— Ты помахала мне рукой. Почему? — спросила Грейс.
Лекси сделала шаг, и сердце ее так и подпрыгнуло.
— Я знала тебя, когда ты была совсем крошечной.
— А моего папу ты знаешь?
Лекси кивнула.
Грейси скорчила хитрую мину.
— Докажи.
— Он по-прежнему любит мятное мороженое с шоколадной крошкой и ненавидит расческу?
Грейс захихикала и тут же прикрыла рот ладошкой.
— Бабушка говорит, что у него не голова, а воронье гнездо. Но это неправда, я видела гнездо, оно не такое.
Лекси подавила улыбку.
— Можно мне здесь постоять?
— Конечно.
Лекси подошла ближе и остановилась у огромного дерева.
— Почему ты здесь играешь одна?
Маленькое личико поникло.
— Папа ушел. Как всегда. Бабушка на кухне.
— Твоя бабушка по-прежнему танцует, когда готовит?
Грейс нахмурилась.
— Она меня ненавидит.
— Твоя бабушка Джуд тебя ненавидит?
— Я похожа на нее.
У Лекси пробежал холодок по спине.
— На кого?
— На папину мертвую сестру. Поэтому бабушка на меня и не смотрит. Они думают, я этого не знаю, а я знаю.
— Правда?
— Ее убили пираты. Поэтому никто о ней не говорит. — Грейс вздохнула. — Папа тоже иногда плачет, когда на меня смотрит.
— Ты действительно похожа на Мию, — тихо сказала Лекси.
— Ты знала папину сестру?
— Знала, — так же тихо ответила Лекси. — Она была…
— А собака у тебя есть?
Лекси опешила от перемены темы.
— Нет. И никогда не было.
— Я хочу собаку. Или бурундучка.
— А ты папе говорила, что хочешь завести питомца?
— Вчера на ужин мы ели гремучую змею. С арахисом.
Что-то здесь происходило. Грейс заговаривала ей зубы, но почему? Неужели разговор о чувствах Зака ее испугал? Лекси ответила то, что первое пришло в голову.
— Я однажды ела страуса.
— Ого!
— Так что, папы нет дома?
— Не-а. Я большая девочка. Одна остаюсь дома. Сама купаюсь и все такое прочее. Вчера приготовила ужин, мне никто не помогал.
— Он часто уходит из дома?
Грейс кивнула.
Лекси вглядывалась в прелестное бледное личико дочери с печальными зелеными глазами и спрашивала себя, есть ли в девочке что-нибудь от нее.
— А у тебя много друзей?
— Д-друзей? — повторила Грейс, потом улыбнулась. — Сотни. Я самая популярная девочка в дошкольном классе.
— Тебе повезло. Мне в школе бывало одиноко, — призналась Лекси, внимательно вглядываясь в дочь. Не удержавшись, она шагнула к ней ближе.
Губки девочки слегка задрожали.
— На самом деле у меня нет…
— Грейс! — громко окликнули ее. — Ступай в дом. Немедленно!
Лекси отскочила за деревья. Выглянув из-за лохматой зеленой ветки, она видела хижину. Раздвижная стеклянная дверь была открыта, на пороге стоял Майлс и хмурился. Он не видел Лекси, она не сомневалась. Тогда почему он так сердился?
— Грейс, проклятье! — снова крикнул он. — Иди сюда. Сейчас же.
— Нужно идти, — сказала Грейс.
— Он всегда так кричит на тебя?
Грейс начала отступать к дому, но Лекси осмелела и схватила девочку за руку.
— Я бы хотела стать твоим другом, — ласково сказала она. И не смогла на этом остановиться. Ей внезапно захотелось столько всего рассказать. Как же глупо было думать, что она сумеет уйти от дочери.
Личико Грейс расплылось в улыбке, согрев Лекси.
— Ладно. Пока, — сказала Грейс и помахала ручкой. Потом она повернулась и побежала к дому.
Лекси медленно пошла назад. Наконец она поняла, как себя чувствуешь, когда внезапно останавливаешься на бегу.
Она вернулась к велосипеду и поехала обратно в город.
Мимо нее промчалась «скорая помощь» с включенной сиреной, сверкая огнями, но Лекси не обратила на нее внимания.
Она ехала к Скоту Джейкобзу.
Джуд поместили в отделение «скорой помощи» больницы Сиэтла. Она лежала на узкой кровати, подсоединенная к всевозможным мониторам, аппаратам и сигналам тревоги. Но это была, скорее, перестраховка. У Джуд случился сердечный приступ.
Она посмотрела на мужа, чувствуя себя глупо. Опять сломалась, причем так легко.
— Я думала, что все это осталось позади.
Он убрал с ее лба взмокшие пряди волос.
— Я тоже.
— Приступ паники, — проговорила она.
Грейс вскарабкалась на металлическую спинку кровати, на которой лежала Джуд, но нога у нее соскользнула, и она плюхнулась на пол. Кровать тряхнуло, послышался лязг, и боль пронзила голову Джуд.
— Что такое паника? — спросила Грейс, снова пытаясь забраться на спинку кровати.
— Это когда ты напугана, — ответил Майлс.
— Однажды я видела на берегу крысу. Напугалась, — призналась Грейс. — А еще я боюсь больших волосатых черных пауков. Наверное, один такой полз по твоей ноге?
— Бабушка устала, Грейси, — сказал Майлс. — Почему бы тебе не почитать минутку ту книжку?
— Но я хочу знать, что напугало бабушку.
— Не сейчас, Грейси, хорошо? — ласково сказал он.
— Она хочет спать, как хотела я, когда болела ветрянкой?
— Совершенно верно.
— Ладно, дедушка. — Грейс съехала со спинки кровати, зашаркала к стулу в углу, открыла зачитанную книжку и попыталась читать.
Чувствовала себя Джуд отвратительно — дрожь, головная боль, тошнота.
— Я сдаю, Майлс.
— Что это значит?
Ей нравилось, как он гладил ее волосы сильной, крепкой рукой. Это успокаивало лучше любого лекарства.
— Мне показалось, будто я видела ее.
— Мию? — прошептал он.
— Нет. — Джуд невольно почувствовала разочарование, потому что всегда так хотела увидеть Мию! Никакие усилия, никакие молитвы не помогали. И появление или видение Мии, если бы оно случилось, вряд ли довело бы Джуд до сердечного приступа. Наоборот, она бы ожила от этого видения.
Джуд взглянула на внучку, убедилась, что Грейс поглощена трудностями чтения.
— Лекси, — прошептала Джуд, впервые за эти годы произнеся это имя. — Она разговаривала с Грейси.
Майлс взял ее руку в свои. Он ничуть не встревожился признанием жены, и это ее успокоило.
— Приступы паники обычно сопровождаются ложными ощущениями и искажением восприятия, сама знаешь. Помнишь тот раз, когда тебе почудилось, будто машина собьет Грейс? Не окажись я рядом, ты погибла бы под колесами.
— Сейчас было по-другому, — сказала Джуд и сама засомневалась. После смерти Мии с ней то и дело происходили странные вещи. — У той девушки короткие кудрявые волосы. И она очень худая.
