– Ты не мог бы высадить меня здесь?
– Вот еще, конечно нет, – не задумываясь, ответил Стив. Я подвезу тебя прямо к дверям…
– Нет! – резко воскликнула она. – Я…
Она представила себе любопытные лица мамаш у входа в садик, разглядывающих их. Стив заметил ее состояние и в ту же секунду резко свернул на обочину. Он сидел молча, его руки напряженно сжимали рулевое колесо.
– Прости меня, – тихо сказала Энни.
Стив продолжал молчать, глядя на улицу. Ей хотелось прошептать его имя, положить голову ему на плечо, но она заставила себя сидеть неподвижно.
– Когда я снова тебя увижу? – спросил он.
– Не знаю, как только у меня будет возможность. Может… как-нибудь днем. Хорошо?
– Я буду ждать тебя в любое время, дорогая.
– Я… приду к тебе… в это же время, – Энни произнесла эти слова очень тихо, почти неприязненно. Она подумала: «Мы обречены на то, чтобы лгать. О, Стив! Не уходи, не оставляй меня! Нет, лучше уйди! Почему ты не оставишь нас в покое?»
У нее было такое ощущение, будто ее разорвали на тысячи кусков, и она чувствует, как болит каждый из них.
– Ну ладно. Пока? – слабо сказала она. Стив достал из бумажника визитку и подал ей.
– Тут мой адрес и телефон. Ты всегда сможешь меня найти по этому номеру.
– Спасибо… – прошептала Энни, открыла сумочку и опустила туда маленький картонный прямоугольник, надежно скрыв его среди всяких мелочей.
Она посмотрела на Стива. Его лицо было спокойным, а глаза светились любовью. «Он ничего не требует от меня. Как я могла о нем так подумать?». Энни медленно склонилась к нему и прикоснулась губами к уголку его рта. Через секунду она неохотно откинулась на спинку сиденья.
– До свидания, – сказала Энни.
Он кивнул, его глаза с нежностью и ожиданием смотрели на нее. Энни открыла дверцу автомобиля и вышла на тротуар, торопливо махнула ему на прощание и быстро пошла к детскому садику. Стив смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, но Энни так ни разу и не оглянулась.
– Мам, можно поиграть с мозаикой!
Бенджи сидел за кухонным столом, уже достав разноцветные кусочки из коробки. Энни быстро оглянулась. В этот момент она стояла у раковины и чистила картошку.
– Хорошо, только не забудь – скоро в кровать.
– Ну, я хочу-у-у-у.
– Я ведь разрешила, Бен, только не скандаль, если вдруг не закончишь и придется идти спать.
Энни говорила спокойно, почти автоматически, даже не вникая особенно в смысл слов, потому что мысли ее были далеко. Бенджи разбросал мозаику по столу и сердито посмотрел на дело своих рук.
– Я хочу, чтобы ты мне помогла.
– Я не могу, деточка. Я занята. Сделай сам. – Бенджи потянулся ручонками через весь стол и ленивым движением двинул разноцветные кусочки на край. Они стали с приятным шелестом падать на пол. Энни бросила картофелечистку. Снова шелест падающей мозаики.
– Зачем ты это делаешь, Бен?
Мальчуган с откровенным вызовом посмотрел на нее, а потом спросил:
– Почему ты всегда ЗАНЯТА?
Энни внезапно застыла, опершись на край раковины и растерянно глядя на сыновей.
Томас поднял голову от своего альбома, и солидно произнес, как если бы говорил очевидные вещи, непонятные такому неразумному младенцу, как его брат.
– Потому что взрослые всегда заняты.
И после этого они оба посмотрели на нее, и осуждая, и моля ее отвергнуть эти слова. Их неуверенность бросилась ей в глаза.
– О, Томас! – воскликнула она и быстро подошла к детям. Бенджи соскользнул со стула и обвил ручонками ее ноги, а Томас неторопливо встал с опущенными плечами, стараясь казаться взрослым и сдерживаясь, чтобы не подбежать к матери. А она обняла их обоих и прижата к себе, чтобы они не увидели ее лицо в этот момент.
– Простите меня, мальчики, – наконец смогла сказать она. – Не обижайтесь, хорошие мои. У меня и вправду много дел. Вот освобожусь, и мы будем вместе играть, как раньше, хорошо?
«Я все делаю неправильно, – подумала Энни. Целыми днями, каждую минуту я думаю только о себе и Стиве, вместо того, чтобы заняться с детьми. Но станет ли им лучше, если я отвезу к чужому человеку? Каково им будет?»
Внезапно ее охватило чувство всепоглощающей нежности и любви к сыновьям. Она крепче прижала их к себе, вдыхая теплый детский запах, и касаясь щекой волос Томаса.
«Я не смогу бросить их, – поняла она со всей отчетливостью. – Если я и уйду от Мартина, они должны быть со мной».
– Я вас так люблю, – прошептала она… – Вы же знаете…
Она обняла их еще сильнее и нежнее и, наконец, отпустила, но в эту секунду Томас зацепился своим ухом за пуговку на ее рукаве.
– Ой! – схватился он за больное место.
– Не плачь, маленький, – поддразнил его Бен, и они все трое весело рассмеялись. Напряжение развеялось, как туман.
– Ну, идите, – сказала Энни, – помойтесь и спать. – «Вот и еще день прожила» – подумала она, когда дети побежали наверх. Сыновья еще не спали, когда вернулся Мартин. Он устал после встречи с одним особенно требовательным клиентом и вошел в кухню, утомленный, потирая глаза ладонью.
– Был тяжелый день? – спросила Энни. Мартин погладил жену по щеке, подошел к буфету и взял бутылку вина.
– М-м… чертовски трудный… так вкусно пахнет, что ты готовишь. А как у тебя прошел день?
– … Как обычно, – осторожно ответила она. Мартин плеснул себе вина, взял вечернюю газету и направился к дивану в дальнем конце комнаты. Он сделал большой глоток и со вздохом облегчения опустился на диван.
– Хвала Господу за мир и покой, – донеслось до Энни его бормотание.
Она стояла у плиты, без особой надобности помешивая деревянной ложкой содержимое кастрюли, и думала «сказать, не сказать». Вдруг я скажу, и получится, что я не смогла это скрыть. А не скажу, получится еще хуже: он может заподозрить, что тут что-то не так».
Энни склонилась над кастрюлей, из которой поднимался ароматный запах. Трудно давалась ложь…
– Мартин! – Неестественно громко позвала она.
– Да?
– Думаю, завтра с утра мне надо будет отправиться по магазинам. Съезжу в Вест-Энд – надо купить кое-что мальчикам, да и себе хочу что-нибудь присмотреть. Бенджи до обеда, как всегда, будет в садике, а потом придет Одри, она обещала.
Мартин оторвался от своей газеты.
«Хороший знак – она снова чувствовала себя в состоянии посещать универмаги, переполненные людьми.» – Он улыбнулся, пытаясь определить, волнение или желание что-то скрыть от нею придало голосу жены натянутость.
– Отличная идея. Слушай, может, мне сходить с тобой. На весь день я, конечно, не освобожусь, но пару часов после ленча я бы выкроил.
– Нет нужды… – взгляд в кастрюлю. Потом короткий взгляд в одном направлении, потом – в другую сторону. Глубокий вздох. – Это роскошное занятие… Я хочу купить Томасу спортивную куртку.
