что Сашу я ищу напрасно.
— С ней связи нет, а мне бы два слова ей сказать, — проговариваю отчётливо, справляясь с волнением. — Это важно, понимаете? Я люблю её и жениться на ней хочу.
— Возможно,
она
просто не хочет вас видеть? — спрашивает Зоя Александровна, прищурившись.
— Её хочу увидеть я!
Понимая, что с женщиной каши не сваришь, перевожу взгляд на Олега Борисовича. Смотрю на него с надеждой и мольбой.
Я же помог тебе, Олег Борисыч. Хотя, откровенно говоря, специалист ты так себе. Скажи адрес, а. Ну же! Мужик ты или нет?
Тот, ощущая давление жены, отрицательно мотает головой и торопится закрыть дверь. Последнее, что я успеваю расслышать:
— Мне очень жаль, Иван Степанович. Это бессмысленно.
* * *
— Иван, это не так работает, — качает головой следователь. — Мы не можем наведываться туда как к себе в гости.
— Мне нужен ещё один обыск.
— Мои ребята изучили в доме Варламова буквально всё. Там чисто. Никаких признаков, что кого-то удерживают силой. Тем более, родители девушки настаивают на том…
— Похуй на чём они настаивают! Они сектанты! Они не в себе, понимаешь?
Я делаю глубоких вдох и отвожу взгляд. Не понимает. Это похоже на бред, паранойю. Знаю. Порой мне кажется, что меня за сумасшедшего держат. Все, с кем я пытаюсь объясниться.
Только и слышу: «Расслабься, Иван», «Забудь», «Она кинула тебя и умотала с другим».
Заебали, правда.
Они просто не знают её. Не знают так как успел узнать я. Не могла Саша вот так легко… С чужим мужиком. На отдых. Нет, это не про неё.
И тут же хочется рассмеяться от абсурдности собственных убеждений. Подобным образом Златовласка в своё время уехала со мной — тоже с чужим мужиком. Не побоялась, не сдрейфила. Рискнула ради благой цели. Но что, если и с Николаем тоже была какая-то цель? Голова взрывается от разнообразных мыслей! Хочется рвать на себе волосы и биться головой о стену! Ладно-ладно, если всё это время я в Саше ошибался, то пусть скажет мне об этом в глаза. И тогда я, возможно, успокоюсь.
Следователь включает видеосъемку. В доме целителя Михаила я бывал один-единственный раз. Помню веранду, кухню и гостиную. Тогда я мало соображал, потому что был в ожидании Златовласки. А уж когда она появилась, то всё остальное потеряло всякий смысл.
Во второй раз на порог меня не пустили — слишком агрессивно себя вёл.
Сейчас же я поддаюсь вперёд, впиваюсь глазами в экран и неотрывно наблюдаю за происходящим. Михаил Варламов то и дело повышает голос и злится. Ему доказывают, что обыск проводится на законных основаниях. Тот кому-то звонит. Похоже, что сыну. Давиду. Варламов-младший недавно уехал в неизвестном направлении. По его же словам, он сорвался в срочную командировку. Понятия не имею, насколько это правда. Я уже никому не верю.
Следователь выходит из дома, осматривает задний двор. Находит спуск в подвал. Как и в первый раз моё сердце ускоренно бьется. А вдруг? Вдруг зацеплюсь за что-то, чего не увидел раньше? Но этого не происходит. Всё действительно спокойно и тихо. Не подкопаешься.
Какими путями мне удалось добиться обыска дома Варламовых — лучше не спрашивать. В моем случае сработала теория шести рукопожатий и вот я сижу в кабинете следователя с бесполезным, по сути, материалом. И смотрят на меня как на полного идиота, который зря всполошил всех не только в этом гнилом городе, но и за его пределами.
* * *
— Ну что? — интересуется Олегович, когда я сажусь в автомобиль.
— Ничего, — рявкаю в ответ.
— Её там нет, верно?
Я молча завожу двигатель и срываюсь с места. Напряжение такое, что частично парализует тело.
— Я так и думал, — продолжает Олегович. — Кстати, ни на что не намекаю, но завтра немцы прилетают и надо бы заняться договором, временно забыв обо всех личных вопросах. Потому что это очень и очень важно. Я с таким трудом зазывал их к нам! Вы бы знали!
Дмитрий Олегович плавно уходит с рабочей темы и успевает зацепить Сашку. Не раз пытается завести старую и нудную шарманку о том, что я не единственный представитель мужского пола, на которого Златовласка могла бы обратить внимание. Что Николай не так уж и плох в качестве кандидата, если логически разобраться. И что, скорее всего, это не любовь, а черта моего характера — упрямство. Якобы я никак не могу смириться и принять факт собственного поражения.
— До завтра, — торможу на остановке.
Олегович оглядывается по сторонам и тянется к ручке двери. Кажется, он не наговорился.
— До завтра, Иван Степанович. И не забудьте, пожалуйста, что у нас немцы.
— Помню.
— Если нужно, я могу позвонить рано-утром, чтобы разбудить.
— Может со мной ночевать останешься, а? Ну, чтобы наверняка?
Я раздраженно барабаню пальцами по рулю, и зам наконец-то выходит на улицу. Он утверждает, что в последнее время со мной невозможно общаться. Я нервный, дёрганный. Меня всё раздражает и бесит. И я не могу с ним не согласиться.
Не знаю, каким сверхмощным магнитом меня тянет в район, где живёт Златовласка, но я трогаю с места и сворачиваю на первом же перекрёстке. Что я хочу там увидеть? Или кого? Проходили ведь уже. На улице вечер, темно. Фонари горят кое-где.
Прошло три дня, как Саша не отвечает на мои звонки и не появляется на работе. Три грёбанных дня, когда я почти не ем и не сплю. И пусть, судя по опросам соседей, коллег и родителей, это была заранее запланированная акция, в груди скребёт с такой силой, что вдохнуть нормально не могу.
Сначала я бездумно катаюсь по узким улицам, затем все же заезжаю во двор Златовласки. Ищу глазами её окна, выхожу перекурить. Саша жива и здорова, а это главное, что должно меня беспокоить. Она не пропала, её не похитили. Я делаю выводы по складывающейся цепочке событий.
Саша заранее взяла отгулы на работе. Поехала с родителями к Варламовым. Возможно, её пытались сосватать. Она сопротивлялась или нет. Не знаю, блядь! Затем Саша мне позвонила, но вместо моего ответа трубку сняла Алина и это наверняка переиначило ход событий. Саша почему-то дала согласие на брак и после этого пропала в неизвестном направлении.
Но я буду искать её дальше. Если понадобится, то всю жизнь, чтобы получить ответы на все вопросы. Думаю, я их заслужил.
— Стой! Стоять, кому говорю! — слышу громкий голос за спиной. — Эй, боже, да что ты творишь?! Черри!
