ним.
— Лёва! — воскликнула я, и он остановился, обернулся, поглядел на меня вопросительно. Такой… тёплый и домашний в этих синих джинсах и сером свитере. Невообразимо родной. — Я… хотела поблагодарить. Они давно просили этот набор, но я… так дорого!
— Ладно тебе, — он улыбнулся и шагнул ближе. — Не так уж и дорого. Тем более, это один подарок на двоих. Здорово, что они такие дружные — будут вместе собирать.
— Да, — ответила я, потерявшись мыслями. Лев стоял так близко… и так замечательно пах… и вообще…
Наверное, что-то отразилось в моих глазах — потому что он наклонился, заключил моё лицо в ладони и нежно поцеловал. Глубоко, но ненавязчиво.
— Тебя тоже с днём рождения Фреда и Джорджа, — шепнул Лев мне в губы. — Ты замечательная мама, Алёнка. Лучшая в мире.
— Ладно тебе, — буркнула я, смутившись. — А твоя?
— Можешь составить ей конкуренцию, — засмеялся Лев, отпуская меня. И от разочарования, что он не продолжил, защемило сердце. — Иди, Алён, тебе надо отдохнуть.
— Так видно, да?
— Ты отлично выглядишь, но я же понимаю, как вы должны были устать там, с таким количеством активных детей.
— Да, — я вздохнула. — Смертельно. Тогда… до завтра?
— До завтра.
Я развернулась и уже пошла вверх по лестнице, когда Лев вдруг сказал — спокойно и значительно, как умеет только он:
— Алён, я ни разу в жизни не целовался с Наташей. Когда она приезжала в прошлый раз, я отстранился, не захотел. Я не сказал тебе тогда, подумал, не поверишь. Но думаю, ты всё же должна об этом знать.
Что-то ярко вспыхнуло в груди — сладко-больное, то ли обиженное, то ли ликующее… я так и не поняла. Но на всякий случай не стала оборачиваться, а поскорее взбежала по лестнице и спряталась в нашей квартире.
Утро следующего дня было не менее суматошным, чем предыдущего, несмотря на то, что в гости мы ждали одного только Льва. Всё равно — мне много всего нужно было приготовить, а близнецы всячески мешались под ногами, заглядывая в кастрюли со сковородками и предлагая свою помощь так навязчиво, что я всерьёз опасалась: они действительно могут что-нибудь разбить или разлить. Пришлось срочно придумывать им занятие, но надолго моих бандитов не хватало — максимум полчаса, и они возвращались, дабы продолжать смотреть, как мать делает заготовки для гамбургеров и картошки фри, вынимает чизкейк из формы и украшает его.
Но в общем и целом, всё закончилось благополучно, еда не подгорела, посуда осталась целой, и ровно в час дня, как и было запланировано, раздался звонок в дверь. Я к тому времени уже переоделась в платье, только фартук не сняла, и быстрым нервным движением вытерев руки об него, поспешила в коридор, где уже восторженно голосили Фред и Джордж и раздавался весёлый смех бабушки.
Я безумно волновалась, и мне показалось, что когда я вышла с кухни и улыбнулась Льву, улыбка моя напоминала оскал. По крайней мере губы тянуло и кололо, а ещё я совершенно глупо переживала, что Лев меня в этом платье уже видел однажды — когда мы приходили к нему в гости совсем недавно в день рождения его мамы, — но он видел уже все мои платья, так что… Новое купить, что ли?..
Ох, Алёна… ты совсем влюбилась, с концами и с потрохами…
— Привет, — сказал Лев, сделал шаг вперёд и неожиданно взял мою ладонь в свои руки, поднял и поцеловал. Я оторопела, не зная, что сказать — забыв даже банальное «здравствуй» — близнецы захихикали, мама охнула… М-да…
— Здра… При…вет, да, — выдала я что-то невообразимое и, кажется, покраснела. Лев отпустил мою руку, наклонился, взял принесённый подарочный пакет с какими-то зелёными черепушками и весело сказал, обращаясь к Фреду и Джорджу:
— Ну что, парни, а вот и вторая часть Марлезонского балета! Налетай-разбирай!
Для близнецов это были мгновения истинного счастья — из пакета они вытащили несколько книг развлекательно-приключенческого характера, две большие шоколадки и коробку с ассорти из мармелада в виде глаз, зубов, змей, лягушек и яичниц. Я аж содрогнулась, увидев такое разнообразие, а мальчишки просияли.
— Дядялёвакруто-о-о-о… — выдали они хором в одно слово. — Ваще-е-е… О! Паук, мам, смотри!
— Что только ни придумают, — пробормотала наша бабушка, разглядывая подарок Льва. — И какие на вкус эти пауки с лягушками, интересно?
— Вот и узнаем, — засмеялся сосед, а потом погрозил близнецам пальцем. — Только, парни, не объедайтесь, а то сыпью пойдёте, ваша мама меня тогда сама съест.
— Точно, — кивнула я. Этот шутливый диалог вернул меня в реальность, я перестала волноваться и даже сердцебиение унялось. Хотя… всё же иногда в груди становилось жарко, когда я смотрела на Льва. Как же он мне нравился вот таким — безумно уютным, в тёмно-серых джинсах и светлом свитере под горло. В нём сейчас не было ничего парадного и строгого, а только домашнее и родное. Я легко могла представить Льва и совсем без свитера… интересно, под ним майка есть, или на голое тело?..
Заметив мой взгляд, сосед истолковал его по-своему.
— Марина вязала, — улыбнулся он, погладив себя по груди. — У неё с детства такое хобби. У меня целая куча свитеров, носков и шапок её производства. Зуб даю, она и тебе что-нибудь подарит на Новый год. Не зря же она у меня спрашивала, какие цвета ты любишь.
Мне стало неловко. Ага, Марина мне носки — а я Льву потом откажу в отношениях. Нехорошо как-то.
— Не надо мне подарков, — пробормотала я, но сосед только улыбнулся.
Следующие часы — почти до восьми вечера! — слились у меня в памяти в единое воспоминание о весёлом, комфортном и домашнем празднике, которым наслаждались все присутствующие, не только дети (в отличие от вчерашнего дня). Мы разговаривали, играли в настольные игры, собирали подаренное Львом «Лего», поедали приготовленные мной гамбургеры, картошку фри и чизкейк — сосед смеялся над выбором близнецов и говорил, что не ел ничего подобного уже тысячу лет, — и это всё было так душевно, словно мы на самом деле давно семья и постоянно проводим подобным образом дни рождения и выходные. Это подкупало и заставляло задумываться о будущем. О моём или… о нашем совместном.
Было действительно хорошо — по-настоящему, искренне, без капли притворства или неловкости. И хорошо было всем. И близнецы, и моя мама, и Лев светились от счастья, да и я, когда отошла ненадолго в туалет, даже не сразу узнала своё отражение. Такого довольного раскрасневшегося лица я не видела у себя очень давно.
Но потом Лев ушёл, только перед этим
