Виски по-ирландски - Ксюша Левина

Девочки смотрели, как Билли сжигает письмо, будто наблюдали за священным действием. Бумага мгновенно вспыхнула, огонь поглощал ровные строчки, кусочки серого пепла поднимались и оседали на памятнике. Девочки плакали.

Здравствуй, Хавьер. Мы вернулись.

Если ты не знаешь, сейчас март. Всё как ты любил, и мы тут, с тобой. Я начала писать это письмо ещё в Валенсии, закончила в Белфасте. Я начала свою историю в Белфасте, но надеюсь, что мне не придётся закончить её в Валенсии.

Я сейчас всё тебе расскажу, а ты послушай, мы не часто говорили о девочках, но ты сам понимаешь почему, я слишком скучаю по ним, когда они не рядом. Сегодня мы снова вместе.

Я начну с Пандоры, если позволишь.

Она стала образцовой мамой, ты переживал по этому поводу. Говорил, что она не готова, что ей трудно. Так вот - ничего трудного! Она нашла своё место, и если честно сказать, что я ей горжусь - ничего не сказать. Наверное, Ирландия - это её дом. Она как будто всю жизнь там жила. А семья моих сумасшедших прабабушки и прадедушки - её стихия. Выходит, её место не на подиуме, а в доме супруги капитана полиции Броуди, в ирландской глуши. Боже мой, ещё немного и она проведёт там реформу красоты. Мару в восторге от такой соседки.

Фелли перебралась в Монако, и это было самым невероятным для меня. Непривычно думать, что Фелиса живёт с дедушкой Крисом, но они… друзья? Лучшие! Я клянусь! Эти двое ходят по магазинам, она выгоняет его фанаток, притворяясь его законной молодой женой. Фел! Развлекается! Как нам и не снилось… Дедушка водит её на балет, знакомит с разными знаменитостями и у них что ни день, то новое открытие. Никогда бы не подумала, что у Фел будет такая жизнь. И никогда бы не подумала, что Марк будет верно ждать её… Только учёба, конечно, пока на паузе. Не знаю к чему это всё ведёт, но Хавьер, знал бы ты как она счастлива! Я её не узнала сегодня… Это стоило того, чтобы позволить этой итальянской дамочке сорваться с катушек. Я думала, что моя девочка так и останется ледяной королевой, а она переросла, переломилась и стала самой красивой, уверенной и крутой женщиной из тех, кого я знаю.

Агне живёт с нами. Рисует, учится в школе при посольстве, завела подругу и всё так же играет с Ричи в игры. Знаешь, что круто? Она из дома вышла. Валенсия ей пошла на пользу, а ещё она каждое утро плавает с Тео в море. Они уходят в пол шестого и плавают, пока я не приготовлю завтрак и не пойду их вылавливать. Агне - фанатка моря. Ты знал? Оказывается, зря мы морозили красотку в Белфасте… Она загорела, вытянулась и решила стать вегетарианкой.

Про меня ты всё и так знаешь. Я уже два месяца, как работаю в больнице, два месяца, как получила на это разрешение, полгода, как переехала в Испанию, три месяца, как переехала в свой собственный дом, который сама создала, обставила и оживила.

Сегодня мы снова в Белфасте. Мы вернулись. Я посмотрела на дом, прошлась по городу. Даже сходили в доки с Боно, как раньше. У меня раздвоение личности, я так люблю этот город. Наш Белфаст. Но душой я в Валенсии, и это тоже моя любовь. Тут - старая Билли. Там - новая. Я смотрю на себя, на девочек, и я не чувствую тоски. Мы разъехались, нашли свои дома, страны. Наверное, это их судьба, девчонки-иностранки. У них в крови искать корни, как у цыганок. Не удивлюсь, если через пару лет они вернутся, найдут новый дом, переживут и переосмыслят всё. Я с ними, даже если в другой стране. Они всё ещё мои девочки.

Мы начали новую жизнь, безумную и совершенную.

Мы счастливы и свободны.

Мы любим тебя и нашу новую жизнь.

Ты можешь спать спокойно, Хавьер. Твоя семья никуда не делась, она окрепла, нашла новое дыхание и новую цель. Ты же хотел этого?

P.S. Мне нужно сказать ещё кое-что.

Я всё ещё не знаю, как ты умер. Я могла бы узнать, особенно в последние дни в Белфасте. Тогда шли разбирательства, споры, доставали чужое грязное бельё, но я так и не решилась. Не хочу узнать про это так. Не хочу знать про это.

Тебя не стало Хавьер, но я смирилась. Потому что мы смертны. Однажды не станет меня, не станет Тео, Пандоры и Лео. Твой дом разберут по кирпичам, а с моего дома ветер сдует известь и остатки красной черепицы. В Белфасте однажды снесут стену, смоют граффити и примирятся враждующие. Однажды не станет религий, веры, идолов, фанатов, фанатиков, ничего однажды не станет. Я это принимаю и понимаю. Сейчас в моём сердце две стороны, во мне две половины. Одна принадлежит старой жизни, которая меня создала и воспитала, которая всё так же горит чернилами на моей груди в твоём имени. Она тут, в Белфасте, в марте. Городе моей памяти, ветра и противоречий. Вторая живёт в доме у моря, плавает по утрам до завтрака, катается в машине с открытым верхом и каждый вечер благодарит за то, что я существую. Одна жизнь закончилась, вторая началась. У всех нас, твоих девочек, одна жизнь закончилась, а вторая началась.

Девочки Остер повзрослели, всё приняли и поняли. Я за нас не боюсь, потому что всё самое плохое (я надеюсь) уже случилось.

Сегодня я увижу всех, кто был с нами всё это время. Даже Валерия сказала, что приедет и будет в тряпочку молчать на мой счёт. Ну… я постараюсь любить и уважать эту женщину до конца дней своих, в конце концов, всё позади, пора бы научиться всем проще относиться к жизни. Этому нас Лео учит. И в этом придурке нашлось что-то умное.

С любовью, Билли!

Белфаст. 16 марта