– Умоляю тебя, Костя, будь осторожней. И помни, что я тебе сказала – я всегда буду с тобой. Я люблю тебя. Проиграешь ты или выиграешь, я всегда буду рядом!
Недели шли за неделями, сначала принося дожди, а затем снег и холода. У Кости по-прежнему не было положительных сдвигов в судах – он проигрывал один суд за другим. Настроение было соответствующее.
В новогоднюю ночь за праздничным столом в Костином загородном доме собрались его близкие друзья. В основном, это были партнёры по бизнесу, занимающиеся своим и не имеющие к Костиному бизнесу никакого отношения. Я приехала с Любаней. Волосы у неё уже отросли, и от её болезненного вида не осталось и следа. Всё было, как и подобает в новогоднюю ночь: настоящая зелёная красавица украшала каминный зал, фейерверки и хлопушки, море шампанского, поздравлений и новогодних тостов! За столом много шутили и смеялись, было весело. Но тем не менее каждый из Костиных друзей, произносивший тост, как-то на секунду замолкал, переставал улыбаться и произносил: «Пусть Новый год принесёт удачу, а всё плохое останется в уходящем году!» В общем-то, казалось бы, обычные, стандартные пожелания, их говорят всегда и везде за новогодним столом. Но чувствовалось, что в эти слова друзья вкладывали определённый смысл. И Костя это чувствовал и понимал. Да и все за столом понимали. Все знали, какие проблемы он сейчас испытывает.
Позже, когда все уже изрядно выпили и вышли на улицу покурить, побросаться снежками, мы с Любаней решили навести порядок на столе. Стас, давний друг Кости, изрядно выпивший, стоял у камина – в одной руке бокал с вином, в другой – тлеющая сигарета. Видимо, он считал, что давняя дружба с хозяином дома или приличная доза выпитого позволяли ему курить в зале.
– Блин, вот Костян попал, – говорил он, пуская струю дыма в сторону. – Всю жизнь был один в бизнесе, пахал как вол… Чёрт его дернул связаться с этим Ансаковым!
– Да, не повезло парню… Попал по-полной, – вторил ему Олег – молодой парень, живший то ли во Франции, то ли в Испании и прилетевший на Новый год к родителям. – Я лично давно не веду бизнес в России. Понятно, что здесь интересней, маржа пожирнее, но знаешь, я хочу пусть и меньше, но без проблем. Я уже три года не был в России, вот прилетел на Новый год да родителей повидать. Всё не могу их уговорить уехать. У меня уже и дети там, жена – француженка, спокойный стабильный бизнес. Нет этого чиновьичного беспредела, взяток и откатов. Там уже каждый второй занимающейся бизнесом – русский. Давно говорил Косте: «Вали отсюда».
– Костя не ты, он не свалит, – с этими словами Стас выплеснул остатки вина из бокала в камин и неровной походкой пошёл прочь.
– Ну и торчите здесь! Думаете, в Новом году что-то изменится? Как прибирали к рукам ваш бизнес все кому не лень: от ментов до чиновников, как они беспредельничали, так и дальше будет. Ничего не изменится! – крикнул вслед уходящему Стасу Олег.
Мы с Любаней замерли в ожидании продолжения перепалки, боясь, что, как часто у нас бывает, она легко может перерасти в драку. Напрасно. Ничего традиционного не произошло. Каждый из них махнул в сердцах рукой, процедил сквозь зубы что-то наподобие: «Да пошёл ты», и на этом всё и закончилось. Я вздохнула с облегчением. Слава Богу, без лишних эмоций и разборок. В принципе ведь каждый из них по-своему прав. С одной стороны, жить в стране, где в любой момент ты можешь лишиться всего, что создавал годами, страшно и до одури тошно и паскудно. С другой стороны, если все разбегутся, что останется-то от неё?
В этот миг в зал вновь ввалилась разгорячённая и смеющаяся компания, явно жаждущая продолжить веселье.
Ещё пару дней мы доедали оставшиеся холодцы, винегреты, оливье… По очереди бегали на кухню за очередной бутылкой, спрашивая на ходу, кому что принести. Всё чаще слышалось: «Блин, вот это мы пьём! Почти ничего уже не осталось!» Фейерверки, хлопушки и бенгальские огни всё реже взлетали в ночное небо, но потом и они иссякли, а вместе с ними – силы и желание пить, есть и водить хороводы. Начался медленный исход гостей в город: «Костя, Катя, спасибо большое, всё было просто замечательно, но знаете, у нас там дома… Всё, до встречи, обязательно созвонимся! Скоро Старый Новый год, а там и Крещение, есть повод собраться всем вместе…»
Утром следующего дня я выглянула в окно – белый загородный снег местами покрывали чёрные пятна проталин, откуда в ночное небо стартовала пиротехника. Разноцветное конфетти щедро покрывало сугробы. И непривычная тишина. Начиналась неделя безделья и скуки, когда уже все поздравлены, выпито и съедено на полгода вперёд, а делать больше нечего. Улицы тихи и безлюдны. Страна отдыхает.
– Всех с прошедшими, – пропела я, входя в офис в первый рабочий день после праздника. – Как отдохнули? Как настрой на работу?
– Спасибо, – почти хором ответили девчонки.
– Нормальный настрой. В канун Нового года выручка просто бешеная была! – не без гордости сказала Лиза. – Купальники словно горячие пирожки разлетались.
Вид при этом у неё был такой, как будто она сама каждой особе, увозящей свою попу загорать в Таиланд или Египет, прямо перед трапом самолёта впаривала новый купальник.
– Ну не знаю, как можно променять заснеженную новогоднюю ночь под ёлкой на пальму, и песок? Хотя, наверное, и в том и в другом есть романтика.
Я пыталась всё дальше увести в сторону разговор от высокой предновогодней выручки, а значит – и от премиальных.
– Не взяли бы наши соотечественники моду отдыхать на море в Новый год, не было бы таких продаж, – пыталась вновь вернуть разговор в нужное русло Лиза.
– Зато сейчас у людей не то чтобы на дорогое бельё, на дешёвые колготки денег не осталось. Покупателей – раз, два и обчёлся. Жаль, конечно, месяц, считай, вхолостую отработаем. Хоть бы аренду с нового года не подняли, – озабоченно вздохнула я.
Закрывая за собой дверь кабинета, я увидела взгляд Насти, устремленный на Лизу. Даже без высунутого языка, а только по её глазам можно было прочитать: «Ну что? Облом? Я же говорила, у неё снега зимой не выпросишь».
Поработав с документами, подбив дебет с кредитом, я вызвала Лизу.
– Садись Лиз, – показала я глазами на стул. – Ты кем у меня работаешь?
– В смысле? – не поняла вопрос Лиза. – Начальником отдела продаж.
– Да ну, а мне показалось, что профсоюзным лидером. Тебя так и тянет на борьбу за счастье и справедливость трудового народа порадеть. А ты бы лучше взяла да посмотрела отчёт не за предновогодний месяц, а за весь год. Ты же сама знаешь, что у нас сезонный товар. Теперь до июня на все купальники можно крест поставить. То есть половина ассортимента будет лежать мёртвым грузом. А продать в сезон новые коллекции купальников много ума не нужно. Тем более что у нас почти все торговые точки в самых проходимых местах расположены. Поэтому я попрошу не агитировать меня на щедрость. Тем более при коллективе. Договорились?
