближе. Он нежно целует меня в губы.
— Я твой должник. Знаю, как это для тебя тяжело. — Он снова целует меня.
— Пожалуйста, не испортите ее… хорошо. — Визажист издает разочарованный звук, когда его губы приземляются на мои. — Я просто все переделаю.
Парень хихикает мне в губы и отстраняется без единого извинения. Он ложится на кровать и смотрит на свой телефон, олицетворение спокойствия, в то время как мой желудок завязывается в узел.
— Можем мы повторить план еще раз? — Я закрываю глаза, пока женщина наносит на мои веки пудру, которая кажется мне из арсенала драг-квин.
— Еще раз? — В его голосе звучит веселье. — Красная дорожка, несколько фотографий, несколько вопросов, шоу. Ты останешься с Бетани, Эшли и Джейд, пока мы выступаем. И мы должны появиться на афтепати в Аренфилде, но нам необязательно оставаться там надолго.
Все это звучит разумно, так почему же я так нервничаю?
Хотя знаю почему. Я не вписываюсь в его мир. Я не знаменитость. Работаю на заднем плане, в тени, никогда не выхожу на центральную сцену. Я не создана для такого внимания. И всегда осознавала пропасть между их миром и моим. Черт возьми, потребовались дни подготовки и Бог знает сколько денег, чтобы заставить меня выглядеть так, будто я принадлежу этому миру на одну ночь. Все это еще раз напомнило мне о том, насколько я не вписываюсь.
Волнует ли Итана это? Раздражает ли его моя неопытность и неуверенность? Чувствует ли он, что должен нянчиться со мной?
Чувствуя прилив неуверенности, я держу рот на замке и глубоко дышу через нос, говоря себе, что переживу эту ночь ради него. И после этой ночи следующий раз будет легче, а если будет следующий раз, то еще легче, пока я в конце концов не привыкну к этому представлению, которое происходит раз в год.
Два часа спустя я смотрю на себя в зеркало в гардеробной Итана, с трудом узнавая девушку, смотрящую на меня. Я подхожу ближе, в нескольких дюймах от зеркала, и удивляюсь, как мое лицо может быть покрыто макияжем и при этом не выглядеть накрашенным. Мои глаза кажутся больше и голубее, чем их обычный серый цвет, а мои губы увеличились вдвое, но все еще каким-то образом похожи на мои. Я не вижу ни единой веснушки на своем носу, а мои брови стали более густыми и сформированы таким образом, что, кажется, открывают все мое лицо. Моему бобу длиной до плеч были приданы волны, которые соответствуют простоте моего платья. Я чувствую себя гребаной богиней.
Итан стучит в дверь.
— Ты готова, детка? Машина уже здесь.
Я снова отступаю, тереблю одолженную нитку с крошечными бриллиантами у себя на шее и смотрю, как переливаются подходящие бриллианты на моем запястье. Мой желудок трепещет, а пульс учащается. Я выгляжу как женщина, которой место под рукой у такого рок-бога, как Итан Кроу.
Открываю дверь, и меня встречают широко раскрытые глаза и отвисшая челюсть. Пристальный взгляд Итана скользит по мне от подола моего платья, который целует пол, до моих обнаженных и очень загорелых плеч. Взгляд задерживается на мерцающих драгоценностях, украшающих мою шею, затем парень поднимает глаза на меня.
— Твою мать, — шепчет он, тяжело сглатывает и моргает. — Ты просто сногсшибательна.
— Это мираж. — Я протягиваю руки. — Под всем этим… ну, очень дорогое нижнее белье, но под ним только я.
— Только ты. — Он подается вперед, его глаза прикованы к моему рту. Его высокое тело облачено в дизайнерский костюм цвета клюквы, идеально сшитый по фигуре, черная рубашка расстегнута у шеи. Стильно, с нотками рок-звезды. — И это самое сексуальное во всем этом.
Его поцелуй — это шепот, который не соответствует голоду в его глазах. Я наклоняюсь за добавкой, но парень быстро отступает.
— Не испорти свой макияж.
Меня охватывает прилив глупости. Конечно. Макияж.
— Точно.
Эти слова напоминают о том, что у Итана достаточно опыта общения с женщинами, которые наносят макияж и тратят бог знает сколько средств на свое лицо. Я даже никогда не пользовалась увлажняющим кремом, а теперь у меня есть пятнадцатиступенчатый уход за кожей.
Парень предлагает мне свою руку, и я кладу ладонь на сгиб его локтя, надеясь, что он не почувствует, как сильно дрожат мои руки.
— Ты готова? — спрашивает он.
— Да… ох! — Я беру с комода черный шелковый клатч, достаточно большой, чтобы вместить телефон и набор косметики, которой я даже не знаю, как пользоваться. — Теперь да.
Итан, должно быть, чувствует мои нервы, потому что сжимает мою руку.
— С тобой все будет хорошо. Я обещаю.
