не поверила. Выкрикнула это, а ведь была ещё ниже ростом, чем сейчас, и не приняла ту чушь. Я заставил её пообещать держать все в секрете. Она ненавидела это, но сделала ради меня. С тех пор Фрэнки заботилась обо мне, понимаете? Всегда заботилась. И посмотри, что я с ней сделал, Мэй? Она моя девочка, а я её уничтожил.
Бл*дь. Слезы готовы были пролиться из глаз. Я прижал кулаки к глазам и прохрипел:
— Это так хреново. Думал, она врет. Она сказала, что слышала наши записи. Я не подумал, что она имела в виду инструменталки. Не знал, что она не может слышать меня без боли… Верил, что прогнала меня потому, что так хотела. Я все неправильно понял.
Парни ничего не сказали и я опустил руки.
— Я вытащил её на сцену к сотней тысяч людей и унизил, оскорбил… а всё потому, что мои чувства были задеты. Снова. Ребята, я так облажался. Чертовски сильно. Она попрощалась со мной на пирсе. — Потряс головой. — Даже когда мы расстались, она не говорила «прощай».
Мэй и Эйнджел подошли ко мне и хлопнули по спине. Только они собрались произнести речь о том, что первым шагом к исправлению ситуации будет возвращение в реабилитационный центр, в комнату вошёл Хейс. Его лицо было бесстрастным.
— Риск.
Я пристально посмотрел на него.
— Что?
— Только что звонила Энда Петерсон.
Я моргнул. Медленно.
— Кто?
— Миссис Петерсон? — Хейс нахмурился. — Друг семьи Фултон.
Понятия не имел, зачем мне эта информация.
— И что она хотела?
— Она думает, что один из нас должен пойти и побыть с Фрэнки.
Моё тело было как провод под напряжением только при упоминании её имени.
— Зачем? — потребовал я. — Она не хочет меня видеть. Она ушла от меня тогда на пирсе. Зачем ей кто-то из нас?
— Потому что мы её друзья и нужны ей.
— Зачем ты ей нужен? — огрызнулся я. — Зачем?
— Потому что миссис Петерсон сообщила плохие новости, эгоистичный ублюдок! Вот почему!
Потребовалось мгновение, чтобы его слова дошли до сознания.
— Какие плохие новости?
Хейс посмотрел вниз. Моё нутро сжалось.
— Хейс, — я шагнул вперёд. — Что за плохие новости?
— Это о маме Фрэнки, — он поднял руку и потер лицо. — Сегодня… она умерла, Риск. Умерла на глазах у Фрэнки и девушка разбита. Энда очень переживает за неё.
В течение нескольких секунд я ощутил весь спектр возможных эмоций. Позади раздались крики друзей, когда стремительно выбежал из комнаты и понёсся вниз по лестнице. Я не мог остановиться и послушать, что они хотели сказать. Добраться до Фрэнки — единственное, что имело значение.
Фрэнки
Просто продолжай дышать.
Эти три слова помогли мне пережить, возможно, худшую неделю в моей жизни. Девять лет назад, неделя, когда я узнала диагноз мамы и рассталась с Риском, была чудовищной. Не думала, что какие-то еще события могут быть хуже. Однако жизнь может порой удивлять. По крайней мере, тогда я горевала наедине с собой, о потере отношений и любимого парня. У меня была тишина собственного дома и покой, который могла обеспечить только мама. На этот раз все не так. Никакой личной жизни не осталось. Родная мама уже не была прежней и даже не узнавала меня, поэтому искать утешения у нее я не могла.
Единственное, что точно предсказал Риск: первые четыре дня после концерта папарацци осаждали мой дом, но начиная с пятого, казалось, просто исчезли. Я следовала своему обычному графику: ходила на работу, потом в больницу и ничего более. Полагаю, моя рутина была не достаточно захватывающей для СМИ, поэтому они отправились искать рыбу покрупнее. Если журналисты задавали мне вопросы, я на них не отвечала. Игнорировала всех, как будто их там просто не было. Пару раз, когда папарацци мешали моей работе, вваливаясь в закусочную, за меня заступались несколько клиентов и Джо. Три очень дорогие камеры были сломаны в ходе одной из таких ссор.
Была вызвана полиция, но все в закусочной высказались против журналистов, которые утверждали, что на них напали. В результате неприятности с полицией расхлебывали папарацци, а дорогие камеры были разбиты вдребезги. Джо также забрал карты памяти из фотоаппаратов и сломал их, так что все мои фотографии, которые там имелись исчезли. Я оценила поддержку. Приятно осознавать, что есть люди прикрывающие мою спину.
В среду, пришлось уйти с работы пораньше, чтобы поехать в больницу. У Майкла была назначена проверка зрения. Ему нужен был новый рецепт для очков. Он откладывал несколько месяцев и наконец решил разобраться с этим вопросом. Никому из нас не нравилось, что мама оставалась одна в больницы, потому что её состояние ухудшалось с каждым часом. Как только он позвонил и сказал, что задерживается, я с разрешения Джо, отправилась с работы прямиком в больницу. Едва переступила порог, когда в дверях появилась Эрика, одна из замечательных медсестёр хосписа.
— Фрэнки. — Она улыбнулась, увидев меня. — Как дела, милая?
— В порядке, — солгала я.
Дела были плохи. Все наши с Риском проблемы находились в плачевном состоянии. Мы не разговаривали с того вечера на пирсе, после концерта. Я выдвинула ультиматум и понятия не имела, о его решении. Он не выходил на связь. Основываясь на этом молчании я пришла к выводу: Риск сделал свой выбор и, вероятно, решил не возвращаться в реабилитационный центр. Больно думать, что такое возможно, но тем не менее я продолжала жить. Жизнь не остановилась и продолжала свой бег, независимо от того, как сильно мне хотелось сделать паузу.
После беседы с Эрикой я направилась по коридору в сторону маминой комнаты, когда зазвонил телефон. Я ответила, когда прочитала кто звонит.
— Только приехала, — сказала Майклу. — Встретила Эрику, по ее словам мама сегодня немного не в себе.
— Я уже в пути, — сказал он. — Чёртова машина дала сбой, но сейчас все хорошо. Заберу новые очки в следующую среду.
— Можешь не торопиться. — Я открыла дверь в мамину комнату. — Она спит.
— Ладно, скоро увидимся, милая.
Я повесила трубку и закрыла за собой дверь. Мамино тело вздрогнуло, глаза внезапно открылись. На мгновение мне показалось, что ей больно, но когда она опустила руку и вздохнула, то успокоилась.
— Приветик, — ласково улыбнулась я, подходя к ней и снимая сумку и пальто. — Ты знаешь, кто я, красотка?
Мама уставилась на меня, слегка наклонив голову, в попытке осмыслить мой вопрос.
— Ничего страшного, если нет, — заверила её. — Хочешь расскажу тебе историю о том, как мы познакомились? Это интересно.
— Не нужно… этого делать, —
