class="p1">- Я уже купила тебе подарок к Рождеству, - чувствую, как его пальцы сплетаются с моими. Крепко сжимают.
- Я пока ещё не купил.
- Ничего страшного. Это Рождество и так обещает быть одним из самых лучших в моей жизни.
Он улыбается, и внутри все щемит. Поднимаю голову и осторожно целую горячие губы. Хочется забраться на него и целоваться долго – долго, как мы часто делаем, когда находимся вдвоём в машине. До сбившегося дыхания и пульса навылет. До его напряжённых выдохов и острого покалывания в моем собственном теле.
Я не знала, что способна испытывать такие сильные эмоции. Даже не подозревала, но они мне нравятся, хоть иногда я и боюсь. Боюсь того, что тот край пропасти, по которой мы ходим, в какой-то момент может обрушиться.
Скайлер
- Решила похозяйничать? – обнимаю Оливию сзади, оценив горку панкейков, красующихся на тарелке.
- Ага.
Она улыбается и быстро поворачивается ко мне, чтобы чмокнуть в губы. Сосредоточена на приготовлении.
Нагло утаскиваю верхний панкейк и, свернув его в трубочку, откусываю. Вкусно.
- Ты что? Подожди, ещё же надо полить сиропом, - спохватившись, Оливия хватает бутылку сиропа и выдавливает его прямо сверху на панкейк.
Жидкость стекает по моим пальцам, я ловлю ее губами, чтобы не попала на одежду, и смеюсь.
- Ой, черт, прости, - суетится девчонка, вместе со мной ловя капли пальцами и отправляя их себе в рот. Тоже смеётся.
Взглянув на меня, улыбается во все свои белые зубки и тянется к моим губам. А точнее к подбородку. Собирает сироп и хихикает.
- Ты сладкий, - облизывает свои липкие губки, и я не удерживаюсь, делаю то же самое, а потом как-то незаметно для нас это действие переходит в глубокий поцелуй.
Меня замыкает, нервные окончания трещат. Забываю и о панкейках, и о том, что мы на кухне, куда в любой момент могут зайти, просто беру то, что так люблю. От чего у меня внутренности сводит изо дня в день.
Мы настолько увлекаемся с Оливией, что чуть не упускаем момент, когда по холлу раздаются шаги. Отрываемся друг от друга одновременно. Я делаю разворот на сто восемьдесят градусов как раз в тот момент, когда на кухню входит Керри.
- Доброе утро, дети.
- Доброе, - бурчит Оливия, не оборачиваясь от плиты.
Конечно, губы-то красные.
- Доброе, - киваю я и сажусь за стол.
- Оливия, ты решила завтрак приготовить? – удивляется её мать.
Подходит к плите и скептическим взглядом обводит плод стараний моей девочки. Пусть только попробует что-то сказать!
- Да. Сегодня суббота, подумала, почему бы не попробовать.
- Это, конечно, хорошо, но ты передерживаешь их. Снимай уже его.
- Один только, мам.
Потому что мы целовались...
- Я его съем, - говорю со своего места, - люблю, когда пережаренные.
- Это вредно, - включает свою любимую пластинку Керри, - Ливви, садись, дальше я сама дожарю.
- Я сама, мам. Выпей кофе, отдохни. Мне хочется дожарить.
Вижу, что Керри это не по душе. Ее так и поддергивает заняться всем самой, и чтобы обрубить это желание и не заткнуть в очередной раз порыв дочери подальше, я встаю, достаю тарелку из сушилки и протягиваю Оливии.
- Накинь мне ещё парочку. Очень вкусно. Советую, Керри. А с сиропом так вообще улёт.
Взгляд карих глаз обдает меня благодарным теплом. Моя девочка краснеет, но улыбку скрыть даже не пытается.
- Видишь, мам. Садись.
Хватает мою тарелку и кладёт туда три панкейка. Они действительно вкусные. Я ни капли не вру, поэтому и ем с огромным аппетитом.
Керри сдаётся, выдавив снисходительно «ладно», и присаживается к столу как раз, когда на кухню входит Патрик.
- Ооо, дочь у плиты - это что-то новое. - одобрительно заглядывает в сковороду. - Когда только вырасти успела? Уже есть готовит.
- Будешь, пап? – оборачивается на него довольная Оливия.
- А как же. Не попробовать старания дочери? Что я буду за отец?!
Спустя несколько секунд присоединяется и Эйдан. Насколько я успел понять – панкейки и шоколадные хлопья его любимая еда, их он может съесть довольно много. Я иногда даже удивляюсь, сколько может влезть в этого маленького человечка.
- Все помнят, что у нас завтра вечер семей сената?
Патрик прямо сияет всякий раз, когда произносит эти слова.
- Мхм, - бубнит Эйдан.
Он после происшествия с ёлкой, кажется, больше всех ненавидит уже этот ожидаемый вечер.
- Так вот, всё должно пройти идеально. Скайлер, сегодня езжай посмотри себе костюм. Тебе сложно будет самому выбрать, не думаю, что ты бывал на такого рода мероприятиях.
- Не бывал, - подтверждаю, взглянув на него.
- Ну откуда тебе?! В общем, костюм должен быть дорогой и стильный. Попросишь консультанта помочь.
- А я Оливию с собой возьму, она-то мне и поможет.
Предлагаю, как ни в чем не бывало, и подмигиваю своей девочке.
Она быстро подхватывает.
- Я не против. Я же и себе должна что-то купить, правда, пап?
- Конечно! Повторюсь – это должно быть дорого, но не вульгарно.
- Когда я одевалась вульгарно, пап?
- Я на всякий случай предупреждаю.
Встречаемся глазами с Оливией. Она прячет улыбку, делая вид, что усиленно жуёт панкейк, а я прячу ухмылку за чашкой.
Вся суббота с Оливией, разве может быть что-то лучше?!
В торговый центр мы приезжаем уже через час.
Народу в выходные масса.
Оливия сразу направляется в какой-то конкретный магазин. Я позволяю ей себя вести, потому что, как сказал Патрик, в брендах мало разбираюсь. Знаю названия дорогих и люксовых, но по поводу костюмов в моем опыте полный провал. Носить не приходилось.
- Так, начнём с тебя или меня? – спрашивает Оливия, когда мы входим в магазин.
Судя по одежде, тут только вечерние платья в женском отделе и костюмы с рубашками в мужском. А нет, еще замечаю галстуки и стенд с запонками.
- Можем одновременно, - пожимаю плечами. - Шопинг не особо люблю. Обычно захожу, беру что не особо дорого и подходит по размеру и ухожу. Но тут так не выйдет. Полагаюсь на тебя, - говорю Оливии, так как действительно ни черта не понимаю в этих почти одинаковых костюмах.
Оливия, вежливо отказавшись от помощи консультанта, со знанием дела выбирает мне два варианта костюмов, белую рубашку, а себе берет три платья.
Мы расходимся
