— А-а… Это так, пустяки. Он у меня уже довольно давно.
— Он не выглядит старым.
— И тем не менее ему уже почти два года. А что? — Майкл удивленно приподнял брови. — В самом деле, это пустяки, мисс Адамсон. Просто мы с приятелями попали в небольшую аварию.
Ничего серьезного.
Он постарался не заострять внимания на том, что с ним когда-то случилось, не желая касаться больной темы, а Мари захотелось выплеснуть остатки кофе ему в лицо. Небольшая авария! С приятелями!.. Какой же он все-таки негодяй!..
«Ладно же, — подумала она, внутренне кипя от бешенства. — Теперь я знаю все, что мне нужно было узнать. Прощай, любимый, теперь ты потерял меня навсегда!»
Она встала и, взяв в руки сумочку, посмотрела на него сверху вниз.
— А теперь мне пора, мистер Хиллард, — сказала она твердо. — Спасибо за кофе. Надеюсь, вам понравится у нас в Сан-Франциско.
— Вы уже уходите? — Майкл был в недоумении. Действительно, эта мисс Адамсон совершенно непредсказуема. — Может быть, я сказал что-нибудь не то? Я…
«Господи, — подумал он, — опять ей шлея под хвост попала! Да она просто несносна! Что он, в самом деле, такого сказал?..»
Но тут он увидел выражение ее глаз и вздрогнул — столько в них было боли и непримиримой ненависти.
— Да, вы сказали кое-что не то. Совсем не то! — Мари, в свою очередь, тоже была потрясена своими собственными словами, но остановиться уже не могла. — Я читала об этой вашей «маленькой аварии» в газетах. Ваши двое «приятелей» серьезно пострадали. Вы это называете пустяком?! — Она судорожно вздохнула. — Неужели тебе ни до чего нет дела, Майкл? Ни до чего и ни до кого? Неужели теперь тебя интересует только бизнес — и ничего больше?
— Какая муха вас укусила?! — воскликнул Майкл, багровея. — И какое вам дело до того, что случилось со мной два года назад?
— Очень большое! Дело все в том, мистер Хиллард, что я человек, а вы — нет! И я ненавижу вас за это.
— Да вы просто сумасшедшая!..
— Нет, мистер, нет. Я больше не сумасшедшая!
С этими словами она круто развернулась и, таща за собой на поводке зашедшегося яростным лаем Фреда, выбежала на улицу, а Майкл так и остался на веранде, остолбенело глядя ей вслед.
Но через несколько секунд он словно очнулся. Он должен был сказать ей!..
Вскочив на ноги, Майкл бросился к дверям, на ходу бросив на прилавок пятидолларовую бумажку. Нет, это была не маленькая авария. Это была катастрофа, в которой он потерял самое дорогое. Кто ей дал право укорять его за то, что он остался жив? Кто?!.
Майкл хотел сказать ей еще очень и очень многое, но не успел.
Когда он выскочил на улицу, Мари уже села в такси, и Майкл только проводил отъезжающую машину взглядом.
Мари приехала на пляж рано утром, но не успела она установить свою треногу, как заметила мужчину, решительным шагом направлявшегося прямо к ней. В первые секунды она даже растерялась, но потом сообразила, кто это мог быть. Майкл, черт бы его побрал!..
Пока она смотрела на него со смесью страха и бессильной злобы, Майкл спустился по песчаному откосу и, подойдя к ней вплотную, остановился, загораживая собой вид на прибрежные холмы.
— Мне нужно кое-что сказать вам.
— Я не хочу ничего слышать.
— Жаль… Очень жаль, потому что я все равно скажу. Так вот, мисс Адамсон, моя личная жизнь вас не касается. У вас нет никакого права ни рыться в моем прошлом, ни судить о том, что я за человек. Вы меня даже не знаете, а позволяете себе…
Ее слова преследовали его всю ночь, и Майкл до утра не сомкнул глаз. Позвонив Мари домой, он наткнулся на автоответчик, из сообщения которого и узнал, куда она поехала. И, отменив две деловые встречи, Майкл помчался на побережье. Зачем — этого он и сам не знал. Просто он чувствовал, что должен сделать это во что бы то ни стало.
— Кто вам дал право судить обо мне? — твердо повторил он.
— Никто. Просто у меня есть глаза, мистер Хиллард, и мне очень не нравится то, что я вижу.
Эти слова Мари произнесла с холодной отчужденностью человека, который уже все про себя решил и не намерен ни менять своего мнения, ни даже извиняться. Чтобы подчеркнуть это, она отвернулась от него и склонилась к фотоаппарату, показывая всем своим видом, что он мешает ей работать.
— И что, интересно, вы видите?
— Пустую оболочку. Человека, которого не интересует ничего, кроме бизнеса. А человек, который ко всем безразличен, который никого не любит и никому ничего не дает, превращается в пустое место. Во всяком случае, для меня.
— Дура! — выкрикнул Майкл вне себя от горечи и обиды. — Да что ты можешь знать о том, что я за человек, что я думаю и что чувствую? Наверное, ты считаешь образцом себя?
Мари хладнокровно перенесла треножник на другое место и, прильнув к видоискателю, стала наводить фокус.
— Да выслушай же меня, черт возьми! — Майкл потянулся к фотоаппарату, и Мари в ярости повернулась к нему.
— Оставь меня в покое! Уйди из моей жизни!.. Исчезни навсегда!
— Я не лезу в твою жизнь. Это ты лезешь в мою. Мне только и нужно, что несколько твоих паршивых работ. Я хочу купить их у тебя, просто купить, понимаешь? Твое мнение обо мне, о моей жизни и обо всем прочем меня нисколько не интересует. Несколько паршивых фотографий, только и всего…
Майкл в ярости сжал кулаки и стал надвигаться на нее, но встретил такой холодный и спокойный взгляд Мари, что на мгновение опешил. Воспользовавшись его замешательством, Мари подошла к своей папке, которая лежала на песке, на чехле от треножника, и, достав оттуда первую попавшуюся фотографию, протянула ему.
— Ты хотел фотографию? На, возьми. И не нужно никаких денег. Я дарю ее тебе. Делай с ней что хочешь, только убирайся!
Не сказав больше ни слова, Майкл вырвал фотографию у нее из рук и, круто повернувшись, зашагал к шоссе, где он оставил машину.
Мари даже не обернулась, чтобы посмотреть ему вслед. Вместо этого она вернулась к работе, и фотографировала до тех пор, пока не отсняла все интересное. С пляжа она поехала прямо домой и, наскоро позавтракав яичницей с кофе, — заперлась в лаборатории. После обеда Мари вышла с Фредом в парк и там снова снимала, а вечером опять сидела в своей темной комнате. Несколько раз звонил телефон, но она не брала трубку — она не желала разговаривать ни с кем, даже с Питером. Спать она легла далеко за полночь и уснула едва ли не в тот же момент, когда голова ее коснулась подушки.
Как ни удивительно, в эту ночь Мари спала спокойно, без сновидений. Должно быть, утренний разговор на берегу освободил ее от тяжелого груза ненужных иллюзий, от какой-то частицы прошлого. А может, ей было так хорошо и спокойно просто оттого, что она снова увидела Майкла. Пусть она даже ненавидела его, встреча с ним принесла ей неожиданное облегчение.
