Я подумала, что солнцезащитные очки сделают меня более заметной, поэтому просто надела многослойную одежду, чтобы тело казалось более объемным. Опустила голову, засунула руки в карманы и постаралась не обращать внимание, насколько мне жарко во всей одежде, несмотря на невысокую температуру на улице.
Не совсем уверенная, что ищу, я направилась в сторону Бьюкенен-стрит. Все, что я понимала — не могу оставаться в гостиничном номере еще ни секунды, скорбя по Киллиану и борясь с необходимостью его увидеть. Чтобы изменить свое мнение.
Магазины еще не открылись, и движение было слабым. Я бесцельно бродила, останавливаясь всякий раз, когда видела бездомного, спящего в дверном проеме. Киллиан и я были в середине оформления документов по благотворительной организации, которую я задумала для бездомных. Что теперь с этим будет? Передаст ли он полномочия кому-нибудь другому? Моя идея состояла в том, чтобы создать столовую-приют. Живая очередь, первая подача. Там будет много запасов еды и столько кроватей, сколько сможем предоставить. Слишком много бездомных людей оказались в опасности в преддверии зимы. Им нужно было теплое место.
Думая о Мэнди, я побрела в сторону Аргайл-стрит. И запнулась, когда увидела Хэма, съежившегося под дверью магазина рядом с закрытой «Аркадой».
Решив не избегать встречи, я направился к нему. Хэм посмотрел на меня и открыл рот, вероятно, чтобы попросить лишнюю мелочь. Я присела на корточки, и он покосился на меня.
— Привет, Хэм, — мой голос звучал хрипло от моря пролитых слез.
Кроме того я знала, что мои глаза опухли.
Он прищурился, пытаясь разглядеть меня, и тут его осенило.
— Девушка уличный музыкант?
— Ты можешь звать меня Скайлар. Хэм, как ты?
— Чувствую себя лучше, чем ты выглядишь. — Он одарил меня дерзкой улыбкой. — Не слишком жарко во всей этой одежде?
Я усмехнулась и почти сразу почувствовала усталость от этого действия.
— У меня было несколько плохих дней.
— Да, я знаю, на что это похоже.
— Ты в порядке?
Он пожал плечами.
— Все по-старому. — Потом его лицо вытянулось. — Мэнди ушла.
Мне было любопытно узнать, последовала ли она моему совету, и я спросила:
— Ты знаешь куда она устроилась?
— Да, ей помогли. Она живет в общежитии. Устроилась на работу уборщицей, прикинь, да.
Меня охватило облегчение от того, что Мэнди послушалась меня.
— Это хорошо.
— Ну, не знаю. Мы тут, конечно, не все делали правильно, — проворчал он, — но мы были друг у друга.
Я присмотрелась к Хэму; его щеки казались еще более впалыми, чем раньше. Ужасно, но я не хотела давать ему денег. Я знала, что он купит себе наркотики.
— Могу я угостить тебя едой?
Он уставился на меня, словно прочитав мои мысли, и твердо сказал:
— Деньги были бы лучше.
Тяжело вздохнув, я встала.
— Я не дам тебе денег, Хэм.
Презрительно скривив губы, он выплюнул:
— Ты ничем не лучше нас, ты же знаешь. Кем бы ты ни была сейчас, как только станешь такой, как мы, ты не сможешь вернуться назад.
Нет, я не вернусь. Все, что случилось, всегда будет частью меня. Включая Киллиана.
Героин не был моей зависимостью. А Киллиан был.
Но, в отличие от Хэма, я победила свою.
— Прощай, Хэм.
Я развернулась и ушла.
***
— Я считаю, что если ты собираешься выпустить этот альбом, то следует согласится на некоторые из запрошенных интервью, — сказала Гейл, когда мы разговаривали по телефону несколько часов спустя.
Я пробралась в отель через служебный вход и благополучно спряталась в своем номере.
— Я не буду этого делать.
— Да, Киллиан так и сказал.
Я вздрогнула от одного звука этого имени.
— Что ж, он был прав.
— Но в этом переполохе так много позитива, Скай. Это вызвало дискуссии о разных вещах, в том числе о важности психического здоровья. Ты знаешь, как это удивительно, когда знаменитости признают, что они тоже нормальные люди с теми же страхами и проблемами, что и все остальные. Ты могла бы принести здесь много пользы.
— В жертву моему собственному психическому здоровью?
Гейл помолчала мгновение, а затем сказала:
— Ты права. Мне жаль. В любом случае, я позвонила не для того, чтобы досаждать тебе. Я хотела сообщить, что, если захочешь, я буду рада снова руководить процессом во время твоей сольной карьеры.
Благодарная за предложение, я также знала, что должна быть честной с ней.
— Гейл, я бы хотела этого, но ты должна знать, что как только я закончу контракт на этот альбом, включая продвижение, гастроли и прочее, то уйду.
— Ты уйдешь?
— Да. Я не хочу. Не хочу быть звездой.
— Тогда чем ты хочешь заниматься?
Я много думала, и ответ был довольно очевиден.
— Я хочу писать и продюсировать музыкантов. Хочу быть за кулисами.
— Ладно. Что ж. Тут я не сильна. Обычно я не работаю с авторами песен, но могу сделать исключение. Если ты хочешь стать автором, я помогу тебе.
Впервые за эти дни мои губы растянулись в искренней улыбке, и я почувствовала проблеск волнения от перспективы жизни, которая меня ждет.
— Гейл Лейдерман, ты только что стала моим новым любимым человеком.
— Фантастика, — прощебетала она. — Я пришлю в отель контракт. Пока мы будем подписывать его каждый год, так как все придется менять, когда ты сменишь профессию.
— Отлично. Я сообщу администратору отеля, что ты пришлешь мне факс. И, Гейл…
— Да?
— Спасибо. За понимание.
— Мне трудно, но я стараюсь.
Мы завершили разговор, и на мгновение я забыла о своей боли. В эту секунду во мне вспыхнула надежда. В конце концов, мне всего двадцать четыре. У меня все еще было время вернуть свою жизнь на тот путь, на котором я хотела ее видеть.
Звонок по внутреннему телефону отеля разрушил приятный момент.
— Алло?
— Мисс Финч, у меня на линии Ева Смайт из Skyscraper Records. Могу я соединить с вами?
Беспокойство тут же яростно заявило о себе.
— Конечно.
Я подождала, пока не услышала неуверенное «Алло?» Евы.
— Это я, Ева.
— О, хорошо. Привет, Скайлар. Я звоню, чтобы сообщить, что мистер Бирн хотел бы встретиться с тобой в час дня здесь, на лейбле.
Дерьмо. Последнее, чего я хотела — это находиться в одной комнате с этим придурком.
— По вопросу?
— Текущая ситуация в средствах массовой информации и запуск твоего альбома.
Зная, что в какой-то момент это произойдет, нравится мне это или нет, я решила убрать этот камень с дороги. Но сначала…
— Будет ли присутствовать мистер О'Ди?
— Да, он тоже будет здесь.
Жгучая тяжесть давила в груди при мысли о том, что я увижу его так скоро.
— Хорошо. В час дня.
ГЛАВА 34
Я не понимала, насколько плохо выгляжу, пока Ева не поморщилась, когда встретила меня в приемной.
— Все это очень сказывается на тебе, — сочувственно сказала она, ведя меня по коридору. — Могу предложить тебе чашку чая?
Я покачала головой.
— Давай просто покончим с этим.
— Знаешь, тебе следует попросить в отеле несколько ломтиков огурца. Для твоих глаз. Они уменьшат отечность. — Она понизила голос до шепота: — Чтобы общественность не понимала, что ты плакала.
Я одарила ее страдальческой улыбкой.
— Чертовы таблоиды. Падальщики.
Согласна, но не из-за них я выглядела так, словно плакала без остановки целую неделю.
Ева остановилась перед кабинетом Джеймса Бирна и постучала.
— Войдите! — рявкнул он изнутри, и я сжала губы. Задница.
Помощница Киллиана бросила на меня сочувственный взгляд, что мне придется иметь дело с этим придурком, и открыла дверь.
— Мисс Финч здесь, сэр.
— Впусти ее и уходи.
Фу.
Я вошла в кабинет и сразу же замерла при виде Киллиана, сидящего на одном из двух стульев перед столом из стекла и хрома. Его дядя сидел за письменным столом, позади него было окно — от пола до потолка, из которого открывался фантастический вид на реку Клайд. Словно зеркальное отражение кабинета Киллиана, если бы не голые стены. У Киллиана все кричало о его страсти к работе, у его дяди на стенах висели две, вероятно, дорогих картины, и больше ничего.
