– Дорогуша, я знал, что мне понравится ваша Лига.
После триумфального выступления в Комитете по новым проектам мы с Никки сидели в столовой у Граутов. Говард здесь же просматривал страница за страницей мою банковскую отчетность за последний год. Пилар могла бы помочь, но мне не хотелось, чтобы она знала детали моих финансовых дел.
– Вся фишка в том, – объяснил Говард, – чтобы найти в банковских документах Фреди записи, которые соответствуют записям дам из Лиги избранных.
Мы просматривали строчку за строчкой, чек за чеком, операцию за операцией. Это растянулось на целые часы утомительной работы, но мы так ничего и не обнаружили. Должна признаться, что от меня требовалось все больше усилий, чтобы сохранять самообладание и уверенность; я начала подозревать, что моему оптимизму предстоит выдержать еще не один удар.
Эти не свойственные мне мысли заставили меня почувствовать, что я изменяюсь, но изо всех сил стараюсь этого не замечать. Возможно, мои глаза и были открыты, но на них по-прежнему была пара старых добрых розовых очков. Сколько раз я говорила себе, что моя жизнь снова будет такой же прекрасной, как раньше, стоит мне только вернуть деньги. Но почему-то я перестала в это верить – и еще меньше понимала, откуда взялось это чувство. Кика взяла на себя командование на кухне, разжаловав кухарок Граутов в поварят, готовила еду, следила за тем, чтобы мы были сыты, организовала бесперебойную подачу кофе и не ложилась спать, несмотря на отяжелевшие веки.
– Кика, иди спать, – сказала я.
– Нет! Я останусь.
Я как раз взялась за новую распечатку. Никки едва держалась, чтобы не уснуть, Говард глотал кофе, будто у него был стальной желудок. Внезапно мои глаза зацепились за одно слово.
– Нашла!
Все подняли головы.
– «Биокаст»!
– Теперь мы напали на след, – сказал Говард, подскакивая и заглядывая мне через плечо. – Я знал, что должна быть какая-то связь.
От дам из комитета мы узнали, что Гордон уговорил каждую из них вложить деньги в «шанс, который выпадает раз в жизни» под названием «Биокаст». Он сказал, что эти инвестиции настолько эксклюзивны, что они должны подписать соглашение о неразглашении. Однако, получив деньги, он терял к дамам всякий интерес. И хотя обманутая леди из Лиги избранных жаждет мести не меньше, чем любая другая, ни одна не готова принести в жертву свою репутацию, даже если замешаны деньги. Так что, когда в отчетах из «Биокаста» стали появляться огромные убытки, никому и в голову не пришло что-либо предпринять. Они думали: деньги потеряны, тайна сохранена, репутация спасена. Я понимаю их логику.
– Пора провести расследование в отношении «Биокаста», – сказал Говард.
На следующий день, довольно поздно, Говард вошел в кухню, где уже были мы с Никки и Кикой. Выглядел он усталым, но весьма решительным.
– Что ты нашел? – спросила я, пытаясь выглядеть спокойной.
– Фирма «Биокаст» зарегистрирована в Мексике и ведет операции только через банк в Нуэво-Лоредо. Но я не смог больше ничего выяснить. Почти невозможно получить подробную информацию, когда финансовые операции проводятся за границей. Кроме того, я не верю, что «Биокаст» реально существует.
– Не существует?
– Да. Но мне нужно найти доказательства. Так что я еду в Мексику, чтобы выяснить еще что-нибудь.
Запиликал мой мобильник. На дисплее высветилось: «Неизвестный», что последнее время часто случалось и означало очередное инкассационное агентство. У меня уже вошло в привычку игнорировать подобные звонки. Но тут зазвонил телефон Граутов. Никки подошла:
– Алло?
Послушав, она посмотрела на меня.
– Вы ищете Фредерику Уайер? – Она с сожалением улыбнулась и произнесла одними губами: – Сборщик долгов.
Я попыталась не выдать волнения, но Никки все заметила.
– Извините, вы ошиблись номером, – сказала она и повесила трубку.
Молчание (с оттенком смущения) установилось в комнате. Кика что-то проворчала. Говард выругался и направился вон из кухни, но я его остановила:
– Знаешь, я тут подумала про эту поездку в Мексику...
Он взглянул на меня.
– Я поеду с тобой.
Это сумасшествие, я знаю, но мне не хотелось думать о предательстве, скандалах или невыплаченных долгах и агентах, неподвластных моему обаянию. Я хотела думать лишь о том, как наладить жизнь. И хоть я и старалась не отчаиваться, было все тяжелее сидеть сложа руки и наблюдать, как мой муж ведет шикарную жизнь. Еще хуже было слышать о мышиной королеве. Самое время, чтобы уехать из города, даже если это всего лишь короткое путешествие в приграничный мексиканский городок.
– Как хочешь, – сказал Говард. – Я уезжаю рано утром.
На следующее утро на рассвете мы с Говардом в жутком автомобиле, которого я никогда раньше не видела, летели по шоссе.
Размышляя над своим положением, я подвела невеселые итоги своих проблем: репутация испорчена, деньги исчезли, художник не звонит. Это что касается минусов.
В колонке плюсов значилось следующее: репутацию свою я восстановлю, как только разберусь со всем этим; деньги вот-вот получу назад; встречусь с художником и заставлю его выслушать мои объяснения.
Все будет хорошо. Как может быть иначе? Все мои размышления о розовых очках, вероятно, были вызваны гормонами, или низким уровнем сахара в крови, или... Я не могла придумать действительно правдоподобной причины и рада была отвлечься: мы как раз доехали до границы и встали в длинную очередь. Пока что можно было не думать о неприятностях.
Наконец мы оказались в Мексике. Проехали по узким людным улицам через центр города, мимо желтого с белым фасада церкви Младенца Христа, высокая колокольня которой возвышалась над центральной площадью. У Говарда были какие-то путаные указания, куда ехать, но он чувствовал себя уверенно – видно было, что он здесь не впервые.
Чем дальше мы ехали, тем менее цивилизованным становилось все вокруг. Но я была слишком поглощена мыслью о том, что вот-вот совершится моя долгожданная месть, чтобы задуматься об этом. Но когда мы свернули на участок дороги, покрытый гравием, и Говард нажал на тормоз, мне стало как-то не по себе.
– Приехали.
Было почти одиннадцать утра, когда мы въехали в очень плохую часть города и остановились перед мрачным шлакобетонным строением, в котором почти не было окон. Солнце нещадно палило, раскаляя грязь и гравий, окружающие постройку. По виду здания вполне можно было подумать, что там находится организация, ставшая источником огромных убытков, которые, по словам Гордона, понес «Биокаст». Однако кто-то на этом все-таки кое-что зарабатывал, так как у фасада был припаркован новенький «линкольн».
